Девочки-колдуньи

Но Натка не появилась.

Не пришла она и во вторник, и в среду, и в другие дни.

Все вечера подряд девочки выходили во двор и втроём ждали Натку, сидя на лавочке.

А потом Кристину, как всегда в июне, увезли в Черногорию к дедушке и бабушке, папиным папе и маме. Там, у подножия гор, поросших соснами, Кристина жила в доме с фонтаном, бассейном и черепичной крышей. Море разбивалось о камни с рёвом и грохотом, зато на галечном пляже ласково стелилось у ног – как это получается, Кристина понять так и не смогла, сколько ни наблюдала за большой водой. Между горами и морем она ненадолго забыла про Натку, про Чёрное солнце и про глупую ссору со Светкой и Алей.





Глава 3

Что было дальше с Алей





Вечером того же дня Мелкая Аля вместо полезной и питательной овсяной каши без особого труда наколдовала себе на ужин говяжьи сардельки. Это была победа! Тем более для человека, который колдует самостоятельно впервые в жизни.

А всё очень просто, как и обещала Натка: сосредоточилась Аля на сардельке – и она тут как тут! И не просто сосредоточилась, а поманила руками. Ладони даже нагрелись от напряжения – да так, что Але пришлось помахать ими в воздухе, чтобы остудить. А потом обхватить чашку с холодным морсом. И только после этого ладони остыли.

Значит, теперь Аля колдунья! Никто не умеет, а Аля умеет. Никто не знает, а Аля знает. Завтра особенный день: Але исполняется девять лет. А уже сегодня она получила самый лучший подарок.

После ужина к ней подсела мама и потрогала лоб.

– Странная ты какая-то, – сказала мама. – Лицо горит. Не заболела?

– А не знаешь, где учат колдовать? – прямо спросила Аля.

– Девочки не колдуют, – улыбнулась мама. – Колдуют только ведьмы.

– Хочу быть ведьмой, – воскликнула Аля.

С мамой было можно, она бы не стала смеяться над Алей или в чём-то её переубеждать. У Али были свои собственные взгляды на жизнь. И их следовало уважать.

Но после этих слов мама вдруг засмеялась. И даже захохотала. Правда, как-то не очень весело.

Посмеялась и уложила Алю спать, но и потом ещё некоторое время посмеивалась и улыбалась.

«Интересно, почему мама так странно себя ведёт?» – думала Аля, засыпая.

А на следующий день наступил день рождения Али. Пришли гости – много-много родственников. Можно сказать, родственников явилась целая толпа. Никто не заболел, не позвонил накануне и не предупредил, что, к сожалению, прийти не сможет, потому что занят. Пришли все, кого пригласили Алины родители.

Все взрослые по очереди заходили в большую комнату и хвалили вид из окна. И вообще очень, очень нарядная комната, да ещё и шкафы такие современные.

– Это не комната, а гостиная, – объяснила гостям Мелкая Аля.

– В гостиной принимают гостей, – улыбнулась тоненькими от старости губами бабушка Зина в парике и с брошкой, одна из четырёх Алиных бабушек, точнее, двух бабушек и двух прабабушек. – А в этой комнате, Алечка, живут твои папа и мама. Поэтому она – просто комната.

– Нет! – крикнула Аля. – Не просто! Сегодня она – гостиная!

Все разулыбались и сказали, что Аля совсем выросла. И прическа у неё взрослая, и туфли-лодочки. Сейчас дети вообще рано взрослеют.

Праздничный стол стоял в центре комнаты-гостиной. Шпроты в овальной баночке, сельдь под шубой, салат оливье, даже говяжий язык – всё было!

Уселись. Подняли первый бокал шампанского – за Алю.

А неподалеку от стола, посреди комнаты, на лакированном паркете лежал солнечный луч в форме оконного переплёта. В этот луч вышла Аля и встала своими лодочками. Она просто так это сделала, ни для чего.

– Ну, Аля, рассказывай: кем ты хочешь стать, когда вырастешь? – спросила её самая молодая из бабушек.

Она была такая молодая, что не разрешала Але звать себя бабушкой и просила, чтобы Аля обращалась к ней по имени – Лёля.

Але было смешно называть бабушку Лёлей, тем более что других бабушек и прабабушек она называла просто бабушками, а дедушек и прадедушек – дедушками, но в принципе она привыкла.

Но тут Аля почему-то растерялась и от смущения замерла в своём солнечном пятне. И гости тоже растерялись. И вилка со шпротой застыла в воздухе. Хотя вопрос-то был проще некуда!





– Так кем же ты хочешь быть, Алечка? – повторила молодая бабушка Лёля.


Из своего магического солнечного квадрата Аля прошептала:

– Ведьмой.

Это было слово. Всего лишь слово. И Аля его произнесла.

– Кем-кем? – приложил ладонь к уху глуховатый дедушка Али – Павел Андреевич.

Повисла тишина. Настоящая тишина, абсолютная. Она действительно повисла – как будто кто-то нарочно подвесил её на вешалке под потолком, как костюм из химчистки. И если чья-то ложка собиралась звякнуть о стенку салатника, то передумала звякать. И горчица замерла на кончике ножа, не добравшись до говяжьего языка.

Время остановилось. На несколько секунд мир перестал существовать.

– Ведьмой, – повторила Аля громче, зато не так уверенно. – Я хочу быть ведьмой и делать такое, чего никто не умеет!

Она произнесла это слово во второй раз. И в третий.

Послышались осторожные перешёптывания и тихие удивлённые голоса.

Многочисленное семейство Али, которое в тот день собралось за столом, состояло из представителей разных профессий. Были там даже историк-архивариус (Алин папа) и учёный по опасным паразитам, живущим внутри людей (Алина мама). Но ведьм или колдунов не было. И тех, кто верит, что можно на ведьму или колдуна выучиться, не было тоже.

И вдруг все, как по команде, загалдели и засмеялись, пытаясь снять напряжение.

– А ну-ка, расскажи: ты что, в лесу будешь жить? На метле летать? – все зачем-то принялись наперебой спрашивать у Али.

Аля не знала, что отвечать на такие глупые вопросы.

Она удивилась, что взрослые относятся к её решению с таким легкомыслием.

При чём тут метла? Але хотелось стать огненной, как магический квадрат солнца на паркете, который из середины комнаты уже переместился ближе к стене со шкафами.

Но как объяснить это людям, которые не разбираются в колдовстве? Впервые в жизни Аля ощутила ни с чем не сравнимое одиночество: когда тебя не понимают.

– Ну, за будущую ведьмочку? – громко объявил дядя Толя, известный шутник и зоолог, специалист по змеям.

И разлил вино по бокалам.

– Итак, за ведьму! – воскликнул он.

А потом бокалы весело зазвенели, а гости продолжали шумно переговариваться и через пять минут, как это обычно бывает у взрослых, уже забыли об этом странном тосте.

Зря они, наверное, это сделали.





Глава 4

Что было дальше со Светкой Синицей





Что ни говори, а Светка Синица скучала по Натке больше всех.

Без Натки учиться колдовству было невозможно.

Даже ящеричная лапка, которая изредка шевелилась у Светки под сердцем, не могла ей помочь.

Светка не могла себе простить, что не вышла тогда к Натке во двор. Ни простить, ни забыть. Да, у неё была отговорка. И не просто отговорка, а уважительная причина. И всё равно: она совершила огромную ошибку. Непоправимую. Уважительная причина – это так, для школы. Чтобы прогуливать физкультуру.

На самом деле ей, Светке Синице, не нужно было от Натки ни часов, ни духов, ни дизайнерского мыла. Ни всех этих побрякушек, которые по-быстрому наколдовали себе Аля и Кристина.

Светке хотелось как можно больше узнать про устройство вселенной. Наткино колдовство было для неё редким, а может быть, и единственным шансом! И этим шансом она не воспользовалась. Она его упустила. К тому же из интернета и от старшей сестры Славы, которая любила поболтать о том о сём, Светка знала, что колдуньями не становятся по собственному желанию, а рождаются, что дар колдовства переходит к человеку от какой-нибудь старенькой бабушки, как дом в деревне, старинные бусы, глиняные горшки, рецепт вкусного и оригинального пирога или ещё что-нибудь, что в семье передаётся по наследству. Но если знания о колдовстве достаются от бабушек, то как быть ей, до ужаса обыкновенной, к тому же некрасивой и толстой Светке Синице, чья обыкновенная бабушка всю жизнь работала на зеркальной фабрике? Зеркальная фабрика, несмотря на сказочное название, была самым обычным зданием из красного кирпича. Она давным-давно закрылась, но у них дома до сих пор хранились бракованные зеркала, которые Светкина бабушка приносила домой для дочки, Светкиной мамы. Эти зеркала отличались от обычных каким-нибудь дефектом. Было зеркало, в котором каждый становился приплюснутым. Или другое зеркало, где каждый, наоборот, становился необычайно красивым. В третьем зеркале сидела тень, похожая на ночную бабочку. Светкина бабушка проработала на фабрике всю жизнь и даже умерла из-за неё, потому что работать на зеркальном производстве было очень вредно, но их, работников и работниц зеркальной фабрики, никто об этом не предупреждал. Бабушка каждый день вдыхала ядовитую зеркальную пыль и ещё какую-то химическую отраву, которой провонял весь район. Жители нюхали ветер своими опытными носами и говорили друг другу: «Это пахнет зеркальная фабрика!»

Однажды Светка со Славой пробовали гадать на зеркалах. Дело было зимой, когда темнота наступала рано, и Слава приходила из колледжа затемно. Мама работала в ночную смену. Слава решила погадать себе на жениха. За ней тогда бегал один парень из колледжа, и она хотела узнать, будет этот парень её женихом или не будет. А может, ей просто было интересно проверить – правда ли то, что пишут в интернете про гадание? Там говорилось, что одно зеркало нужно поставить напротив другого, и жених, если делать всё по правилам, должен показаться в одном из зеркал. Тогда гадающая девушка узнает, как он будет выглядеть и стоит ли ей тратить своё драгоценное время на парня, который за ней бегает, или дожидаться настоящего жениха.

Сначала Слава погасила свет, и в комнате стало темно. Потом зажгла свечки, прилепила их к блюдцу. Поставила зеркала друг перед другом так, чтобы одно отражалось в другом, и получился коридор из одинаковых зеркальных прямоугольников. Слава утверждала, что коридор бесконечен, но Светка не знала точно, так оно или нет. Свечки отражались в зеркальных глубинах. Весь зеркальный коридор озаряло их мягкое сияние.

– Суженый-ряженый, появись, – проговорила Слава каким-то чужим голосом.

Светке сразу же стало таинственно и даже жутко. «А кто такой ряженый?» – тихо спросила она у Славы. «Как кто? Жених, – ответила Слава. – То есть его отражение, а сам жених в это время, может, где-нибудь в Калифорнии на яхте катается». «А во что он наряжается, этот ряженый?» – не унималась Светка. «Да ну тебя», – отмахнулась сестра, и они принялись смотреть в зеркало. Там пока что ничего не происходило. «А долго ждать?» – прошептала Светка. «Понятия не имею. Сиди тихо», – раздражённо отозвалась Слава, и Светка больше к ней не приставала. В наступившей тишине она слышала, как открывается и закрывается лифт в подъезде, как люди возвращаются домой и хлопают дверями квартир. Где-то залаяла собака. А потом зашелестел снег, и стало действительно тихо. Гораздо тише, чем было. Почти безмолвно. А потом Светка прижалась к Славе и стала смотреть в зеркало, уже ни на что не отвлекаясь. Светкин взгляд проникал всё глубже. Он всё быстрее перескакивал от одного отразившегося зеркала к другому – туда, где зеркала уже переставали быть подсвеченными прямоугольниками и только таинственно множились. Где-то там, в глубине, стояли сумерки. И в этих сумерках действительно кто-то появился. Сначала этот кто-то возник в виде чуть заметного пятнышка, которое постепенно становилось всё крупнее. А потом пятнышко полетело! Оно пролетало зеркало за зеркалом, оно приближалось, это уже был отчётливый силуэт – ошибиться невозможно! И тогда Слава и Светка в один голос завизжали, отшатнулись, разрушили симметрию зеркал, а тёмный силуэт так и застрял среди прямоугольников. Одну из свечек они уронили, и она погасла, зевнув завитком дыма. Светка и Слава включили свет и долго хохотали, но Светка догадывалась, что смеются они не потому, что смешно.