Черный снег. Выстрел в будущее

За стеклами автомобиля проплывал лес. Сидевший справа от Кранца гость с интересом рассматривал окрестности.

— Слушая ваши рассказы, господин полковник, я не перестаю удивляться! Здесь, в этой глуши, построить незаметно такие сооружения — это попахивает какой-то мистикой!

— Ну, что вы, доктор! Какая уж тут мистика… если бы у вас, в рейхе, было столько дармовой рабочей силы… вы легко смогли бы выстроить хоть фараонову пирамиду!

— Э-э-э, нет! — Доктор Шнайдер покачал пальцем. — Рабочая сила — далеко не самое главное, полковник! Кто-то должен ее направлять! Голова руководителя — вот что ценно!

— Ну, к нашему сожалению, у русских с этим тоже нет никаких проблем. Талантливых инженеров у них хватает…

— Вы правы, герр оберст, — вмешался в разговор третий собеседник. Невысокого роста, совершенно незаметный, он обладал пронзительным и внимательным взглядом голубых глаз. — С кадрами у Советов действительно нет никаких проблем. Страна большая, народу много… есть где поискать. А вот тщательность зачистки следов… вот это действительно вызывает у меня глубочайшее уважение к противнику. Если бы не ваша настойчивость… мы бы никогда и не увидели этих лесов. И того, что в них скрыто.

— Ну, чтобы оценить все масштабы обнаруженного, нам предстоит еще многое сделать. Но уже сейчас я могу в общих чертах представить себе возможные результаты… откровенно говоря, есть чем гордиться!

— Ну, со складами-то все понятно, герр оберст. Лишними для нас те запасы, что там присутствуют, уж точно не станут. Но вот зачем сюда прибыл герр доктор? Признаюсь вам, этот вопрос занимает меня с момента нашей встречи на аэродроме. Снимая шляпу перед его трудами и заслугами, я как-то не нахожу для него подходящей задачи!

— Хм! — кончиками губ улыбнулся Кранц. — Узнаю почерк адмирала! Каждый знает то, что должен! И ни граммом более!

Голубоглазый смутился:

— Ну… герр оберст, это же естественно! И у стен есть уши!

— Не у этих, — обвел рукой вокруг Кранц. — Унтер-офицер Лорингер служит со мною уже девять лет! — кивнул он в сторону водителя. — И слышал уже столько…

Голубоглазый вежливо улыбнулся.

— А уж за представителями вашей службы, герр советник, болтливости как-то и не отмечалось! — продолжил полковник. — Так что, я полагаю, не произойдет ничего страшного, если я немного введу вас обоих в курс дела. Не знаю, что там вам в Берлине рассказали, но здешняя действительность порою кардинально отличается от представлений наших кабинетных стратегов.

Он поудобнее откинулся на сиденье, и мягкие кожаные подушки чуть скрипнули под его спиной.

— Итак, господа, что мы знаем достоверно?

Кранц посмотрел на проплывающий мимо лес, потер лоб и повернулся к своим спутникам:

— Кто мне это скажет?

— Гм… — тронул очки Шнайдер. — Ну, насколько мне известно, здесь расположен крупный узел связи… возможно, штаб группы войск. Заложен еще до войны. Имеется обширная инфраструктура, линии связи и коммутационные центры. Моя задача состоит в том, чтобы вскрыть схему и принцип построения всех связных коммуникаций и понять, каким образом мы сможем все это использовать.

— Браво! — поклонился полковник. — Узнаю старую академическую школу. Кратко и всеобъемлюще. Я бы так не сумел…

Голубоглазый поджал губы.

— Моя задача скромнее. Вскрыть систему обеспечения оперативного прикрытия объекта. Схему построения, структуру и численный состав. Определить общие признаки формирования и дать рекомендации по выявлению аналогичных систем. Сказать по правде, понимая всю серьезность поставленной перед герром доктором задачи, не вижу, каким образом это может быть использовано сейчас.

— А вот это уже поясню я! — Кранц снял фуражку и пригладил ладонью волосы. — Вы в курсе, доктор, что вся эта система, по состоянию на сегодняшний день, работает…

— То есть?

— В свое время, еще в самом начале операции, мы действительно ставили перед собою цель обнаружения и использования сделанных тут Советами запасов. Но вот по мере того, как мы узнавали эту проблему глубже, стало ясно, что и помимо снаряжения есть еще не менее интересные вещи. Кстати говоря, Вайсман, немалую и очень значимую помощь в этом вопросе оказало ваше ведомство. Я всегда считал, что в контрразведке есть серьезные специалисты!

Вайсман улыбнулся:

— Ну, герр оберст, мы ведь не зря едим свой хлеб… умная голова всегда найдет применение не только у коллег доктора Шнайдера!

— Я понимаю всю вашу ревность контрразведчика к стороннему специалисту, но в данном случае вам еще предстоит работать вместе! И, как я надеюсь, долго и плодотворно. При всем моем уважении к вашему ведомству, специалистов в организации систем связи у вас там нет!

— Ну, отчего же, герр оберст?

— Таких? Нет. Заслуги доктора на этом поприще неоспоримы! Специалистов такого уровня в рейхе просто больше не существует.

Шнайдер смущенно кашлянул и поерзал на сиденье.

— Право слово, господин полковник, вы преувеличиваете. Я, безусловно, не самая большая фигура в этой области.

— Но зато самая многообещающая! Уж этого-то вы отрицать не станете? Я хорошо помню ваш доклад по системам управления французских оборонительных сооружений! Да и не только его… Однако я отвлекся, майне херрен. Так вот, нам стало ясно, что не меньшую, а то и большую ценность может представлять доступ к системам связи и управления всеми этими сооружениями.

— А вот тут уже я — пас, герр оберст! — Вайсман поднял обе руки в примиряющем жесте. — Эта тема вне моей компетенции.

— Ошибаетесь! Как вы полагаете, господа, возможно ли, что большевики, построив такие сооружения, оставили бы их в нашем тылу совсем бесхозными и без должного присмотра?

— Ну… герр оберст! Уж настолько дураками-то их мы никогда не считали!


— А каким образом тогда осуществляется контроль и передача информации? Как должна была осуществляться связь между такими объектами в случае необходимости? Это точно не радиосвязь, хотя и она, безусловно, здесь имеется. Здесь, неподалеку от этих мест, существует целая сеть законспирированных советских агентов, которые замкнуты на данные системы управления. Кто-то ведь должен был встать у телефонов, запустить и обслуживать все это хозяйство. Да просто даже и у пулеметов в дотах должна же быть какая-то охрана? Что же вы полагаете, в каждом таком конкретном случае все эти люди прибывали откуда-то из центра? Вы хоть представляете себе масштаб таких приготовлений? Проблему их своевременного прибытия в указанную точку? А знание местных реалий, дорог, наконец!

Голубоглазый в замешательстве замолчал и некоторое время что-то осмысливал.

— Однако… под таким углом я еще не рассматривал данную проблему, герр оберст. Выходит так, что в наших тылах постоянно присутствует немаленькое количество хорошо подготовленных и обученных специалистов противника? И эти люди ждут только сигнала?

— У вас есть другие соображения по данному вопросу? Готов их выслушать!

— Отчего же в Берлине нас никто не проинструктировал столь подробно?

— Отвечу вашими же словами, Вайсман. И у стен есть уши!

— И снова вы правы, герр оберст! — развел руками контрразведчик. — Понимаю адмирала…

— Даже он сам — и то не знал всех подробностей! Не от недоверия, поймите меня правильно, господа! У русских есть такая пословица… а, вот! Орлы мух не ловят! Не дело адмирала вникать во все мелочи. Это просто ни к чему. А все мои сотрудники сидят здесь. Официально — на различных мелких должностях в тыловых подразделениях. Оттого нас и невозможно обнаружить. Невозможно найти то, чего не существует. Я должен учитывать возможное противодействие агентуры противника! Они тоже не зря едят свой хлеб!

— Если не ошибаюсь, то это еще римляне так говорили… Но ведь можно было бы привлечь для обеспечения безопасности территориальные подразделения гехаймфельдполицай?

— И оповестить всех заинтересованных лиц, что мы проводим тут какие-то спецмероприятия? Проще уж в газете объявление дать! Даже офицеры, выполнявшие отдельные поручения в рамках операции, и то не могли предполагать их конечной цели. Уж об этом-то я позаботился! Система прикрытия была продумана самым доскональным образом.

— Но… отдавая должное вашей предусмотрительности, герр оберст, хочу сказать, что это могло повлечь неоправданные потери среди личного состава. Чего можно было бы избежать, задействовав для должной безопасности нужные силы.

— Увы, Вайсман, но таковы правила игры… Я не мог рисковать успехом операции. На объекте существует система самоликвидации, и мне очень не хотелось бы созерцать грандиозную воронку на месте бункера. А потери… да, вы правы, они были. Порою очень серьезные. Практически полностью уничтожена спецгруппа обер-лейтенанта Лемке. А это были очень серьезные ребята! Да и сам обер-лейтенант… я имел на него виды. Случались и другие потери.

— Но тогда каким же образом вы смогли их переиграть?

— Перед своей гибелью Лемке сумел вычислить расположение некоторых постов противника. Вот я и устроил им театральную постановку! Перехватив последнего уцелевшего парашютиста противника, отправил вместо него своего агента. Ему прострелили ногу, переодели, снабдили необходимым снаряжением и отправили к одному из постов. Перед этим, через местную вспомогательную полицию, распустили слухи о том, что кто-то из парашютистов сумел уйти от преследования. Это было сделано в расчете на тот случай, что об этом узнает агентура противника. Обер-лейтенант вышел к посту, имея за плечами группу преследователей. На глазах у красных открыл по солдатам огонь, подстрелил собаку. Мы заранее условились, что при каждом третьем выстреле обер-лейтенанта на землю будет падать один из наших людей, имитируя ранение.

— И как? Прошло?

— Более или менее. Пост красных открыл огонь по нашим солдатам, бой пошел уже всерьез. Мы даже потеряли несколько человек! А раненого обер-лейтенанта часовые унесли с собой туда, где ему могли оказать помощь, — в бункер. Легенду ему я разрабатывал сам, используя для этого сведения, полученные от нашей агентуры в тылу противника. Хорошим подспорьем было то, что мы знали имя старшего офицера, который командовал всей группой советских солдат в этом районе. Это был начальник Особого отдела дивизии майор Осадчий. В некотором роде — ваш коллега, Вайсман! Перебежчик помог, на допросе он подробно об этом рассказал, назвал фамилии командиров. Упомянул и факт посылки ими связных для установления контакта с командованием. На наше счастье, архивы той части, где ранее служил Осадчий, были захвачены еще в начале войны. Там нам удалось найти некоторые документы, фотографии, еще кое-что… В целом легенда вышла вполне правдоподобная, во всяком случае, русские ей поверили. К нашему агенту в деревне пришел их связной, назвал пароль. Тогда мы и подкинули им состряпанный нами приказ. И прислали группу якобы десантников, сброшенную специально для вывода этих войск из окружения. Заодно они и заняли опустевший бункер. Я резонно полагал, что агентура противника не заметит десятка человек, которые там остались. На фоне постоянного перемещения туда-сюда относительно больших групп советских солдат десяток наших ребят проскользнул незамеченным. Именно поэтому я и не отдал сразу же приказа о занятии нашими солдатами бункера. Русские могли это заметить и успеть его подорвать. Кто знает, какие меры безопасности у них придуманы на этот случай?

— А сейчас? Вы уже не опасаетесь такого фокуса с их стороны?

— За бункером постоянно наблюдает наш секрет. У них есть с собою радиостанция. Так вот, вчера от них пришло сообщение о том, что наши ребята в бункере дали условленный сигнал, означавший то, что все помещения ими обследованы и мин там больше нет. Только после этого я и принял решение о нашей поездке туда. Следующая с нами рота солдат займет бункер и обеспечит охрану района. Так что, герр доктор, вы сможете работать там, не опасаясь никаких неприятностей. По полученным нами сведениям, вся связная аппаратура бункера функционирует нормально. Ну а вы, Вайсман, приступите к выявлению агентуры противника в окрестностях. Моя же работа на этом этапе операции завершена. Теперь это ваше дело, господа!



Коридор снова идет вниз, поворачивая влево. Сюда я раньше спускался только один раз, когда осматривал вещи «проваленыша». Хорошо, что лейтенант знает это место досконально и четко сориентировал нас, куда идти. Правда, заодно он подкинул нам еще одну задачку…

— Там, если чуть дальше пройти, будет поворот направо. В этом коридоре санчасть. И там еще оставались наши раненые.

— Хренасе… И сколько их там?

— Человек шесть.

— Ходячие?

— Не все. Трое тяжелых, остальные… в общем, далеко не уйдут.

— Охреносоветь… Ладно, товарищ лейтенант, с немцами разберемся, посмотрим, что тут сделать можно будет.

Еще метров десять, тут уже осторожненько надо… узел связи совсем рядом. Смею надеяться, что немцы еще не начали обзвон своих постов. Черт их тут знает, с какой регулярностью они это делают. Во всяком случае, мешкать не следует.

Еще поворот…

Запах дыма.

Тоже курильщики собрались?

Странно, в узле связи вроде бы хорошая вентиляция работает? Там ведь не один человек сидеть должен. Так что уж что-что, а нормальную вытяжку просто обязаны были бы организовать. Или она сейчас просто не включена?

Проходим мимо очередного поста в коридоре. Тут такие стеночки с амбразурами, которые перекрывают весь тоннель, частенько попадаются. Было бы у фрицев народу побольше — черта с два мы бы тут прошли!

Развилка.

Нам налево, вправо ход к казармам. Там делать пока нечего. Оставляю ребят на развилке, а сам сворачиваю в нужную сторону.

До двери остается всего шагов десять. Она закрыта, но не задраена. Рукоятки задрайки стоят в вертикальном положении. Стандартная для всех здешних помещений дверная амбразура тоже закрыта бронезаслонкой.

Достаю второй пистолет. Расположения и планировки данной комнаты я не знаю, где там могут сидеть мои оппоненты, тоже неизвестно.

Ладно. Будем работать вслепую, как при освобождении заложников. Хотя, откровенно говоря, тут освобождать пока что некого.

Сзади вдруг бухает дверь, слышны шаги по коридору, и тут же короткой очередью откликается на все это пулемет. Грохот его прокатывается по бетонной кишке прохода и отдается эхом во всех его закоулочках. Что за хрень?!