Дама с коготками

– Правда, что Лариска умерла? – осведомилась старуха.

Мои глаза внимательно посмотрели на нее. Нельзя же так радоваться, следует соблюсти хоть какие-то приличия. Но Фрида отнюдь не собиралась торжествовать по поводу безвременной кончины невестки. Наоборот, лицо старушки сморщилось, откуда-то из глубины кресла она вытащила носовой платок и принялась вытирать глаза.

– Конечно, – говорила Фрида, шмыгая носом, – она была безродной нахалкой, на которой мой сын женился по чистому недоразумению. Мезальянс совершенно не нравился нам с отцом. К тому же Лариса обладала отвратительным характером, настоящая плебейка и хамка.

– О мертвых говорят только хорошее, – сказала я.

– Да, – согласилась Фрида, – у нее были хорошие задатки. Можно сказать, питомник только и держался ее усилиями. Степан обожает всякие новомодные штучки, так у него собаки дохли, как мухи. Электрические поилки, автоматические раздатчики корма, синтетические подстилки, вроде все по последнему слову, а кобельки тоскуют, сучки воют, и щенки мрут. Люлю постелила в вольерчиках теплые соломенные тюфячки, велела раздавать корм вручную, гладить животных почаще. Выяснилось, собакам не хватает любви. И ветеринаром она была от Бога. Весь городок к ней живность таскал, кого только не лечила: кур, коз, кошек, попугайчиков! Где, интересно, научилась! Что теперь будет? Степе одному не справиться. Как несправедлива жизнь: умереть такой молодой, оставить сиротой ребенка…

И старуха покатила в свою комнату, тихо всхлипывая. Я в полном обалдении смотрела ей вслед. Надо же, Фрида, оказывается, по-своему любила Люлю.

Я взглянула на часы и пошла к себе в комнату – одиннадцать ночи. Если полковник не на работе, то скорей всего он спит. Набрав знакомый номер, стала ждать ответа. Александр Михайлович отозвался лишь на десятый звонок. Я вкратце изложила ему суть дела и услышала легкий шорох у двери. Кто-то явно подслушивал. Бросив трубку, на цыпочках подкралась к входу и с размаху толкнула дубовую створку. Но в коридоре никого не было, только пахло лавандовым мылом. Интересно, кто в доме такой любопытный? Сколько вообще сейчас тут народу? Серж и Лена, Петя и Анна, Кирилл и Диана, Степан, Маша, Миша, кухарка, домработница, Фрида? Нет, Фрида не в счет.

Три года назад старуха Войцеховская совершенно обезножела. Приглашенные специалисты не обнаружили у нее никаких болезней, кроме старости. Обожавший жену Владимир Сигизмундович заказал роскошное инвалидное кресло и переделал все дверные проемы первого этажа. Коляска работает от электромотора, и Фрида управляет ею при помощи пульта, похожего на телевизионный. Вдова может запросто выезжать на улицу, к парадному входу пристроен специальный пандус. В хорошую погоду лучшее развлечение Фриды – поездка в кондитерскую или аптеку. Впрочем, так же запросто добирается она и до рынка, расположенного на другом конце городка. Вот только второй этаж старинного дома недоступен калеке. Коляска при всех примочках не умеет шагать по довольно крутым ступенькам.

Я пошла в комнату к Марусе. Она и заплаканный Миша рассматривали гигантскую поваренную книгу. Увидев меня, мальчик отвел глаза, я молча погладила его по голове, машинально отметив, что волосы у него материнские – рыжие и кудрявые. Вообще сын удивительно походил на мать – белокожий, голубоглазый, с мелкими, словно нарисованными веснушками. От Войцеховских только большой, клювообразный нос.

– Машенька, – ласково сказала я, – хочу поговорить минутку с тобой.

– Пойду спать, – тут же отреагировал Мишка и тенью выскользнул из комнаты.

– Завтра рано утром съезжу в Москву, не волнуйся, к обеду вернусь.

– Зачем? – удивилась Маня.

– Хочу посоветоваться с полковником.

– Тебе что-то не нравится, – протянула Маруся, – думаешь, Люлю умерла не от сердечного приступа?

– Не знаю, – пожала я плечами, – только странно, как можно точно установить причину смерти, просто глядя на тело. Лариса ведь ничем не болела!

– Мусечка, – пробормотала дочь, – не вмешивайся в это дело. Тут все думают, что Люлю скончалась от болезни сердца. Да и кому нужно было ее убивать? Это просто твоя любовь к детективам. Давай лучше вернемся поскорее домой.

Я возмутилась:

– Лариса моя подруга. Так неужели я могу оставаться спокойной, если даже не установлена причина ее смерти? Нет уж, этого я не допущу.

Мы довольно долго спорили, потом Машка залезла в кровать, а я посидела немного возле нее, короче, когда пошла к себе, стрелки часов показывали половину второго. В доме стояла пронзительная тишина. За всеми треволнениями нам забыли подать ужин, и сейчас желудок настойчиво напоминал о себе. Я решила спуститься на первый этаж и поискать какой-нибудь еды. Из комнат не доносилось ни звука. Все спали или притворялись, во всяком случае, нигде не пробивался свет. У двери Люлю я замедлила шаг. Интересно, дремлет ли Степан? И как он себя чувствует, зная, что в соседней комнате лежит мертвая жена?

Вдруг в будуаре послышался легкий шорох и тихий звук отодвигаемого предмета. Я так и подскочила от неожиданности! Конечно, Кирилл профессиональный доктор, но вдруг Люлю уснула летаргическим сном и сейчас пытается проснуться? Тихонечко потянув за ручку, приотворила дверь и посмотрела в щель.

В свете полной луны комната великолепно просматривалась. Несчастная Лариска так и лежала на диване с открытыми глазами. Похоже, к покойной никто ни разу не зашел.

У шкафа, спиной ко входу, стояла Анна и рылась на полках. Секунду я смотрела, как она перекладывает вещи умершей, потом аккуратно притворила дверь и, забыв про голод, пошла к себе. Стало противно. Анна явно искала спрятанное Владимиром Сигизмундовичем сокровище. До сих пор они с Петькой не могли спокойно орудовать в будуаре Люлю. Теперь Анна воспользовалась представившейся возможностью. И никакие покойники ее не смущали. Нет, просто отвратительно! Следовало проучить нахалку.

Я закуталась в простыню, на голову нацепила наволочку и стала похожа на куклуксклановца в белом одеянии. Тапочки скинула, босиком прошлепала к будуару, резко отворила дверь и взвыла замогильным голосом:

– Что ты делаешь в моей комнате, Анна?

Женщина резко повернулась, со стуком выронила какую-то коробку и оцепенела. Продолжая выть, я тихонечко подбиралась к ней. Внезапно Анна издала дикий вопль и, чуть не сбив меня с ног, ринулась в коридор. Она неслась по коврам, гудя, как паровоз. Не ожидая такого сногсшибательного эффекта, я быстрее молнии юркнула к себе в комнату.

Раздались голоса, захлопали двери. Я вышла в коридор. Там уже собрались почти все обитатели дома. Анна, серая, как лондонский туман, повисла на Пете.

– Дорогая, что тебя так напугало? – спрашивал он.

– Там… там, – промычала Анна, – там ходит Лариса.

– Абсурд, – безапелляционно заявила Лена, и я заметила, что среди проснувшихся нет Сержа.

– Она там, – продолжала блеять Анна, – вся в белом и говорит, как из бочки.

Кирилл уверенным шагом двинулся к двери, распахнул ее и зажег свет. Лариса тихо лежала на диване. Лицо ее пожелтело и покрылось какими-то пятнами.

– Вот, – внезапно заорала Анна, – видите коробку? Когда я проходила мимо комнаты, дверь раскрылась, и привидение, уронив шкатулку, жутко завыло.

Все уставились на пол. Я усмехнулась, надо же, какая лгунья! И главное, не могу ее уличить.

– А что ты делала ночью в коридоре? – внезапно поинтересовался Кирилл.

– Пошла в аптечку за лекарством, сердце заболело, – не моргнув глазом соврала нахалка.

– Ладно, – прошелестел Степа, – все перенервничали и издергались. Нечего сказать, хорошие праздники получились. Надо ложиться.

– Бедная мамочка, – внезапно зарыдал Мишка, – лежит совсем одна.


Доктор взял мальчика под правый локоть, Маруся под левый, и они повели сироту в спальню. Петр стал подталкивать Анну. Степан исчез. Остались только я и Лена.

– Бред какой-то, – проговорила девушка резко, – вы верите в привидения?

Я покачала головой и пошла вместе с ней по коридору.

– Ладно, – пробормотала Лена, – пойду подремлю.

Она толкнула дверь, и я увидела в большой кровати Сержа, вполне по-семейному читавшего книгу. Поняв, что любовник обнаружен, Лена быстренько скользнула внутрь. Да, похоже, со смертью хозяйки все в доме перестали стесняться.





Глава 6




Снег прекратился, дорога подсохла, и я добралась до Москвы очень быстро. Ночью не сомкнула глаз, поэтому выехала рано и ворвалась в кабинет к полковнику около девяти утра.

– Да, дело, очевидно, серьезное, если ты встала в такую рань, – захихикал приятель.

Пропустив мимо ушей подковырку, я постаралась спокойно изложить суть дела. Тот посерьезнел, а к концу рассказа пришел в негодование:

– Ну профессионалы! Позор просто.

Он помолчал и после паузы продолжил:

– Тут есть небольшая сложность. С чего бы это мне вмешиваться в дела провинциалов? Вот если поступит жалоба на неправильно ведущееся следствие, тогда дело другое. Знаешь, садись, пиши заявление на мое имя, изложи факты.

– Зачем? – искренне удивилась я.

– Милиционеры жуткие бюрократы, – ухмыльнулся приятель, – зарегистрирую бумагу и с полным основанием сделаю отбивную котлету из оригиналов, определивших причину смерти на глазок.

Так и поступили. Александр Михайлович позвонил в местное отделение милиции и устроил жуткий разнос, пообещав взять дело под личный контроль.

– Все, – сказал он, опуская трубку на рычаг, – теперь по крайней мере произведут вскрытие. Возвращайся спокойно назад.

И я снова покатила к Войцеховским. В доме творилась жуткая суматоха. Внизу у входа стоял небольшой фургон, санитары запихивали в него носилки. На улице толпились зеваки. Я загнала «Пежо» под навес и вошла в дом.

– Вот она, – заорал Петька, весьма невежливо тыча в меня пальцем.

– Объясните, зачем побежали в уголовку с дурацкими заявлениями, – крикнула Анна.

– Боже, какой позор, – стонал Степан, – теперь все подумают, что Люлю покончила с собой, раз начато расследование! Какой стыд! Ну кто тебя просил вмешиваться, кто уполномочил действовать от имени нашей семьи? Ясно как божий день, что Люлю скончалась от сердечного приступа. Ну к чему ненужные дознания!

Я удрученно молчала, кажется, все в доме хотят побыстрей закопать несчастную Лариску и забыть о происшедшем.

– Ну-ка, замолчите, – раздался за спиной громовой голос, и Фрида вкатилась в гостиную, – это я велела Даше съездить в Москву и потребовать, чтобы расследованием занялись настоящие профессионалы, а не наши придурки!

– Мама, – в один голос вскрикнули Степан и Петя, – ты совсем из ума выжила.

– А ну молчать! – рявкнула Фрида, и сыновья тут же заткнулись. – Не я сумасшедшая, а вы полные идиоты. Да те же соседи начнут за спиной судачить, что Войцеховские убили невестку и сделали все, чтобы избежать ответственности. К вашему сведению, от нас сегодня ушла домработница. Приехала ее мать и сообщила, что не может разрешить дочери работать в доме, где убивают людей. А так мы получим бумагу, где черным по белому будет написано, что Лариска умерла в результате болезни. И тогда рта никто не посмеет открыть. Так что, ослы, извинитесь перед Дашей и поблагодарите ее за хлопоты. И еще, советую обращаться со мной уважительно, дом приватизирован на мое имя. Будете хамить – завещаю его приюту для собак.

С этими словами старуха выкатилась в коридор. Никто не проронил ни звука.

– Мама становится невыносимой, – вздохнул Степан. – Прости, Даша, мы не знали, что все придумала Фрида. Жаль, конечно, что ты нас не предупредила, но ничего не поделаешь. Кстати, милиционеры велели всем находиться дома, хотят каждого допросить.

Я покинула гостиную и пошла искать Фриду. Старуха сидела в своей комнате и раскладывала мулине. Несмотря на свои восемьдесят, вдова сохранила острое зрение и вышивала небольшие картины для родственников и знакомых в качестве подарков на Новый год и дни рождения.

– Люлю была моей подругой, – начала я оправдываться прямо с порога, – и хотелось…

– Прекрати, – прервала меня Фрида, – абсолютно правильно поступила. Люлю – противная баба, но она носила нашу фамилию, а Войцеховские никогда не были замешаны ни в одной грязной истории.

Извинившись перед старухой, я решила еще разок заглянуть в будуар Ларисы: вдруг найду что-нибудь стоящее. Но только принялась оглядывать полки, как послышались шаги, и кто-то вошел. Ужасно! Еще подумают, что ищу сокровище! Я быстро залезла под кровать, но из-за длинного покрывала сумела рассмотреть только элегантные темно-серые лодочки на изящном каблуке. Женщина села на диван. Интересно, что она делает? Ничего не видно, ноги неподвижны.

Тут дверь снова открылась, и появились мужские ботинки – коричневые, из крокодиловой кожи, с небольшими пряжками. Я услышала звук запираемого замка и увидела, как мужские ботинки приблизились к туфлям. Все происходило в полном молчании. Я терялась в догадках. На пол упали юбка и нижнее белье. Туфли и ботинки остались пустыми, зато начал тихо поскрипывать диван. Ситуация стала пикантной. Больше всего я боялась чихнуть или кашлянуть, чтобы не испугать до полусмерти незадачливых любовников. Господи, зачем им понадобилась для этого комната покойной?

Парочка между тем тихонько оделась и покинула поле страсти. Постанывая, я вылезла из-под кровати. Не так уж комфортно лежать на холодном, пыльном полу. Искать улики расхотелось, и я вернулась в гостиную, намереваясь выпить в неурочный час чашечку кофе. Там я застала Лену, с рассеянным видом искавшую что-то в большой коробке с пуговицами. В глаза мне бросились ее практичные бежевые мокасины.

– Неприятная история, – пробормотала Лена, не поднимая головы.

– Вы ведь ее племянница? – решила я завести разговор. – Но насколько мне известно, у Люлю не было братьев и сестер?