Давший клятву

Неужели они думали, что говорят достаточно тихо, чтобы он не услышал?

«Посмотри на раненых в этой комнате, Каладин. Ты кое-что упускаешь».

Раненые… они были с переломами. Сотрясениями. Очень мало порезов. Это не результат сражения, но стихийного бедствия. Так что же случилось с Приносящими пустоту? Кто отбил их атаку?

– С тех пор как ты ушел, все стало лучше, – заверила Хесина Каладина, сжимая его плечо. – Рошон не так плох, как когда-то. Думаю, он чувствует себя виноватым. Мы можем все восстановить, снова стать семьей. И есть еще кое-что, о чем ты должен узнать. Мы…

– Хесина! – перебил Лирин, всплеснув руками.

– Да?

– Напиши письмо управляющим великого князя, – сказал Лирин. – Объясни положение – посмотрим, может быть, нам удастся получить отсрочку или хотя бы объяснение. – Он взглянул на солдата. – Это удовлетворит твоего хозяина? Подождем решения вышестоящей инстанции, а пока что я забираю своего сына.

– Поглядим, – сказал солдат, скрестив руки. – Не очень-то мне нравится, что кто-то с клеймом «шаш» будет разгуливать по моему городу.

Хесина поднялась, чтобы присоединиться к мужу. Они обменялись тихими фразами, пока охранник, прислонившись к дверному косяку, демонстративно следил за Каладином. Знал ли он, как мало похож на солдата? Двигался совсем не так, как человек, знакомый с битвой. Ступает уж очень тяжело, да и колени слишком прямые. На его кирасе не было вмятин, а ножны меча задевали вещи, когда он поворачивался.

Каладин потягивал свой суп. Стоит ли удивляться, что родители все еще думали о нем как о ребенке? Он явился сюда оборванным и брошенным, потом начал рыдать о смерти Тьена. Похоже, дом пробудил в нем ребенка.

Возможно, пришло время перестать позволять дождю диктовать настроение. Он не мог изгнать семя тьмы из себя, но, Буреотец свидетель, ему не нужно позволять этому семени править собой.

Сил подошла к нему по воздуху:

– Они такие, какими я их помню.

– Помнишь их? – прошептал Каладин. – Сил, ты не знала меня, когда я жил здесь.

– Это правда, – согласилась она.

– Тогда как же ты можешь их помнить? – Каладин нахмурился.

– Потому что помню, – ответила Сил, порхая вокруг него. – Все связаны, Каладин. Всё друг с другом связано. Тогда я не знала тебя, но ветра знали, а я из племени ветров.

– Ты спрен чести.

– Ветра принадлежат Чести. – Она рассмеялась, как будто в сказанном было что-то смешное. – Мы кровные родственники.

– У тебя нет крови.

– А у тебя, похоже, нет воображения. – Она приземлилась на воздух перед ним и превратилась в девушку. – Кроме того, был еще… один голос. Чистый, мелодичный, словно резной кристалл, далекий, но требовательный… – Сил улыбнулась и шмыгнула прочь.

Возможно, мир перевернулся, но Сил оставалась, как всегда, непостижима. Каладин отложил миску с супом и поднялся. Потянулся в одну сторону, потом в другую, с удовлетворением чувствуя, как щелкают суставы. Он пришел к родителям пешком. Буря свидетельница, все в этом городе оказались меньше, чем Кэл помнил. Он не был настолько ниже ростом, когда покинул Под, не так ли?

Кто-то стоял у самого входа в комнату, разговаривая с охранником в ржавом шлеме. На Рошоне был китель светлоглазого, который вышел из моды несколько сезонов назад, – Адолин бы покачал головой, завидев такое. Правая ступня у градоначальника была деревянная, и он сильно похудел с той поры, как Каладин видел его в последний раз. Кожа на его теле обвисала, словно потеки воска, и собиралась складками у шеи.

Тем не менее вид у Рошона был по-прежнему властный, а лицо – такое же разгневанное, и его светло-желтые глаза как будто обвиняли всех и вся в этом городишке в том, что он оказался в изгнании. Когда-то Рошон жил в Холинаре, но оказался вовлечен в смерть кое-кого из граждан – бабушки и дедушки Моаша, – за что его и выслали сюда в качестве наказания.

Он повернулся к Каладину, озаренный светом свечей на стенах:

– Значит, ты жив. Вижу, в армии тебя не научили держать себя в руках. Дай-ка взглянуть на эти твои клейма. – Он протянул руку и отвел волосы со лба Каладина. – Клянусь бурей, мальчик. Что ты натворил? Ударил светлоглазого?

– Да, – ответил Каладин.

И врезал ему.

Он ударил Рошона прямо по физиономии. Удар был что надо, в точности как учил Хэв. Держа большой палец снаружи, Каладин двумя первыми костяшками саданул светлорду по скуле, а затем довершил начатое, проведя кулаком через лицо. Ему редко случалось бить так безупречно. Рука даже почти не заболела.

Рошон упал, как подрубленное дерево.

– Это за моего друга Моаша.





7

Сторож на границе






Но это меня не убило.

Со мной случилось кое-что похуже.

Из «Давшего клятву», предисловие



Каладин! – воскликнул Лирин, схватив его за плечо. – Сын, что ты творишь?!

Рошон, брызгая слюной, завопил с земли:

– Охрана, хватайте его! Я кому говорю!

Из носа у него текла кровь.

Сил приземлилась на плечо Каладина, держа руки на бедрах. Она постукивала ногой.

– Наверное, он это заслужил.

Темноглазый охранник поспешил помочь Рошону подняться на ноги, а капитан направил меч на Каладина. Из соседней комнаты к ним прибежал третий солдат.

Каладин отступил на шаг и принял оборонительную позицию.

– Ну? – резко спросил Рошон, прижимая к носу платок. – Свалите его с ног!

На полу кипящими лужами собирались спрены гнева.

– Пожалуйста, не надо! – вскричала мать Каладина, прижимаясь к Лирину. – Он просто не в себе. Он…

Каладин вскинул руку в ее сторону, ладонью вперед, прося успокоиться.

– Мама, все в порядке. Просто у нас с Рошоном был один неоплаченный должок, и я с ним разобрался.

Каладин посмотрел в глаза охранникам, одному за другим, и они принялись неуверенно топтаться на месте. Рошон взорвался. Каладин внезапно почувствовал себя хозяином положения, и… это его более чем раздосадовало.

На него вдруг обрушилось понимание того, как все выглядело со стороны. С той поры, как Каладин покинул Под, ему довелось повстречаться с истинным злом, которому Рошон и в подметки не годился. Разве он не поклялся защищать даже тех, кто ему не нравился? Разве весь смысл того, что он познал, заключался не в том, чтобы предостеречь его от поступков вроде этого? Он бросил взгляд на Сил, и она кивнула в ответ.

«Ты способен на большее».

Было приятно ненадолго сделаться просто Кэлом. К счастью, он уже не был тем юношей. Он был другим человеком – и впервые за долгое, очень долгое время ощутил, что доволен этим.

– Успокойтесь, парни, – бросил Каладин солдатам. – Обещаю больше не бить вашего светлорда. Приношу извинения за то, что сделал; меня на миг отвлекли наши прошлые отношения. Те, которые ему и мне надо забыть. Скажите-ка, что случилось с паршунами? Разве они не атаковали город? – Солдаты шевельнулись, посмотрели на Рошона. – Я сказал, не вмешивайтесь! – рявкнул Каладин. – Малый, клянусь бурей. Ты держишь этот меч так, словно собираешься рубить культяпник. А ты? У тебя ржавчина на шлеме! Знаю, Амарам завербовал большинство толковых мужчин из этих краев, но я видел мальчишек-гонцов, у которых выправка была лучше вашей.

Солдаты переглянулись. Потом светлоглазый, покраснев, вложил меч в ножны.

– Что это значит? – заорал Рошон. – Атакуйте его!

– Светлорд, сэр, – проговорил солдат, опустив глаза. – Я, может, не лучший солдат в округе, но… в общем, сэр, поверьте мне на слово. Нам стоит просто притвориться, что никакого удара кулаком не было.

Двое других солдат кивнули в знак согласия.

Рошон окинул Каладина оценивающим взглядом, промокая нос, который сильно кровоточил.

– Выходит, над тобой в армии и впрямь хорошо поработали, да?

– Вы даже не догадываетесь. Нам надо поговорить. Здесь есть комната, которая не набита народом?

– Кэл, – вмешался Лирин, – ты говоришь глупости. Не приказывай светлорду Рошону!

Каладин протолкался мимо солдат и Рошона, прошел дальше по коридору.

– Ну? – рявкнул он. – Пустая комната?

– Сэр, на втором этаже, в библиотеке пусто, – доложил один из солдат.

– Отлично. – Каладин спрятал улыбку, подметив обращение «сэр». – Идемте туда.

Он начал подниматься по ступенькам. К несчастью, властное поведение само по себе помогало лишь до некоторой степени. Никто за ним не пошел, даже родители.

– Я отдал приказ, не люблю повторяться.

– А с чего вдруг ты, мальчишка, решил, что можешь раздавать приказы? – прогнусавил Рошон.

Каладин повернулся и взмахнул рукой перед собой, призывая Сил. Блестящий осколочный клинок возник из тумана и лег в его ладонь. Он крутанул клинком и одним плавным движением вонзил его в пол. Не отпуская рукояти, почувствовал, как глаза становятся голубыми.