Черный снег. Выстрел в будущее

Сбрасываю ранец и, озираясь на амбразуру, лихорадочно перелопачиваю его содержимое. Ведь было же оно здесь…

Ага!

Отыскался след Тарасов…

Стараясь не хрустеть по полу подошвами сапог, осторожно подбираюсь поближе к двери. Есть! В мертвой зоне…

Прикинем размерчик… угу…

Зажав в руке тротиловую шашку, ножом обстругиваю ее так, чтобы она проскочила в амбразуру без помех.

Готово.

Приложимся… еще чуток… хорош…

Теперь еще одну также подстрогаем.

— Держи подарок!

Должно быть, у сидящих в доте курильщиков сердце моментом унеслось куда-то в пятки, когда по полу дота, дымя бикфордовым шнуром, прокатилась тротиловая шашка.

За дверью загрохотали по полу сапоги, лязгнул засов, и распахнувшаяся во всю ширь дверь со всей дури долбанулась о стену. Ну ни хрена ж себе у них силушки! Эдак толкнуть тяжеленную железную дверь, чтобы она так грохнула… я бы, наверное, не смог. Хотя… Если к вам в небольшое бетонированное помещение неведомо каким образом плюхается готовая вот-вот жахнуть тротиловая шашка, то тут уж не до логического анализа обстановки. В такой ситуации практически у любого человека немедленно возникает желание как можно быстрее покинуть данное место. Ибо взрыв ста граммов тротила в такой комнатушке гарантированно размазывает по стенам всех ее обитателей. Думать и гадать о том, каким образом на пол попал этот жутковатый подарочек, можно и после. Если будет чем думать… и кому… Так что в такие моменты откуда-то берется и кенгурячья прыть в ногах, и силушка медвежья в плечах… Да и много еще чего…

Выскочивший первым долговязый «десантник» со всей возможной прытью цепляет ногою петлю из телефонного провода и, не ожидая такого подвоха, резко меняет способ передвижения — летит. Но не как птица, а, скорее, как колун с крыши. Глухой звук удара возвестил о том, что бетонный пол строители сделали на совесть и прободать его головой, пусть и хорошо тренированной, не получается. Пол крепче.

Тяжко потрясенный этим фактом (заодно уж еще и столкновением означенной головы с полом), «десантник» застывает в неподвижности. Увидев это, второй выбегающий пытается изменить направление движения. Увы, но законы физики неумолимы — сразу затормозить он не может, слишком уж разогнался, и «десантника» пытается проскочить слева. Направо нельзя — там по стенам на крючьях подвешены трубы, и столкновение с ними ничего хорошего не сулит. Бежать прямо — значит повторить полет своего товарища. А человек — не птица. Летать он не умеет и не очень-то любит. Особенно таким вот образом. Стало быть, выход один — налево. И все бы хорошо, да вот притаился там сердитый дядька… с ножом в руке…

Минус один.

Как там первый бегун?

Похоже, что жив. Надо же! Крепкая башка у товарища…

Тем же самым проводом скручиваю ему руки. В рот запихиваю трофейную пилотку. Полежи пока…

Заворачиваю в дот и подбираю с пола шашку. Бикфордов шнур давно уже догорел, но меня это не тревожит — детонатора-то нет! Вместо него к шашке проводом примотан обычный карандаш. Рядом с ним исходит последним дымком бикфордов шнур. Немного странновато выглядящая с точки зрения взрывной науки конструкция, но…

Ну, скажите на милость, кто будет рассматривать такой жуткий «подарочек» на наличие у него капсюля-детонатора? Да еще и в такой обстановке! Ноги бы унести…

Вот и «десантники» не стали. А зря… Хотя, откровенно говоря, вторая шашка была собрана по всем правилам — ее-то я и сунул бы вслед за первой, если бы все пошло наперекосяк. Но — обошлось. Так что субчиков этих мы слепили без шума. И это радует…

Забираю из дота все «феньки» — их тут тоже три штуки. Снимаю с обоих оппонентов ремни с пистолетами (ТТ и «Вальтер») — ребятам они пригодятся тоже.

Взваливаю на плечо очумевшего «летчика» и топаю по коридору к своим. Вот к нам и «язык» подоспел… ага, как раз к обеду… теперь еще и его корми.



Мое появление с «гостем» на плечах изрядно озадачивает всех наших. Особенно потрясен лейтенант, у него просто язык отнялся.

— Как это вы так? — удивленно чешет Демин в затылке. — Тихо же все было… да и немец этот небось на посту не спал?

— Немцы. Двое их было. Не спали — это точно, курили. А вот немец он или кто… сейчас и посмотрим.

Уволакиваем пленного к турбине. Тут и без нас шумно, так что орать он может хоть до опупения. Мало ли… хрен его знает, какие мысли еще остались в этой голове…

В себя «десантник» приходит достаточно быстро — все же готовили их на совесть. После внятного разъяснения ему перспектив дальнейшего существования мрачнеет и нехотя отвечает на вопросы.

— Сколько вас тут?

— Восемь человек.

— Врешь, милок! Один из вас с майором должен был уйти!

— Он и ушел. Только здесь еще один наш был.

— Это тот, типа раненый? Ну, что в санчасти лежал?

— Да. Обер-лейтенант Виктор Никуленко.

— А вами кто командует?

— Гауптман Хайнц Рольф.


— Откуда вы все? Абвер?

— Нет…

— «Бранденбург»?

Пленный дернулся.

— Да…

— Все немцы?

— Нет. Только командир группы.

— Ясно. Где все остальные?

— Двое в подвале. На стене еще один. В тоннеле пост.

— Это где провода?

— Там.

— Командир где?

— Он вместе с обер-лейтенантом на узле связи.

— Что они там делают?

— Не знаю. Нам никто ничего не говорил.

— Когда должно подойти подкрепление?

— Вероятнее всего, завтра утром. Или днем. Точно не знаю.

Врет он или нет? А черт его знает… На правду, в принципе, похоже. Оставляю его на попечение лейтенанта и в темпе уматываю к своим. Пока фрицы не чухнулись, надо быстренько зачистить указанные точки.

Тем не менее порядок передвижения оставляю прежним. Неча расслабляться, еще ничего не закончено.

Коридор к основному тоннелю проходим беспрепятственно. Не соврал «десантник» — нет тут никого.

Вот и развилка. Куда идти? Наверх, на стену? Вперед, на узел связи? Еще куда-нибудь? Обсуждать мне это некогда, поэтому принимаю волевое решение — наверх! Выходы на стены есть, так что удрать оттуда, начнись заваруха, вполне возможно. И придет помощь раньше, нежели пленный сказал… Правда, это можно сделать и из других мест… но разорваться я не могу, а у ребят еще должной выучки нет.

На стенах есть два поста. Они ловко упрятаны в монастырских башнях и могут держать под обстрелом весь двор и часть прилегающей территории. Странно, что их так мало, но, как пояснил капитан, это все же не боевой бункер. Тут никто не планировал выдерживать серьезных боев, так что пулеметы стоят только для самообороны. Как сказал пленный, занят пост, контролирующий вход во двор. К нему и потопаем. Содранным перед выходом наверх с «десантника» нижним бельем, разодрав его на полосы, обматываю себе и своим напарникам ноги. Не айс, но все же не так сильно шуметь будем. Хоть подковки на сапогах по бетонному полу лязгать не станут.



Сидя на пне, гауптман курил сигарету и наблюдал за приближающимся фельдфебелем. Тот торопился, видно было, что какие-то новости у него есть.

— Присаживайтесь, Гашке, — указал ему Хорст, когда фельдфебель подошел ближе. — Вы изрядно запыхались, передохните. Сигарету?

— Благодарю вас, герр гауптман, — кивнул тот. — Не откажусь… курю я много, и выдаваемых нам сигарет вечно не хватает…

— Возьмите пачку. У меня есть еще.

— Спасибо!

— По вашему виду понятно, что есть какие-то новости, так?

— Истинно так, герр гауптман! Поражаюсь вашей предусмотрительности!

— Ну, Дитрих! Мне бы так уметь следы читать!

— Но ведь вы с самого начала предположили ловушку, герр гауптман! И были правы…

— И что же там было?

— Русские называют это самострел. К пню была прикручена веревкой винтовка, а в спусковую скобу вставлена палочка. А уже к ней привязана веревочка, пересекающая тропу. Неловкое движение и… Тот, кто это ставил, знает толк в подобных фокусах!

— Хм… ну, да… чего-то подобного я и ждал… И что дальше?

— Как вы полагаете, герр гауптман, потеряв кого-нибудь из своих товарищей, стали бы солдаты заботиться о сохранности следа?

— Полагаю, что нет.

— Вот и я так думаю. А после этого обнаружить его продолжение было бы весьма непросто! Думаю, что отыскать нужный след среди следов твоих же товарищей не сразу сумел бы и Маркус, даром что прослужил десять лет лесничим! Поэтому, кстати говоря, я и не отпускал его от себя ни на шаг. Он смотрел на следы, а мы глядели по сторонам. Вот и заметили вовремя эту веревочку…