Давший клятву

Из «Давшего клятву», предисловие



Нету у меня мяса на продажу, – заявил пожилой светлоглазый, заведя Каладина в буревой бункер. – Но твой светлорд и его люди могут переждать бурю здесь, причем задешево. – Он махнул клюкой в сторону большого пустого здания. Оно напомнило Каладину казармы на Расколотых равнинах – длинное и узкое, заостренное к востоку.

– Займем его целиком, – сказал Каладин. – Мой светлорд любит уединение.

Пожилой мужчина посмотрел на Каладина, оценил его синюю форму. Теперь, когда Плач прошел, она выглядела лучше. На офицерский смотр не годилась, но Кэл потратил немало времени, счищая пятна и полируя пуговицы.

Холинская униформа в землях князя Вамы. У этого могло быть множество причин. Оставалось лишь надеяться, что ни у кого не возникнет мысли: «Этот холинский офицер присоединился к кучке беглых паршунов».

– Я могу сдать вам весь бункер, – заявил купец. – Придержал его для нескольких караванов из Револара, но они не пришли.

– Что случилось?

– Не знаю. Какие-то шквальные странности, вот что я скажу. Три каравана с разными хозяевами и товарами – все исчезли. Даже гонцов не прислали. Хорошо, что я взял десять процентов вперед.

Револар. Столица Вамы, самый крупный город отсюда до Холинара.

– Мы возьмем бункер, – согласился Каладин, передавая несколько тусклых сфер. – И еду, какая найдется.

– У меня мало что есть по армейским меркам. Может, мешок или два длиннокорня. Немного лависа. Я думал, один из этих караванов поможет пополнить мои запасы. – Купец покачал головой, лицо у него сделалось отрешенное. – Странные времена, капрал. Эта неправильная буря… Думаешь, она вернется?

Каладин кивнул. Накануне Буря бурь ударила снова – это был уже второй ее приход, не считая изначального, который случился далеко на востоке. Каладин и паршуны переждали ее в заброшенной шахте, получив предупреждение от невидимого спрена.

– Странные времена, – опять пробормотал старик. – Что ж, если вам понадобится мясо, в овраге к югу отсюда устроили логово дикие свиньи. Правда, это земли великого лорда Кадилара, так что… Ну, ты меня понял. – Если воображаемый «светлорд» Каладина путешествовал, выполняя приказы короля, они могли охотиться в чужих владениях. Если нет, убийство свиней другого аристократа было бы браконьерством.

Невзирая на светло-желтые глаза, старик разговаривал как фермер из захолустья, но он явно был непростым человеком, раз содержал постоялый двор. Жизнь вел одинокую, но, скорее всего, неплохо зарабатывал.

– Давай-ка проверим, какую еду я могу для вас найти, – сказал он. – Следуй за мной. Так ты уверен, что будет буря?

– У меня есть расчеты, которые ее предвещают.

– Что ж, да будут Всемогущий и Вестники благословенны за это. Кое-кого она застигнет врасплох, но до чего же хорошо, что мое даль-перо снова заработает.

Каладин последовал за купцом к каменному сараю на подветренной стороне дома и недолго поторговался с ним за три мешка овощей.

– Еще кое-что, – прибавил Каладин. – Ты не должен видеть, как прибудет войско.

– Что? Капрал, мой долг позаботиться о том, чтобы ваши люди разместились в…

– Мой светлорд очень, очень ценит уединение. Важно, чтобы никто не знал, что мы здесь были. Чрезвычайно важно! – Он положил руку на рукоять поясного ножа.

Светлоглазый только хмыкнул:

– Солдатик, уж не сомневайся, я умею держать язык за зубами. И не надо мне угрожать. У меня шестой дан. – Он вздернул подбородок, но потом проковылял в свой дом, крепко запер двери и опустил буревые ставни.

Каладин перетащил три мешка в бункер и пешком отправился туда, где оставил паршунов. Он все время высматривал Сил, но, конечно, ничего не увидел. Спрен пустоты тайком следовал за ним, скорее всего желая убедиться, что под предлогом переговоров с хозяином постоялого двора «пленник» не сделает что-нибудь еще.



Они вернулись прямо перед бурей.

Хен, Сах и другие хотели подождать, пока стемнеет, – паршуны сомневались, что старый светлоглазый не будет за ними шпионить. Но поднялся ветер, и они наконец-то поверили Каладину, что буря неминуема.

Кэл стоял на пороге бункера, взволнованно наблюдая, как заходят паршуны. На протяжении последних дней к ним присоединилось еще несколько групп – всех вели невидимые спрены пустоты, которые, как ему сказали, умчались прочь, едва доставив своих подопечных. Теперь их была почти сотня, включая детей и стариков. Никто не говорил Каладину, куда они идут, лишь то – что спрен знает, каков их пункт назначения.

Хен подошла к двери последней; крупная, мускулистая паршунья задержалась, как будто хотела посмотреть на бурю. Наконец взяла их сферы – в основном те, которые они украли у него, – и заперла мешок в фонаре из железных полос на наружной стене. Махнула Каладину, чтобы вошел, а затем последовала за ним и закрыла дверь на засов.

– Ты молодец, человек, – бросила она Каладину. – Я замолвлю за тебя словечко, когда мы достигнем собрания.

– Спасибо, – поблагодарил Каладин.

Снаружи буревая стена ударилась о бункер, отчего камни затряслись и сама земля содрогнулась.

Паршуны устроились кто где и стали ждать. Хеш заглянула в мешки и критическим взглядом изучила овощи. Она работала на кухне в каком-то особняке.

Каладин прислонился к стене, чувствуя, как снаружи ярится буря. Странно, до чего он ненавидел спокойный Плач, но испытывал глубокое волнение, когда слышал гром по другую сторону от этих камней. Буря много раз пыталась его убить, и он чувствовал с нею родство – но вместе с тем не забывал об осторожности. Буря – это сержант, который слишком жестоко тренирует своих новобранцев.

Буря должна была обновить самосветы снаружи – не только сферы, но и большие камни, которые были при нем. Как только это случится, у него – точнее, у паршунов – будет целое состояние в буресвете.

Надо решаться. Как долго он сможет откладывать возвращение на Расколотые равнины? Даже если придется остановиться в каком-нибудь крупном городе, чтобы обменять тусклые сферы на заряженные, на полет обратно уйдет, наверное, меньше одного дня.


Нельзя оттягивать этот момент вечно. Что они там делают, в Уритиру? Какие известия пришли из остальных частей мира? Вопросы осаждали его. Когда-то он был рад заботиться лишь о своем отряде. Потом охотно присматривал за батальоном. С каких это пор весь Рошар сделался его обузой?

«Я должен, по крайней мере, выкрасть собственное даль-перо и послать сообщение светлости Навани».

Что-то мелькнуло на краю его поля зрения. Сил? Он повернулся к ней с вопросом на губах и проглотил невысказанные слова, осознав ошибку.

Спрен рядом с ним излучал желто-белое, как центр пламени, а не сине-белое свечение. Миниатюрная женщина стояла на прозрачной колонне из золотого камня: колонна выросла из пола, чтобы поставить спрена вровень со взглядом Каладина.

На незнакомке было струящееся платье, которое полностью скрывало ее ноги. Держа руки за спиной, она изучала Каладина. Лицо у нее было странной формы – узкое, но с большими глазами, словно у ребенка. Словно она была родом из Шиновара.

Каладин вздрогнул, заставив маленькую женщину улыбнуться.

«Притворись, что ты не знаешь о таких, как она», – подумал Каладин.

– Ох. Э-э… я вас вижу.

– Потому что я этого хочу, – сообщила она. – А ты странный.

– Почему… почему вы хотите, чтобы я вас видел?

– Чтобы мы могли поговорить. – Она начала расхаживать вокруг него, и каждый раз из пола выскакивала новая колонна из желтого камня, на чью верхушку и опускалась ее босая нога. – Почему ты все еще здесь, человек?

– Ваши паршуны взяли меня в плен.

– Это мама тебя научила так врать? – спросила она с веселым удивлением. – Им же еще месяца от роду не исполнилось. Поздравляю, их ты обманул. – Она остановилась и улыбнулась ему. – Но мне-то чуть больше чем месяц.

– Мир меняется. Страну охватили волнения. Наверное, я хочу увидеть, к чему все идет.

Она задумчиво рассматривала его. К счастью, у него имелось хорошее объяснение для капли пота, что стекла по виску. Оказавшись лицом к лицу со странным разумным, светящимся желтым спреном, любой бы потерял самообладание, а не только тот, кому многое нужно скрывать.

– Дезертир, ты бы сразился за нас?

– А мне бы позволили?

– Мои соплеменники и близко не склонны к дискриминации, в отличие от твоих. Если ты можешь носить копье и выполнять приказы, тогда я точно не откажусь от твоих услуг. – Она скрестила руки на груди, ее улыбка сделалась до странности проницательной. – Окончательное решение принимаю не я. Я всего лишь посланница.

– Как же я узнаю наверняка?

– Когда мы прибудем в пункт назначения.

– И этот пункт…

– Достаточно близок, – отрезала она. – А что? У тебя назначена встреча где-то еще? Хочешь заглянуть к цирюльнику или пообедать с бабушкой?

Каладин потер лицо. Он почти перестал думать о волосках, которые раздражали кожу в уголках рта.

– Скажи-ка, – проговорила девушка-спрен, – как ты узнал, что сегодня вечером случится Великая буря?

– Нутром почуял.

– Люди не могут чувствовать бури, какую бы часть тела ты ни попытался к этому приплести.

– Мне показалось, время подходящее – Плач закончился и все такое. – Он пожал плечами.

Она не кивнула и никак не выразила своих мыслей по поводу этого замечания. Просто продолжила многозначительно улыбаться, а затем растворилась в воздухе, скрывшись от его взгляда.





24

Люди крови и печали





Не сомневаюсь, что вы умнее меня. Я могу лишь рассказать о том, что произошло и каковы были мои поступки, а затем вам предстоит сделать выводы.

Из «Давшего клятву», предисловие



Далинар вспомнил.