Дикая весна

Белые одноэтажные постройки у воды.

«Не там ли они держат своих варанов?» – подумала Малин.

Они подкрались к входной двери на первом этаже. Заперто. Здесь тоже нет никаких камер.

Затем они вскарабкались вверх по склону и оттуда на верхнюю террасу дома.

«Вы здесь?» – спросила Малин, тихо, насколько это возможно, приземляясь на белые каменные плиты террасы.

Марко и Елена, вы здесь? Или это просто сон? От неожиданного усилия и усталости голова у нее пошла кругом, мозг отказывался повиноваться, а рядом с собой она услышала тяжелое фырканье Зака.

«Особняк площадью метров пятьсот», – подумала она.

– Как поступим? – спросил Зак, когда они перевели дух.

Они прокрались вдоль по террасе, держа пистолеты наготове, заглянули через окно в пустую кухню. Раздвижная дверь была закрыта, а они не захотели шуметь, стараясь проникнуть в дом, – им не нужен был звон разбитого стекла. Затем прошли мимо стеклянной стены, задернутой изнутри тяжелыми белыми портьерами.

Затем спустились по бетонной лестнице вниз, на другую террасу.

Снова стеклянные стены, снова портьеры. Клумба с цветами метрах в десяти под ними.

«Что скрывается за этими стеклянными стенами? – подумала Малин. – Неужели дом все-таки пуст и здесь никого нет?»

Затем они осторожно прокрались обратно, шепотом обменявшись сомнениями, снова поднялись на верхнюю террасу, твердо решив пробраться в дом.

Когда они во второй раз проходили мимо белых портьер, мир вдруг взорвался, и Малин услышала, как пули свистят у виска, а затем раздался крик Зака.





* * *


В темноте Малин видит Зака, распростертого на белых плитах террасы, из него хлещет кровь, но непонятно откуда, и она ползет к нему, слыша свист пуль над головой, над Заком; заглядывает за разорванные портьеры, туда, где только что было стекло, видит стол и белый диван длиной метров двадцать вдоль длинной стены комнаты.

Они притаились там.

Это явно братья Куртзон. Она выпускает по ним весь магазин и быстро вставляет новый, пока Зак хватается за руку.

Неужели повреждена артерия?

В этом случае ему суждено умереть здесь.

Ему осталось недолго.

Малин выпускает еще две пули, потом вскакивает и кидается к дивану.

Тут она видит две фигуры, одетые в черное, бегущие к лестнице, и стреляет им вслед. Один выстрел, другой, но они убегают вниз по лестнице, и Малин несется за ними, мимо открытого чемодана, набитого зелеными пачками долларов и других валют, которые она не знает. Она сжимается – нельзя допустить, чтобы в нее попали. Лестница кончается на нижней террасе, Малин видит братьев у приставной лестницы, ведущей вниз, и кричит:

– Стоять! А не то стреляю!

Один из них оборачивается и наводит на Малин нечто, похожее на автомат, и как раз собирается выстрелить, когда Малин вдавливает спусковой крючок своего пистолета, надеясь, что еще не поздно для нее, для Зака, для детей, пропавших одиноких детей, которые, возможно, где-то здесь.

Которые, возможно, еще живы.

Скажите, что они живы.





* * *


Зак зажимает рану на руке и слышит с нижней террасы автоматную очередь.

«Кажется, был еще выстрел из пистолета?

Малин.

Они подстрелили тебя?


Я должен спасти тебя.

Проклятье, как хлещет кровь…»

Верхушки елей и кроны сосен раскачиваются в темноте. Он крепко зажимает руку. «Удастся ли мне остановить кровь? Если пуля задела аорту, то я не жилец, но я должен спасти Малин».

Он встает.

Берет пистолет.

Подбирается к дальнему краю террасы – к тому месту, откуда доносилась автоматная очередь.





* * *


Он упал.

Тот из братьев, у которого в руках был автомат, упал и выпустил очередь прямо в небо, когда она попала ему по ногам; и теперь он лежит на террасе, обхватив рукой колено, а белые плиты под ним окрашиваются кровью.

Теперь второй брат медленно наводит на нее пистолет, и Малин не различает его лица – «кто он – тот, кто выстрелит в меня, или в кого выстрелю я?»

Она колеблется. Затем нажимает на спусковой крючок, но пистолет дает осечку, и теперь она видит лицо мужчины; он улыбается и наводит на нее свой пистолет.

«Сейчас я умру», – успевает подумать Малин, но тут раздается выстрел, и она видит, как мужчина падает через перила террасы и исчезает внизу, приземляясь на клумбу метрах в десяти под ними.

Она слышит слабый голос Зака, который окликает ее:

– С тобой всё в порядке, Малин?

– Я в порядке!

Она подбегает к лежащему мужчине, который отпустил колено и пытается дотянуться до автомата, лежащего в паре метров от него.

Один из братьев Куртзон.

Острый профиль. Она видит его сбоку. Леопольд, это, скорее всего, Леопольд Куртзон.

Ударом ноги она отталкивает автомат подальше от него, осторожно перегибается через перила и видит второго мужчину, который должен быть Хенри Куртзоном. Его тело – как сорванный цветок среди цветов.

Его глаза раскрыты.

Безжизненны.

А одна из гигантских ящериц ест его ногу, остервенело отрывая куски мяса – Малин никогда не видела ничего подобного.

Подтягиваются и другие вараны. Они разевают свои пасти. Их гибкие тела движутся. Они рвут на части человеческое тело, шипя от удовольствия и злобы.

Малин отворачивается от этого зрелища.

– Ты в порядке? – слышит она за спиной голос Зака.

– Да! – кричит она в ответ. – А ты?

– Сначала я думал, что порвана аорта, но оказалось, что нет. Я могу остановить кровь, зажав рану рукой.

– Последи за ним, – говорит Малин и пинает мужчину, сидящего у ее ног. – А я обыщу дом.

Мужчина поднимает глаза и смотрит на нее. Улыбается странной улыбкой, которая кажется в темноте уродливой гримасой. Как будто он знает что-то, что ей неизвестно.

– Ты кто, Хенри или Леопольд? – произносит Малин холодно. Хочет знать точно, хотя и узнает Леопольда Куртзона по фотографии на паспорт.

– Леопольд. Хотя какое это имеет значение?

– Я позабочусь о нем, а ты найди детей, – говорит Зак. – Найди их!





Глава 60