Чейзер. Крутой вираж

На улице полностью стемнело, на ветровое стекло мелким бисером ложились дождевые капли; поднялся ветер.

Почему не едет домой? Боится, что она поджидает его у порога?

Чем дольше Лайза вглядывалась в темную улицу, тем сильнее снедала тоска; бесполезно сидеть в машине становилось все сложнее – хотелось шевелиться, хотелось что-то делать, хотелось сдвинуть наконец ситуацию с места.

«Почему же он не едет?»

Она должна его отыскать.

Как?

Как-нибудь.

«Почему его до сих пор нет»?

Не хочет ее видеть? Опасается новых разговоров о серьезном? Так она и хочет встретиться именно затем, чтобы сказать: не надо излишней серьезности, не надо давить на себя, ничего, блин, уже не надо.

Пусть он уделит ей минуту, одну минуту… это так много? Одна фраза, и она уйдет. А пока не скажет, не обрести ей, как привидению, покоя – так и будет бесконечно корить себя, не находя себе места, не в состоянии ни сидеть, ни есть, ни нормально спать.

«Найди его».

Как?

Лайза достала из кармана телефон. Чьи номера она помнит наизусть? Дрейка? Ему она звонить не будет. Рена? Халка? Эльконто?

А вот им позвонит. Даже если ее пошлют к черту, она хотя бы попытается. А вдруг помогут?

Рен не помог – сказал, что про Мака последние трое суток не слышал: не соврал, она почувствовала. Поблагодарила, отключилась.

Халк вспомнил ее сразу, но полезным не оказался – нет, про Мака не знает. Может, в гостях?

В гостях, бл…!

Нажимая отбой, Лайза брюзжала, как старая бабка.

А Эльконто? Может, он как раз в гостях у Эльконто? Ведь захаживал Мак к нему раньше, вел душевные разговоры, засиживался, бывало, допоздна… Набрала новый номер.

Дэйн ответил, но не сразу, а когда взял трубку, вокруг него слышались гомон и женский смех – не дома он, что ли? Гуляет, радуется жизни, выпивает? С него станется.

Что? Про Аллертона? Нет, про Аллертона он ничего не слышал, да и вообще, деточка, отстала бы ты от него. Хотя бы на сутки-двое.

От сказанного челюсть Лайзы упала до самого пола «Миража».

«Отстала бы ты от него?!» – ОТ КОГО? Она не сильно-то к кому-то и приставала! Ее спросили о правде, она правду и рассказала – кто тут виноват? Она? Всегда она? Вот гад белобрысый! Вот снайпер занюханный! Мак что, ему все рассказал?!

«И вообще, – возмущенная логика исходила негодованием, – если Эльконто ответил так, как ответил, не означает ли это, что ее единственный и неповторимый находится с ним?»

Может быть такое?

«Не может. Не может, не может, не может! Только не в окружении женщин!»

Желание найти Чейзера немедленно сделалось непреодолимым.

Как же его найти, как, КАК? У нее нет систем слежения, нет шпионских жучков и специальных программ и денег на то, чтобы платить информаторам, тоже нет – все чужие, все надо отдать.

Черт! Черт-черт-черт!

И вдруг бесценная идея слетела в нужный момент прямо с неба – Лайза вдруг поняла как.

«Получится! Не получится! Получится! Надо попробовать…»

В ней ведь его кровь, так? А если так, то не поможет ли она увидеть Мака «на карте»? Тем же методом, которым местоположение людей безошибочно всегда определял Великий Охотник? Конечно, ее не учили и не тренировали представители Комиссии, не вкладывали в голову знания и не вшивали их в подкорку мозга, но кровь-то есть.

И она со всем желанием в этот раз победить – победить хотя бы в этой маленькой задаче – принялась за дело. Закрыла глаза, максимально сконцентрировалась, представила карту города – не точную, ну да и Создатель с ней – примерные края. Вызвала в голове образ Чейзера, протянула от себя к нему невидимую дорожку – веди, мол – и поставила воображаемого Аллертона на карте. Задала команду: «Где он? Где? Покажи!»

Какое-то время, напоминая человека, безрезультатно тужащегося, она лишь сжимала веки и кулаки – не видит, ничего не видит, ничего не чувствует, – а затем вдруг радостно вскрикнула: на виртуальной карте возникла светящаяся точка.

Он?! Не он?! Иллюзия? А что ей делать – сидеть и ждать? Уж лучше проверит.

Нет, Лайза не питала ровным счетом никаких иллюзий по поводу собственных способностей, но двигатель «Миража» завела и от тротуара отъехала.



Светящаяся красная точка местоположения не меняла – ни двигалась ни влево, ни вправо, что означало, что найденный объект пребывал в относительной неподвижности. Вот только где именно он находился?


Она не видела ни названия улиц, ни указующих координат, а потому путалась. Виляла по улицам и проспектам, сворачивала то в одну сторону, то в другую, несколько раз выезжала из спальных районов, возвращалась, упиралась в тупики, выезжала снова.

Чертова головоломка. Мак-то, наверное, видит все четко, а она?

«Дура, взялась за непосильную задачу…»

Ну уж нет! Упрямая решимость гнала вперед.

Точка где-то в центре, да, где-то в центре Нордейла. Если вспомнить обычную карту, то светится она в районе Туренской площади… Нет, где-то за ней. Там, кажется, скопление развлекательных мест – магазины, рестораны, бары, так?

Лучше бы не так.

От нехорошего предчувствия сводило и скулы, и зубы.

В какой-то момент она начала чувствовать направление движения – сейчас прямо, сейчас свернуть, сейчас вперед – доверилась интуиции. Тут направо, тут еще раз направо – ах, черт, запрещающий поворот знак, значит, в объезд – дальше снова прямо.

«Объект» приближался; Лайза ликовала.

А что, если найдет кого-то «не того»? Или вообще никого не найдет?

Ну и ладно, покатается, развлечется, окончательно убедится, что способности Чейзера ей не передались.

А вот если передались…

Через двенадцать минут и десять поворотов – четыре не туда – она стояла напротив распахнутых деревянных дверей заведения под названием «ЛалленГротте» и не могла заставить себя войти.

Что там?

Кто там?

Да кто бы ни был – она должна проверить.

Протиснувшись сквозь совершающую вечерний променад и плывущую вдоль по тротуару ленивую толпу, Лайза приблизилась к «ЛалленГротте» и толкнула тяжелую внутреннюю дверь.



Мужчины, женщины, запах спиртного, не выветриваемый вентиляционной системой табачный дым – да сколько же здесь народу? Стоят у стен, стоят у барной стойки, общаются, присматриваются друг к другу, флиртуют.

На кой черт ее сюда занесло? «ЛалленГротте» точно не являлся тем местом, которое бы она посетила добровольно, да еще и в одиночестве, но выбора не было.

Мужчин было больше, чем женщин; от декорированных под каменную пещеру стен лился тусклый свет, справа мерцали подвешенные на рейке чистые стаканы.

Звякала посуда, по стойке то и дело скользили раздаваемые барменами напитки, отовсюду бубнили – смеялись, рассказывали друг другу истории, шутливо толкались.

Развлекалась после работы толпа – менеджеры среднего звена, мужчины побогаче, откровенные выпивохи.

«Какой смешанный контингент».

И кого же она ищет?

Взгляд скользил по лицам, по улыбающимся ртам, по блестящим глазам, по накрашенным губам. Платьям, чулкам, пиджакам, кофтам, рубашкам.

Почему красная точка оказалась именно здесь? Очередной провал? А ведь она думала, что красная точка – это Мак.

Лайза «просканировала» сначала левую часть бара, затем правую – ту, что у стойки, – и лишь затем сообразила, что в дальнем конце у стены, отделенные от основной толпы тремя метрами свободного пространства, находятся столики.

Да-да, столики! Загораживаемые телами и головами, они почти не различались отсюда, а ведь за ними сидели люди.

– Красавица, выпьешь со мной? – попытался подкатить к ней кто-то, но Лайза даже не повернулась. Бросила короткое «меня ждут» и двинулась вперед.



Ее не ждали.

Совсем не ждали и не желали.

Теперь она знала, куда пришла и зачем пришла, и от того, на что смотрели ее глаза, рушился мир. Рушился уже почти без боли, потому что после созерцания подобного его не собрать.

Грустно?

Не очень. Просто конец.

Теперь она знала, что так бывает.