Дантисты тоже плачут

– Даша, полковник запретил тебе что-либо рассказывать, но могу поделиться кое-какими секретами, правда, не бесплатно. Обещай сделать Аньке контрольную. Учти, там пятнадцать страниц.

– Да пожалуйста, прямо сейчас напишу, или пусть позвонит домой. Так что с девочкой?

Мужчина порылся в папках.

– Так, примерно шестнадцать-восемнадцать лет. Зубы в плохом состоянии, полно незалеченного кариеса. Думаю, она из бедной семьи, плохо питалась. Внутренние органы без патологических изменений, то есть абсолютно здорова. Скорей всего курила, но не много, баловалась. Перед смертью, примерно часа за два, съела гамбургер.

– А что явилось причиной кончины?

– Удар по затылочной части, нанесенный тупым тяжелым предметом.

– Кирпичом?

– Нет, скорей сковородкой или кастрюлей. В ране обнаружены частички металла со следами синей краски. Навевают воспоминания о кухонной утвари. Скорей всего бытовуха – поругались, подрались, хлоп – убили. Сплошь и рядом такое.

– Как она выглядела внешне?

– Ну, ничего хорошего. Хотя при жизни была, очевидно, симпатичной, даже красивой. Вот, посмотри!

И Женя вынул из папки целую серию фотографий трупа. Я изловчилась и, пока эксперт закуривал сигарету, припрятала одну в карман.

– Бедняжку никто не искал?

– Похоже, что нет. Может, приехала из провинции.

– Вдруг она проститутка?

– С таким нижним бельем? Да и одежда не фонтан – дешевенькая кофточка, брючки из дерюжки, один носок рваный, ногти на ногах без педикюра. Много с таким видом не заработаешь. И, главное, никаких меток прачечной, никаких зацепок. Скорей всего так и закопаем неопознанной. Единственное, что представляет интерес, – это утка.

– Какая утка?

– С внутренней стороны ее штанишки имеют маленький карман. Очень необычный покрой, первый раз вижу такой тайничок. Так вот, там нашлась фигурка нэцкэ – утка.

По моей спине пробежала дрожь.

– Женя, миленький, покажи эту штучку.

– Ладно, только за это будешь месяц заниматься с Анькой, а то этой идиотке двоек наставили.

– Хорошо, хорошо. Неси фигурку.

Женя стал рыться в шкафах и вытащил целлофановый пакетик с биркой. Внутри находилась фигурка утки. Розоватая, глаза – цветные бусинки, правая лапка отбита. И я точно знала, где несчастная взяла ее.

Домой ехала потрясенная. Что могло связывать жертву с Резниченко? Может, была у них в гостях? Тогда почему Владимир и Нелли не волнуются? Вдруг работала домработницей? Или дружила с кем-то в доме, с той же Евой, они примерно одного возраста. Сама девочка украла фигурку или ей подарили утку? Ясно одно, концы истории следует искать в роскошной квартире на улице Усиевича.

Александр Михайлович поступил со мной отвратительно, заставив диктовать биографические данные. Что ж, ничего не расскажу ему и сама попробую разобраться в этом деле. Всегда обожала детективы и загадочные истории.

Дома царил форменный кавардак. Со второго этажа доносился душераздирающий плач – близнецам пришла пора подкрепиться. Я поднялась в детскую.

Растрепанная Оля сражалась с памперсами. Ирка держала на руках отчаянно вопившую Анну.

– Крыша поехала, – пробормотала невестка, – они все делают одновременно – едят, спят, какают. Нет бы по очереди. Обделаются и начинают орать. Пока одного переодеваешь, второй криком исходит!

– А где Аркадий?

– На работе, Наташка поехала с Маней в агентство.

– Куда?

– В агентство. Нам нужна няня, иначе все с ума сойдут.

Зайка залепила наконец на Ваньке памперс и сунула мне в руки копошащийся, орущий комочек.

– Сделай доброе дело, сунь ему бутылочку.

Я воткнула соску в маленький ротик, и младенец сосредоточенно замолчал, удовлетворенно жмурясь. Его сестрица продолжала неумолчно визжать. Вдруг она замолчала и тоже зашевелила губами, как будто сосала. Это было так странно. Я вспомнила все, что читала о близнецах.

Не так давно в одном журнале писали о разлученных близнецах. Они не встречались несколько десятилетий, и потом выяснилось, что, не сговариваясь, мужчины выбрали одну и ту же профессию, в один год женились на миловидных блондинках. Вскоре у них родились сыновья, и они назвали мальчиков одним и тем же именем.

Анька открыла беззубый ротик и издала ужасающий вопль. Да, нам крайне необходима няня. Не прошло и нескольких часов, как Наташка и Маруся привезли ее.

Молоденькая, чуть старше двадцати лет, девушка робко топталась возле обшарпанного чемодана. Дешевенькое, потертое драповое пальтишко, сапожки «прощай, молодость». Где они откопали это чудовище? Глядевшая на небесное явление Ирка, казалось, разделяла мое мнение.

– Ну, что встала, снимай пальто, – скомандовала Маня, и девица послушно вылезла из верхнего одеяния. Под ним обнаружился плохо связанный свитер, узенькая коричневая юбочка чуть выше костлявых коленок. Девушка выглядела худой до неприличия и, скорее всего, в обнаженном виде напоминала пособие по анатомии.


– Куды польт покласть? – спросила она приятным, неожиданно мелодичным голосом, отводя со лба прядку довольно неопрятных темно-русых волос.

«Боже, кого эти ненормальные наняли? – пронеслось в моей голове. – Вроде она русская, но как странно говорит!»

– Польт? – переспросила Наташка. – Ах, пальто, вот сюда, в шкаф. Бери чемодан, отведу наверх.

– Только прежде чем идти к детям, пусть переоденется и примет ванну, – не выдержала Ирка.

Я тихонько ткнула домработницу рукой, ну нельзя же так сразу. Увидев мой жест, Наташка усмехнулась и повела странную няню в комнату. Мы с Иркой уставились на Маню.

– Рассказывай, где откопали такое чудо-юдо?

Маруся вздохнула и начала повествование. История выглядела так.

Они приехали в агентство и просмотрели почти всю картотеку. Большинство кандидатов оказались неподходящими. Пожилых отмели сразу. Молодые казались несерьезными. Тут в приемной послышался чей-то робкий плач. Любопытная Маруся выглянула и увидела несчастное существо, рыдавшее у окна. Дочь – девочка жалостливая, и она моментально стала успокаивать незнакомку.

Примерно десять минут понадобилось, чтобы понять, что Лена украинка. Успокоившись и утерев сопли, девушка поведала моим домашним рождественскую историю бедной сироты.

Она закончила десятилетку в маленькой деревне, где невозможно найти работу. А так как в аттестате стояли одни тройки, вопрос о том, чтобы ехать на учебу в город, не поднимался. Пришлось работать на огороде, убирать хату, нянчиться с малышами. В семье, кроме Ленки, еще десять детишек мал мала меньше, крепко пьющий отец и измученная работой мать. Денег не видели давно, вели почти натуральное хозяйство: сажали картошку, держали свиней, кур, корову. Вставали в пять утра, ложились в восемь вечера, чтобы зря не жечь электричество. Телевизора у них никогда не было, а радио сломалось несколько лет назад. Так и провела бы Ленка жизнь в навозе и пеленках, но вдруг судьба сдала ей козырную карту.

Из города, да не из какого-нибудь, а из самого Киева, приехала родная тетка, сестра матери, почти сказочная фея. Что подвигло Фаину навестить родных – неведомо. По их понятиям, она была богачкой, одна одежда чего стоила. В день приезда на тетке красовалась яркая китайская куртка, корейский костюм «Adidas» и отличные черные кроссовки. Выглядела сорокапятилетняя Фаина лет на тридцать, и Ленкина мать смотрелась возле старшей сестры старухой.

Выпили, как водится, за встречу, и Фаина рассказала, что служит у богатого человека домработницей. Работа не пыльная: прибрать, постирать, жрачку сготовить, и платят за все отлично.

Ленка завистливо вздохнула, ей за ту же самую домашнюю работу доставались только побои да попреки. Скромная, молчаливая племянница понравилась гостье. Вечером они сели на крылечке и от души поболтали. К утру судьба Ленки изменилась самым чудесным образом.

Фаина забрала ее с собой. Дочка хозяина недавно родила, и в доме понадобилась нянька. Первые дни Ленка жила как в тумане. Изумляло все – краны в ванной, из которых чудесным образом текла не только холодная, но даже и горячая вода; белоснежный туалет, где после оправки следовало попшикать из баллончика ароматным воздухом; необыкновенная печка, гревшая еду за считанные минуты, да еще и сообщавшая о готовности мелодичным звоном; чайник со свистком.

Впервые у девушки оказалась своя комната, и, ложась спать, она никогда не забывала помолиться о здоровье тетки.

Хозяин, вдовец непонятного возраста, занимался бизнесом: что-то покупал, затем продавал и дома появлялся редко. Дочка Алиса, только что родившая мальчика, день-деньской валялась в кровати, по вечерам же исчезала с мужем. Ленка крутилась как белка в колесе, но после тяжелой деревенской работы нынешняя казалась ерундой.

Примерно через год райской жизни на горизонте возникли тучи. У хозяина начались какие-то неприятности, а от дочери ушел муж. В мае отец отправил Алису в Москву, купив там небольшую квартиру. Так Ленка неожиданно оказалась в России.

Очевидно, дела у хозяина пошли совсем плохо, потому что из Киева перестали поступать деньги. Приунывшая вначале Алиса внезапно приободрилась и стала опять исчезать куда-то по вечерам. А в один прекрасный день объявила, что выходит замуж. Няньке было наплевать, замужем хозяйка или нет, но новый муж тут же приказал рассчитать Ленку, мотивируя решение очень просто: «Не нравится она мне».

Алиса вручила няньке небольшую синенькую книжечку – паспорт – и конверт с деньгами. Дверь захлопнулась, девушка оказалась в прямом смысле на улице.

На несколько дней ее приютила сердобольная лифтерша, она же посоветовала пойти в бюро по найму прислуги. Ленке даже в голову не приходило, что можно обратиться за помощью в посольство. Скорей всего не знала о существовании подобного зверя. Консьержка сама отвела Ленку в бюро по найму прислуги. Отсидев довольно длинную очередь, девушка попала к служащей. Через некоторое время ей с трудом втолковали, что работы в Москве она никогда не найдет. Во-первых, является иностранкой и, следовательно, должна иметь разрешение на трудовую деятельность; во-вторых, полагается предъявить рекомендации. К тому же от няньки в Москве требовалось: минимум – окончить полугодовые курсы, максимум – иметь диплом медсестры. Хорошо, если кандидатка знает английский, компьютер, владеет приемами самообороны.

Бедная Ленка умела только пеленать да тетешкать младенца. Она вышла в коридор, жизнь показалась конченой: ни денег, ни знакомых, ни жилья, ни работы… От отчаяния бедолага завыла в голос, и тут судьба опять вынула из рукава козырь. Плач услышала Маня.

– Надо помочь, – тарахтела девочка.

– Украина теперь независимое государство, – машинально возразила я, – надо отвести несчастную в посольство, купить билет и отправить домой.

– Мамусечка, – запричитала Маруся, – ну так жаль девчонку, представляешь, бедняжка даже ничего из одежды не купила, а эта жлобица-хозяйка платила двести рублей в месяц и уверяла, что вполне хватит. Давай дадим ей заработать, смотри, какая милая у нее улыбка.

Я вздохнула, Маня умела вить из домашних веревки. Интересно, что скажет Аркадий.

Но к моменту возвращения Кешки с работы умытая и одетая в старые Машины вещи нянька приобрела приличный вид. Ирка покормила девушку на кухне, и они с кухаркой были тронуты ее старательностью.

– Съела обед, потом перемыла гору посуды в мойке, подтерла пол – и все сама, без приказа. Может, если откормить и научить пользоваться ножом, будет ничего?





Глава 4




Я не оставляла надежды узнать, что связывало семейство Резниченко с погибшей девочкой. Следовало придумать какой-то повод для встречи. Решила использовать в качестве наживки Марусю.

– Манечка, кажется, тебе следует обратиться к стоматологу.

– Зачем это? – удивилась девочка.

– Для профилактики, открой-ка рот.

Маня повиновалась, и я увидела множество абсолютно белых и крепких зубов в розовых, как у кошки, деснах!

Да, дантисту здесь явно нечего делать, тем лучше, просто поглядит на Маньку, а потом и поболтаем.