Цвет пурпурный

Слова опять про каковото негодново мужика, который ей подлянку сделал, да я слова не слушаю, я тихо себе мелодию напеваю и на ее смотрю.

Первый раз в жизни кто-то для меня што-то сделал и моим именем назвал.





Милостивый Боже,


Скоро Шик от нас уедет. Она теперь всякий выходной у Харпо поет. Тот неплохие денежки на ей заработал. И ей кое-что досталось. Окрепла она и поправилась. Первый-то раз она пела хорошо, да слабовато. А нонче распелась. Во дворе слышно, как петь начинает. Любо дорого их вместе со Свеном послушать. Она поет, он по клавишам стучит. Хорошо у Харпо стало. Столики маленькие по всей комнате, свеча на каждом, моей работы. И во дворе столики, у ручья. Гляжу иногда на Софиин дом и будто светлячки везде мелькают, внутри и снаружи. Вечерами Шик ждет не дождется как к Харпо идти.

В один прекрасный день она мне говорит, ну, мисс Сили, пора мне вас покинуть.

Когда, спрашиваю.

Скоро, говорит. В июне. Июнь хороший месяц для путешествий.

Я ничево не говорю. Со мной такое же было, когда Нетти меня оставила.

Она подошла и руку мне на плечо положила.

Он меня бить будет опять, говорю.

Кто, спрашивает, Альберт?

Мистер __, отвечаю.

Не может тово быть, говорит. И села подле меня на скамейку, грузно так, упала будто.

За што он тебя бьет?

За то, што я не ты.

О, мисс Сили, говорит, и обняла меня.

Полчаса, наверное, мы так сидели. Поцеловала она меня в плечо, где помягче, и встала.

Я не уеду, пока не буду знать, что Альберт даже и думать забыл руки распускать.





Дорогой Боже,


Как она уезжать собралася, они стали вместе спать. Не всякую ночь, но почти, с пятницы по понедельник.

Он ходит к Харпо слушать ее пенье. И просто посмотреть на ее. Возвращаются поздно, и до утра все хихикают да болтают да играются. Потом спать ложатся, пока ей опять на работу не пора собираться.

Сперва у их это случайно получилось. Увлеклись. Так Шик говорит. Мистер __ ничево не говорит.

Скажи мне как на духу, говорит, ты против, штобы Альберт со мной спал?

Мне все равно с кем Альберт спит, думаю я про себя. Но ничево не говорю.

Как бы тебе опять не забеременеть, говорю.

Она говорит, исключено, я меры принимаю.

Ты ево еще любишь, говорю.

У меня к нему, што называется, страсть, говорит. Ежели бы я вышла замуж, то за ево. Слабый он только. Сам не знает, чево ему надо. А по твоим рассказам судя, еще и драчун. Мне в ем несколько вещей ндравятся. Во-первых запах. Мне подходящий. И потом он такой маленький. Забавный.

Тебе ндравится с ним спать? спрашиваю.

Да, отвечает, очень даже ндравится. А тебе?

Не, говорю. Мистер __ пусть подтвердит. Совсем мне энто не ндравится. Залезет, рубашку задерет, и тык в меня. Я делаю вид, будто и не заметила. Ему ведь все равно. Он и не спрашивает никогда, чево я чувствую. Влез, сделал дело, и храпака.

Ей смешно. Сделал дело, говорит, ну мисс Сили, по твоим словам, он будто по малой нужде ходит.

Оно и похоже, говорю.


Она смеяться перестала. Так ты ничево не чувствуешь, спрашивает она озадаченная. А раньше с отцом твоих детей?

Ни разу, говорю.

Да, мисс Сили, она говорит, ты у нас еще девственница.

Чево это, спрашиваю.

Слушай-ка меня, говорит Шик, у тебя в одном месте, в пипе твоей, есть маленькая кнопочка, и когда ты занимаешься кое-чем кое с кем, она вся становится нежная и чувствительная, и чем дальше тем больше, пока не растает. В этом все дело. Но не только, много еще другого приятного, если язык да пальчики умело приложить.

Кнопочка? Пальцы и язык? У меня щеки так и загорелись, сами чуть от стыда не растаяли.

Она говорит, ну ка возьми зеркальце да посмотри, чево у тебя там творится. Ты же наверняка еще не разу не видала, правда же?

Не видала.

И у Альберта тоже не видала.

Не. Только наощупь, говорю.

Взяла я зеркальце и стою.

Ну и ну, она говорит, стесняешься на себя посмотреть? Гляди ка, какая ты нарядная да надушенная да гоженькая, к Харпо собралася, а посмотреть на свою собственную пипку боишься.

Если ты со мной пойдеш, говорю.

Шмыгнули мы ко мне в комнату как две шкодливых девчонки.

Посторожи дверь, гаворю.

Она хихикает, ладно, говарит, не дрефь, горизонт ясный.

Я легла на кровать и юбку задрала. Приспособила зеркальце под ногами. Ах. Волосьев-то сколько. Губки у моей пипы черные, а внутри она как мокрая роза.

Ну что, не такая страшная? говорит Шик от двери.

Моя, говорю. Где кнопка?

Сверху, она говорит. Немножко торчит которая.

Я посмотрела и пальцем тронула. Мурашки побежали по коже. Не так штобы сильно. Но понятно, она самая кнопка и есть.

Шик говорит, А теперь на сиси посмотри себе. Я платье задрала и посмотрела. Вспомнила как мои детишки грудь брали. Мурашки тоже тогда бегали. Бывало что сильные. Мне больше всево нравилось кормить их.

Альберт с Харпо идут, Шик шепчет. Я штаны натянула побыстрее и платье поправила. Чувство у меня такое, будто мы нехорошее делали.

Нехай, говорю, спи с ним.

Она меня на слове поймала.

Да и я себя на слове поймала.

Когда слышу как они там возятся, одеяло на голову натяну, кнопку да сиси тереблю себе да плачу.





Милый Бог,


Как-то вечером, как раз когда Шик пела, кто бы заявился к Харпо как не София.

При ей большой и крепкий мужик, на ярморочного борца похожий.

Она все такая же, пышная да здоровая.

О, мисс Сили, плачет, как я рада вас опять видеть. Даже Мистера __ рада видеть, говорит. И руку ему жмет. Пусть даже руку он еле жмет, говарит.

Он на лице изобразил будто обрадовался.

A-а, привет, присаживайся, говорит, выпей лимонаду.

Виски мне, говорит она.