Человек теней

Голос Бэйла был тверд и бесстрастен:

– Этот город не знает покоя. В нем никогда не прекращаются движение и работа. И из-за этого Дневной район постоянно требует больше сияния, больше тепла, больше мощности. Но прежде всего ему нужно больше времени. Различных видов времени. Время для каждого случая, настроения и желания. Люди требуют этого. И мы здесь, в Центре «Ариадна», должны управлять этим временем так, как сочтем нужным. – Фразы прозвучали так, словно говорила хорошо спроектированная машина. – У нас есть двести тридцать пять новых временных шкал на продажу. Заявки на них поступают постоянно. Некоторые шкалы – это обычные варианты, но многие из них довольно поразительны в своей оригинальности.

Он повернулся к Найквисту, его голос становился более настойчивым – машина набирала обороты.

– Я выбрал эту работу. Пока город полностью не остановится, я здесь. – Его глаза загорелись любовным блеском. – Я буду проводить людей через сеть их путаницы, предлагая надежду, добавлять еще несколько часов, минут и секунд к их жизни.

Найквист улыбнулся.

– Хорошая речь. Вы устанавливаете правила, по которым живет город.

– У нас должны быть правила.

– И вы зарабатываете на этом немало денег.

– К чему вы клоните, Найквист?

– Некоторые люди запутались во времени. У них серьезные проблемы.

– Вы говорите о Элеанор?

– Я вижу это все чаще и чаще, у многих людей. Они называют это хроностазис.

– Все мы должны чем-то жертвовать.

Услышав это заявление, Найквист опешил.

– О чем вы говорите?

– Наш город – особенное место, жизненный эксперимент, если хотите. Мы раскалываем время на составные части и восстанавливаем его с нуля. Это требует мужества и умения, а также большого желания. Желания людей, чтобы день мог длиться вечно.

– И неважно, кто страдает от этого?

Бэйл моргнул.

– Мы принимаем все необходимые меры предосторожности. Но вы же знаете о пиратах и контрабандистах с их дешевыми кустарными графиками. В этом и заключается опасность. В чем моя вина, если люди злоупотребляют товарами?

Найквист обвел глазами офис и с легкой улыбкой сказал:

– Люди предсказывают еще одну временную катастрофу.

– Эти так называемые эксперты…

– Мы только недавно пережили последнюю.

Бэйл затаил дыхание.

– Думаете, мне легко дается эта работа? Вы так думаете?

Найквист пожал плечами.

Голос Бэйла помрачнел.

– Поэт Теннисон описал время как «маньяка, рассеивающего пыль». Но что еще я могу сделать? Что еще? – Он повернулся и посмотрел прямо на Найквиста, его глаза наполнились эмоциями, настолько холодными, что это было почти невозможно понять. Затем его взгляд опустился, и он заметил несколько пятен темно-красного цвета на рубашке Найквиста. – Что это? Кровь? На вашей одежде кровь…

– Да. Кровь вашей дочери.

– Что? Ее ранили?

– Она сама это сделала.

Выражение лица Бэйла изменилось – уголки глаз сморщились, открыв некоторые черты, упущенные при последней медицинской процедуре. Первая истинная эмоция. Найквист почувствовал, что сыпет соль на рану, когда шагнул вперед со словами:

– Ваша дочь страдает. Она несчастна.

– Несчастна?

– Я не знаю, мистер Бэйл, что заставило ее сбежать. Но, бог мой, девочка таки сбежала.

Президент компании несколько раз покачал головой, прежде чем посмотреть на Найквиста. Вечно меняющиеся цвета города отражались на его лице мерцающими узорами. Секунды шли одна за другой. Патрик Бэйл закрыл глаза. Через мгновение, когда он снова открыл их, его лицо вновь стало лицом манекена.

– Я хочу, чтобы моя дочь нашлась. – Слова прозвучали в равномерном ритме – машина вернулась. – Если можете, сделайте это для меня. Остальное неважно.






Часы и тени


Офис Найквиста находился в Дневном районе, на Девятом участке, известном также как Горячее Тело. Давным-давно он был процветающим местом, популярным среди туристов из внешнего мира. Участок постепенно терял свои позиции на рынке, чтобы в итоге стать районом проституток. Позже из других кварталов сюда переехали некоторые художники, чтобы создать эту странную гибридную зону. Найквисту нравилась ее атмосфера, когда он находился вне офиса, ее улицы, залитые различными оттенками красного, интенсивное чувство жизни, преобладающее в таких местах, и человеческое существование на необработанных землях. Ходили слухи, что совет города хочет освободить эту территорию, но пока художественные и сексуальные странности процветали и вольготно распространялись.

Припарковав машину на обычное место, Найквист двинулся назад, по главной улице. Повсюду были все обычные подозреваемые: уличные поэты наряду с моделями и актрисами, специализирующимися на шаблонах тепла и света на полуобнаженных телах. На мощеном бульваре авангардные загорелые торговцы открыли магазин, где продавались зеркала, стеклянные баночки и вставные лезвия, сияющие вспышками алого света. Немного дальше труппа актеров показывала свои освещенные сценки с участием бога Гелиоса и его золотой колесницы. Сверху раздался скрежет. Найквист поднял глаза и увидел, как усердно работает группа лампочных верхолазов. В целом чем беднее район, тем ближе к улице неоновое небо, поэтому здесь было легко различить механиков. Они были одеты в плотные, термостойкие костюмы и очки для защиты глаз, а вокруг поясов завязали холщовые сумки с инструментами, запасом новых лампочек и другими электрическими запчастями. Приятно было наблюдать за их ловкими движениями, когда они цеплялись за стены и металлические конструкции с помощью крючков, страховочных веревок и присосок, а затем взбирались вверх ногами к куполу из ламп, похожие на беспокойных пауков.

Найквист свернул в переулок и вошел в магазин под названием «Разнообразные удовольствия». С потолка свисали хрустальные люстры, а на полках было выставлено множество интересных предметов – куклы-вуду, черепа змей и птиц, старые карты города с изображениями все большего распространения света, распятия, старинные граммофоны, странные хирургические инструменты и т. п. Сексуальные аксессуары, которыми славился магазин, едва отличались от некоторых других невинных устройств. Штора на окне висела неровно, из-за чего лучи света, попадавшие внутрь, пронизывали пыльный воздух серыми и белыми полосками. По всему магазину раздавался звук тиканья настенных часов, часовых кукол, механических устройств и множества наручных часов, висевших на золотых и серебряных цепочках. Здесь Найквист всегда испытывал ощущение, будто он ходит внутри машины, предназначенной только для тиканья и звона.

В магазине работала семья Линдси – супружеская пара, шестидесятилетние голубки.

– Джонни, дорогой! – воскликнула Алана Линдси. – Где ты так долго пропадал?

Найквист положил зеленую сумку из шотландки на прилавок.

– В Ночном районе, – ответил он.

– О, ты провел там слишком много ночей, и это разъедает твою душу. Мы почти не ходим туда последнее время.

Найквист потер глаза.

– Ты хотя бы нормально спал?

– Часок здесь, часок там.

Это была правда.

Она поджала губы.

– Ты должен тщательнее следить за днями и ночами, Джонни. Убедись, что ты знаешь, что есть что, и где заканчивается одно, а начинается другое. А потом делай выбор!

Найквист кивнул.

– Это хороший совет. – Он залез в сумку и вытащил желтую ткань с завернутым в нее содержимым. – Не знаете, что это такое?

Алана посмотрела на странную фигурку и позвала своего мужа из задней комнаты. Миг – и Джуд Линдси появился рядом. Он был одет в свой обычный яркий наряд.

– Так, посмотрим, что у нас здесь? – пробормотал он и осторожно поднес кожаную фигурку к свету лампы.

– Есть какие-нибудь догадки? – спросил Найквист.

Джуд кивнул.

– Конечно. Это ваянг-кулит.

– Что?

– Теневая кукла. Используется в яванском театре.

Найквист мало что знал об этом.

– Она с Явы?

– Нет, нет, – ответил Джуд. – Это не один из традиционных персонажей, насколько я могу судить. Но хорошо сделан, заметь. О да, кукла исполнена мастерски. Видишь, обычно сюда и сюда, к рукам и шее, прикрепляются палки, и кукловод может заставить их ходить и бегать, прыгать и молиться. Все что угодно.

Алана взяла с полки маленькую книгу с твердой обложкой – дневник старого путешественника. Открыв его на прилавке, она постучала длинным красным ногтем по фотографии. Найквист изучил изображение: большой лоскут белой ткани, натянутый между столбами, за ним какой-то источник освещения и таинственные куклы, тени которых приняли причудливые образы на ткани. Две темные фигуры столкнулись друг с другом, то ли в драке, то ли в танце. Это было удивительное изображение, но он не мог понять, почему такая кукла оказалась у пропавшей девушки в сумке.

Джуд предложил одолжить ему книгу. Найквист поблагодарил их обоих.

– Что-нибудь еще, Джонни? – спросила Алана.

– Да. – Он снял наручные часы и протянул ей. – Вы не могли бы на них взглянуть?

– Тебе уже следует обзавестись новыми часами. – Она вставила в правый глаз монокль и принялась внимательно их разглядывать. – Что же, все в порядке. Они идут!

– С ними что-то не так.

– Что именно?

– Они отстают. Возможно, стрелки ослаблены.