Черная смерть. Спецназовец из будущего

Машина плавно въехала под раскидистую елку. Двигатель замолк.





ГЛАВА 32




— Что вы хотите делать?

Гауптман очнулся!

Ишь ты, всю дорогу молчал. Неужто и его проняло? Да нет, он же на месте расстрела не был.

— Вы их знаете? — кивнул я головой в сторону скрывшегося из глаз поля.

— Кто ж их не знает? Они тут уже три месяца. Ездят по деревням, ловят красных.

— Откуда они?

— Не знаю! Они раньше жили где-то в… Литва? Латвия? Не помню… Сильный отряд, они работают жестко, местные их боятся…

— И это… вы называете работой?!

— Но кто-то должен делать и это?!

Так… Не выходит у нас разговор… ну да ладно, сам виноват.

Притянув Краевски к сиденью дополнительным куском веревки, я полез в багажник. Где-то там лежала моя СВТ…

Еще перед заходом в город мы с Хрисанфом заныкали в лесу все длинноствольное оружие. Обе винтовки, мою СВТ и его трофейную трехлинейку, да еще и автомат в придачу к ним. Трехлинейку и автомат он унес с собой, а СВТ я забрал. Мало ли… Хороший ствол, мне он понравился.



Вот и вершина холма. Лес стал реже, сквозь деревья уже проглядывало поле. Грузовик еще стоял на прежнем месте, и около него копошились полицаи. Несколько человек забрасывали землей яму. Тел погибших я на поле уже не видел. Так быстро стащили их в указанное мною место? Хотя… почти два десятка здоровенных мужиков… в принципе могли. Ага, вот около ямы остановилась телега, и полицаи сбросили с нее несколько тел. Так они их на повозках перевезли! Блин, рационализаторы хреновы… Значит, время у меня еще есть. Минут десять они там еще провозятся, это уж как пить дать. Проинспектируем пока свои запасы.

Наган с глушаком привычно устроился за спиной, пистолеты… Я дослал патроны в патронники и дозарядил магазины. Так, с этим все ясно.

К СВТ у меня было около сотни патронов. Были даже несколько бронебойно-зажигательных. Поглядывая на поле, я присоединил к ней глушитель. Давно его таскаю, надо же, наконец, и в деле испытать.

Гранаты. Четыре немецкие и одна непонятно чья, напоминающая нашу РГД-5, только чуток поменьше. Сойдет.

Теперь надо прикинуть диспозицию. Отсюда до грузовика около шестисот метров. Стоит он мордой ко мне, значит, в эту сторону и поедет. Скорее всего. Буду на это и рассчитывать, ибо если он развернется… высажу ему в кузов пару обойм и все. Далеко, не догоню. Устраивать гонки с полицаями, да еще и в сторону немецкого поста, мог только круглый идиот. Значит, ждем.

На поле тем временем продолжалась какая-то возня. Полицаи что-то грузили в машину. Цыган ограбили? Чего с них взять-то можно? Второй год войны, уж ничего небось не осталось полезного. И какой черт их вообще в поле выгнал? Ведь не любят их немцы. Почти как евреев. И стреляют, и вешают. Сидели бы себе где-нибудь в глухом углу, так нет — вылезли! А впрочем… что я могу о них знать? Бойцов подобрали, не бросили, уже за это спасибо сказать им можно! Но не могу я их за это отблагодарить, увы… Ну хоть посчитаюсь…

На поле взревел мотор. Ага! Закончили-таки полицаи грабеж… Я прильнул к прицелу. Так, едут в мою сторону. Это есть гут! Ну что, подпустим их к лесу или на поле приласкаем? И тут свои плюсы есть, и там тоже имеются. В лесу стрелять буду с короткой дистанции. Однако же могут они в нем и спрятаться. Если успеют, конечно. Зато на поле они открыты. Всех укрытий только грузовик да кювет. И тот не бог весть какое укрытие. А у меня винтовка с оптикой…

Чух!

Пошел паром пробитый радиатор.

Блин! Винтовка с глушаком ниже бьет! Сантиметров на десять или около этого пуля просела! Надо повыше брать…

Чух!

И водитель уронил голову на баранку…

Это уже повеселее будет. Даже много прибавил…

Чух! Сидевший рядом с ним полицай раскинул мозгами по кабине…

Потерявший управление грузовик повело вбок, и он ткнулся носом в кювет. Мотор заглох.

Из кузова стали с криками выпрыгивать полицаи.

Чух! Чух!

У рослого парня с винтовкой вдруг подломились ноги. Из враз ослабевших рук выпало оружие. Он быстро-быстро засеменил ногами, смещаясь вбок, словно бы бежал по кругу… Не добежал… Минус три.

С ехавших следом повозок посыпались горохом возницы. Кинулись к кювету. Но добежать до него было суждено не всем. Минус четыре.


Остальные залегли в нем, повысовывав в разные стороны стволы. Но пока не стреляли. Видимо, нападение было слишком уж неожиданным. Выстрелов не слышно, до леса еще около сотни метров. А поле было пустым, куда ни глянь…

Молчим? Лежим и не стреляем? Хорошо, я тоже обождать могу… Пока винтовку перезарядим, почти десяток патронов я уже пожег… А хороший у покойного снайпера глушак оказался…

Прошло минут пять. Засевшие в канаве полицаи не подавали признаков жизни. Им там туалетная бумага еще не требуется? Ну-ка… У гауптмана, хвала его жадности, неплохой бинокль отыскался. Хоть что-то полезное с него поимею. Есть еще, правда, его бумаги, в придачу к голове. Ну, так это не мне, это пускай с ним разведка побалакает. А вот бинокль… это мое, не отдам!

Так… вот они, голубчики… Вертят головами, ищут стрелявшего. Ну-ну… Эдак вы тут и до утра просидеть можете. Ага, вот этот пополз. Куда? Неужто к лесу? Ну, это уж явное неуважение! Я тут что, совсем слепой сижу?

Первые две пули взбили фонтанчики земли около ползуна. Он начал было приподниматься, чтобы рвануть назад, но не успел… Минус пять. С поля заполошно откликнулся автомат. Его вразнобой поддержали винтовки. Пули бессмысленно просвистели где-то в лесу. Да ради бога! Таким макаром можете хоть до утра стрелять… Если патронов хватит, конечно…

Что-то вы там больно комфортно устроились. Ну не наглость ли? Перезарядив винтовку, я всадил несколько зажигательных пуль в грузовик. Старался попасть ему в бензобак и, похоже, в этом преуспел. Автомашина вспыхнула разом вся, будто была сделана из бумаги.

Сидевшим в кювете это сильно не понравилось, и они поползли в сторону. Этого я и ждал. Кювет в этом месте был чуток мельче или дорога в мою сторону наклонялась, не знаю. Но одного полицая я зацепил. Крик его был слышен даже в лесу. Куда же это я ему влепил-то?

На этот раз пальба продолжалась чуть дольше. Но с тем же эффектом. Сколько их там всего осталось? Чуть более десятка? Может быть…

Однако пора мне позицию менять. Я же ведь не просто так грузовик и подводы именно здесь остановил. Кювет в этом месте изгибается. Вроде бы хорошо, вдоль не простреливается. Точнее — не простреливался. Пока полицаи по нему вбок не отползли. Страшная штука — стереотип человеческого мышления!

Ну вот, свалился ты в канаву придорожную. Осмотрелся. Стреляют по тебе откуда-то. Надо голову вниз прятать. Справа поворот — не достанут. Слева — то же самое. А тут вдруг грузовик загорелся. И пришлось отползать. Да еще под огнем… Вот и прополз за поворот-то спасительный! А там канава прямо в сторону леса идет. И поворотов на ней больше нет! А в голове все еще сидит ложное чувство безопасности…

Метров сто пятьдесят по лесу я преодолел достаточно быстро. И увидел, как по канаве, не поднимая головы, ползет сразу пяток полицаев. Ага, так это вы в лес собрались? А воевать кто будет?

Что теперь с ними делать? В лес пустить? Это же они ко мне во фланг намылились. Или просто драпают? Тогда почему только пятеро? Чего не все тогда поползли?

Надо полагать, сидит их старший начальник сейчас в кювете и ждет. Ждет того, сколь удачным этот маневр окажется. Ну и правильно, в общем, делает. Не может же один человек на два десятка нападать? Так ведь? Так. Значит, сидят где-то еще стрелки, до времени молчат. А воевать-то мы и не обучены… в заднице екает уже поди? Надо отсель ноги делать и поскорее. Вот пускай и ползут к лесу «тральщики». Ежели они удачно пройдут, то и начальство следом двинет, надо полагать… Значит, пускаем их в лес, так, чтобы с поля видно не было.

Вот уже пятерка доползла до края канавы. Затаились, головы осторожно высовывают. Ну и какого хрена вы тут разлеглись-то? Ползите уж! Сколько мне вас тут ожидать еще?

Первый из полицаев, молодой еще парень, решился. Резко вскочил на ноги и опрометью понесся к лесу. Он вломился в кусты в десятке метров от меня. Слышно было его частое дыхание. На бегу он запутался винтовочным ремнем в кустах и, чертыхаясь, пытался его распутать. Вот, развязался наконец. Лежа на земле, я рассматривал его сквозь прицел. Из винтовки стрелять нельзя, услышат. Кладем ее на землю и берем наган. Он тоже с глушителем, но изначально бьет слабее, в самый раз будет.

Полицай осмотрелся, шагнул было в лес, но передумал. Остановился на опушке, прислушался. А ведь ему страшно! В бою он и не был поди никогда. Из кустов по отходящим бойцам наверняка стрелял, так разве это бой? А тут… Высунувшись из леса, он махнул своим товарищам рукой. Мол, чисто тут все, давайте ко мне. Ага, а он, значит, на опушке сидеть будет, типа прикрывать их. От кого только?

Впрочем, ладно. Свое дело ты сделал, пора и честь знать.

Выскочив из канавы, полицаи ломанулись в лес всей толпой. Молодой аж на месте затоптался от нетерпения. Ну да, они сейчас в лес пойдут, стрелков неведомых искать, а он тут сидеть будет. От несуществующих врагов тыл прикрывать, да начальство отходящее ждать. Зато — первым на глаза начальнику попадется. Стало быть, и все почести ему, как герою. Ага… пенсия от «демократического» правительства нынешней страны-хвостозаносителя «передового человечества», первое место в шеренге «ветеранов» на параде недобитых… Ну уж хрен! Не будет у тебя этого!

Видать, и впрямь радужные картины будущего застилали ему зрение. А бравурные марши услаждали слух. До такой степени, что не услышал он позади шагов моих осторожных. Не увидел тусклый блеск клинка…

Минус шесть.

Теперь за оставшимися пойдем тихонечко. Далеко они убежать не могли, слышу я их. Страшно и им тоже, чай, впервые на них так-то охотятся? Каково это — себя дичью ощущать? Вот и жмутся они друг к другу. Никому в лес уходить в одиночку не хочется. Засадить бы им сейчас гранатой! Ладно, обождем, никуда они не денутся.

Шаг, еще шаг. Теперь не упрямимся, ползем. Не ленимся, целее будем…

Вот они… в ямку забились, переговариваются. Ага, тут у нас тоже все «шибко вумные» попались. Никто в лес идти не хочет, всяк готов тыл прикрывать. Ну да, это вам не цыган беззащитных стрелять, тут и в ответ прилететь может. Но идти надо, разговор на повышенных тонах пошел, во как — уже за винтовку хватаемся? Проигравший полицай вылез из ямы, сплюнул под ноги и передернул затвор автомата. Шагнул в сторону того места, где теоретически могли скрываться нападающие…

Чпок!

Автомат глухо брякнулся на землю…

Оставшаяся троица словно окаменела…

Наган в моей руке хлопнул еще дважды.

Оставшийся в живых полицай повернулся ко мне. Поднятые руки тряслись мелкой дрожью. Винтовка так и болталась у него на плече. Увидев немца с револьвером в руках, он попятился. На его лице отразилась целая гамма чувств. Немец — и стреляет по своим?

— Брось оружие! — сказал я, сопровождая свои слова выразительным движением ствола.

Это он понял сразу, и приклад глухо ударился о землю.

— Сколько вас там еще осталось?

— Я нэ понимайт по-русски…

Хрясь!

Выплевывая выбитые ударом зубы, полицай покатился по земле.

— Ну?

— Еще семь человек!

Надо же… вот что хороший удар кулаком делает! Интересно, а французский язык таким методом учить можно?

— Ваше задание?