Черный снег. Выстрел в будущее

Легче лейтенанту явно не становится.

— Что вы от меня хотите?

— Высуньтесь через борт и дайте команду всем построиться на площади. После чего дадите им приказ выйти из деревни. В таком случае у вас есть шанс дожить до старости. Времени на выбор никакого не даю. Если что, так никто не мешает нам открыть огонь прямо сейчас. Против двух пулеметов в упор ваши солдаты многого не навоюют. А про полицаев даже и не говорю, эта сволочь разбежится при первом же выстреле.

Лейтенант быстро-быстро кивает.

— Разумеется, я сделаю все, как вы прикажете. Вы ведь не повесите меня?

— Будете хитрить — и на кол посажу! Только сегодня ночью мы зарезали начальника полиции и его охрану. Хотели и коменданта придушить, да сбежал вовремя, повезло ему.

Немец совершенно ошарашен. Знает он или нет о произошедшем, сейчас сказать трудно. Но вид двух мертвых тел на полу бронетранспортера красноречиво говорит сам за себя. Игнорировать такой факт весьма затруднительно. А уж глядя на наши морды… Тут можно вообразить и вовсе неведомо чего.



Приподнявшись над бортом, лейтенант отдает соответствующее распоряжение. На площади начинается движение и беготня, и вскоре перед бронетранспортером выстраивается десяток немцев и около двух десятков полицаев. Немцы стоят отдельно, а полицаи являют собой разношерстно одетую кучку вооруженных людей. Интересно, откуда фрицы набрали столько всякой сволочи? Ведь недавно только пришли. Обращаюсь с этим вопросом к пленному.

— А это не местные. Их сюда прислали из Литвы. Мы еще не набрали достаточно людей среди местного населения. Вот и приходится просить помощи.



Оборачиваюсь к ребятам, стоящим у пулеметов.

— Все готовы?

Бойцы почти синхронно кивают.

— Тогда поехали!

Длинной пулеметной очередью в упор буквально сносит с ног стоящих напротив нас людей. Шифрин выкидывает из кузова пяток гранат. Взрывы накрывают всю площадь густым веером осколков, даже по пулеметному стволу что-то звякает. Обалдевший от такого зрелища немец зайцем прыгает через борт и пытается убежать. Совсем дурак. Интересно знать, на что он рассчитывает? Как бы то ни было, но выяснить это я уже не успеваю. Асанович чуть доворачивает в сторону пулемет. И все… Распахиваю дверцу и выпрыгиваю на улицу. Все произошло настолько быстро, что я даже не сделал ни одного выстрела. Поворачиваюсь к ребятам.

— Осмотреть убитых. Подобрать лейтенанту и Гришанкову одежду по размеру. Документы какие-нибудь для них пошарьте. Чтобы такие же субчики, как эти, не особенно докапывались. Шифрин! Иди ворота в амбаре открывай. А то я в немецкой форме, невесть что люди подумать могут. Да и вы каски с плащ-палатками снимите. Людям на сборы полчаса. Брать только самое необходимое и нужное. Опосля этого всем в лес, пусть уходят из деревни. Когда фрицы сюда вдругорядь заявятся, они этих пострелянных всем припомнят.

Присаживаюсь на подножку бронетранспортера и начинаю снимать с себя немецкую форму. Пора уже переодеваться. Это в деревнях в таком виде ходить еще относительно спокойно, а вот в лесу в этой одежке шастать неразумно.

Бойцы сбивают замок с дверей амбара, и оттуда на площадь высыпает толпа испуганных людей. После краткого разъяснения сложившейся обстановки часть народа бежит по домам, надо полагать, на сборы. Около полутора десятков мужчин и молодых парней подходят к бронетранспортеру. Я уже заканчиваю свой туалет и встречаю их в привычном одеянии.

— Вот что, мужики! Долго рассусоливать не буду. Вон мертвяки лежат, обшарьте их на предмет вооружения и боеприпасов. Лишним это для вас точно не будет. Как бы оно дальше ни сложилось, а в хозяйстве ствол никому еще не помешал.

Они рассыпаются по площади, а двое самых хозяйственных уже оприходуют оставшийся после немцев пулемет.



— Герр гауптман! — шедший впереди ефрейтор остановился и повернулся к Хорсту. — Вы слышите стрельбу?

— Да, Маркус! Слышу.

— А ведь мы идем как раз в ту сторону.

— Ты думаешь, это те, кого мы преследуем? Не похоже что-то. Огонь ведут как минимум два пулемета, а у них, насколько я знаю, такого оружия нет.

— Да, герр гауптман. Судя по следам от прикладов на земле, у них только винтовки. Возможно, есть еще что-то, но точно не пулемет. Тем более не два.

— Так или иначе, Маркус, а проверить это нужно. Вполне может быть, что огонь ведут по ним.

Повернувшись к отряду, Хорст отдал приказание. Изменив направление движения, цепочка солдат исчезла в лесу.



Разумеется, за полчаса никто не собрался. За час тоже не уложились. И только к середине второго часа из деревни начали выходить люди. Они накапливались в маленькой рощице около деревни, где под руководством бывшего бригадира из них формировалось какое-то подобие колонны. Маршрут их передвижения мы с ним оговорить уже успели. Планировалось уйти километров на пятьдесят в глубь леса, а там небольшими группками разойтись по окрестным деревням. Родственников и знакомых тут у всех было предостаточно, и шанс отсидеться имелся весьма немаленький.

Бронетранспортер придется бросить. Сквозь лес пройти он не мог, да и топлива в нем оставалось не так уж много. Разумеется, мы сняли с него оба пулемета и утащили максимально возможное количество боеприпасов. Отогнав его чуть в сторону от нашего маршрута, зажигаем этот железный гроб и уходим.

Часом раньше от нас ушел лейтенант. Переодетые в полицейскую форму, они с Гришанковым смотрелись самыми заправскими негодяями. Хотелось надеяться, что в глазах встречных немцев это будет самой лучшей рекомендацией. Тем более что и документы им удалось подобрать вполне убедительные.

— А вы-то как, Котов? Куда вы теперь пойдете? — спрашивает меня Демин.

— А что, товарищ лейтенант, у нас есть большой выбор? После того тарарама, что мы устроили в полиции да и в этой деревне, немцы просто на уши встанут, чтобы всех отыскать. Да и не можем мы людей бросить. Это ж по нашей вине у них все так вышло. Вот проводим их подальше. Оставим там, куда они добраться хотели, да и двинем в сторону фронта. Уж к своим-то я там всяк перейду. И ребята со мной заодно. Попутно еще и нашумим, внимание на себя оттянем. Пусть думают, что это группа, похитившая документы, уходит. За нами побегут, вас и прозевают. Все больше шансов будет у вас спокойно пройти.

— Смотрите, Котов. С советами своими лезть не стану. В этом деле вы куда как больше меня понимаете. Удачи вам.

Ты смотри-ка, поумнел лейтенант! Уже не так хорохорится, как вначале. Ну, даст бог, и из него нормальный боец выйдет. Прощаемся. Ребята хлопают друг друга по плечам. Лейтенант жмет мне руку.


— Не мое это дело, товарищ Котов, — говорит он напоследок, — но я же вижу, что вы не обычный боец. Вы же не просто красноармеец?

— Не просто. И по званию я старше вас. Причем намного. Но сейчас не место и не время об этом говорить.

— А что же вы тогда сами с документами не уйдете?

— А вы возьмете на себя ответственность за этих людей? — киваю я в сторону собирающейся колонны. — Сможете их провести, чтобы тихо и без потерь? Давайте не будем равнять ваш опыт и мой. Да и не закончилось мое задание. Это, — показываю на мешок с папками, — только его часть.

Они уходят. Вскоре уже лес сомкнулся за их спинами. Еще пара километров, и ребята выйдут на дорогу. Если все пойдет как надо, то завтра к вечеру они имеют шанс дойти до места назначения. Будем надеяться, что хотя бы здесь все пройдет без накладок.



Колонна наша потихоньку втягивается в лес. След за ней остается такой, что не заметить его можно только спьяну. Поэтому мы с ребятами идем в километре позади, именно на случай появления погони. Но сегодняшний день свои сюрпризы, слава богу, исчерпал. До вечерней стоянки мы дошли безо всяких происшествий. Остановились, не зажигая костров, и по возможности старались вести себя тихо. Хотя заставить замолчать детей и женщин — задача, невыполнимая в принципе.

Всю ночь спим вполглаза, поминутно ожидая какой-нибудь гадости.



Бесшумно шевельнулись ветви кустов, и рядом с Хорстом прилег на землю вернувшийся из разведки солдат.

— Ну, что там, Лангеманн?

— Это они, герр гауптман. Я видел там человека со снайперской винтовкой. Только вот их в лагере достаточно много. Не менее ста человек.

— Вооружены?

— Да, я видел людей в гражданской одежде, но тем не менее с оружием. Насчитал не менее трех пулеметов.

— Это серьезно… нас всего четырнадцать человек. Полноценного окружения обеспечить мы не сможем. Гашке!

Фельдфебель подполз поближе.

— Слушаю вас, герр гауптман.

— Отправьте двоих посыльных в ближайший гарнизон. Судя по всему, эти люди уходят в направлении… дайте карту, фельдфебель… вот сюда. Так что, если по вот этим дорогам перебросить сюда и вот сюда до роты солдат, мы сможем загнать их в болото. Видите его на карте, Дитрих?

— Так точно, герр гауптман, вижу.

— Действуйте. А мы посидим пока у них на хвосте. В случае чего я вышлю посыльного вот в эту точку. Пусть уходящие сообщат об этом командованию.

Фельдфебель кивнул и исчез в кустах.



И как это в войну партизаны умудрялись ходить подобным табором на большие расстояния? Мы всего-то километров тридцать прошли, а я уже проклял все на свете. Постоянно кого-то несет в сторону, кто-то натер ногу, у кого-то развязалась поклажа. Да еще эти коровы и козы! Их-то за каким рожном с собой потащили?! В общем, движемся мы в час по чайной ложке. И как скоро доберемся до места назначения, одному богу известно.



Проскрипев тормозами, головной грузовик остановился у поворота. За ним следом затормозила вся колонна. Из кабины первой машины вылез офицер с погонами обер-лейтенанта.

— Розенбах! Командуйте построение!

Через пять минут на дороге выстроилось около сотни солдат. Офицер прошелся перед строем.

— Солдаты! Наша задача — отрезать путь прорывающейся в глухие леса банде партизан. Два дня назад они совершили нападение на подразделение лейтенанта Ойгена. И сам лейтенант, и все его солдаты были предательски расстреляны. Сейчас эту группу гонит на нас одно из наших подразделений. Но наших товарищей слишком мало, чтобы они могли вступить с ними в открытый бой. Поэтому мы должны перекрыть перешеек между двумя болотами и не дать противнику уйти от преследования. Параллельно нам выдвигается рота из состава соседнего гарнизона. Мы зажмем этих большевиков здесь, и эти леса станут их могилой.

Прозвучала команда, и развернувшиеся в цепь солдаты, таща на плечах минометы, исчезли в лесу. На дороге остались только одиноко стоящие автомобили и несколько часовых.



Среди деревьев только-только начал намечаться какой-то просвет, как мне навстречу выскочил запыхавшийся Асанович.

— Командир! Дальше идти нельзя!

— Что стряслось?

— Немцы там. Я видел, как они пулемет ставят.

— Тормози колонну.

Присаживаюсь на поваленную елку и достаю карту. А ведь это вилы… Если немцы заняли этот перешеек… То наш путь на этом закончился. Судя по тому, что они заняли единственное удобное для прохода место, они знают маршрут нашего движения. А раз так, то и у нас на хвосте кто-то уже висит. Еще раз вглядываюсь в карту. Черт возьми, я же ведь знаю это место! Именно здесь мы столкнулись с группой поисковиков. Точно! А вот в этом месте у них лагерь был.

— Вот что, — поворачиваюсь я к Асановичу, — смотри сюда. Вот в этом месте нужно насыпать гать. Она там, скорее всего, когда-то уже была, так что ее надо, скорее всего, просто обновить и подремонтировать. Все лишнее барахло бросить к чертовой матери! Несогласных — в рыло. Мало будет — сам добавлю. Но чтоб через три часа гать была! Это не обсуждается. Иначе через четыре часа нас тут всех похоронят.

— Отчего через четыре?