Чейзер. Крутой вираж
Часть 46 из 70 Информация о книге
Ее грустная усмешка и его холодный ответ. – Всё. – Так посмотри досье, ты же можешь. – Я уже посмотрел, – он даже не считал нужным врать. – Видишь ли, ты знаешь, с кем общаешься, а я – нет. – Думаешь, я представляю для тебя угрозу? Я просто женщина, и в моем прошлом нет никаких тайн. – В этом я убедился, и все же тайны есть. Мак набрал полный рот дыма и принялся медленно его выпускать; сигара пахла ароматно, сигара-презент. Она знала, что вечер закончится этим? Нет. А если бы знала? Не поехала бы. «Но ведь когда-то это должно было произойти…» Не сейчас, не теперь, никогда! – Боишься меня? – вдруг взъелась Лайза. – Боишься, что я знаю о тебе больше, чем ты обо мне?! – Не боюсь. Просто хочу понять. – Понять что? – С кем я общаюсь. Она нахохлилась, защищаясь. Как будто и так непонятно, с кем он общается. – А ты ведь знала, кто я такой, – вдруг усмехнулся Аллертон. Усмехнулся не зло, но и без доброты. – Знала, какой у меня характер, и все равно старалась приблизиться. Да уж, знала. Мотыльки про огонь тоже знают и все равно летят. – Знала, – ответила она тихо. – И знала, что ты можешь надавить. – Я еще не давлю. – Давишь. Это в твоем понимании «Легко наступать на горло» – почти то же самое, что и не наступать на него? Но дышать-то трудно. – Так будь честна, тогда и дышать будет легко! Они ругались? Она ушам своим не верила! Они ругались! – А ты тряхни пожестче, чего уж там, ты же умеешь! – Тебя – не буду. – А что так? Сгреби за шкирку, запихни в машину и отвези к Халку… – Так ты и про него знаешь? – Я про всех знаю! – теперь она кричала. – Про всех, доволен? Ты ведь это хотел услышать – что я знаю больше, чем говорю? Да, знаю, да, больше, доволен? Мак смотрел на нее прищурившись. – Знаешь, а к Халку было бы проще. – Да уж куда проще. Прожженный мозг, ослепшие глаза и порванные капилляры – делов-то! И вся информация у тебя в руках. – Да, этот метод занял бы час. – Так чего же ты? Чего ты сидишь? Она не просто злилась, она завелась не на шутку; в какой-то момент стало все равно, что он подумает, – сам уже все рушит. Лайза перестала нервно расхаживать по берегу, вновь уселась на стул, откинула плед прочь – романтика кончилась. А она покупала креветки, ездила за сигарой, она выбирала одеяла и стулья – все зря, все пошло не туда. Берег из уютного превратился в стылый; занозой колола сердце боль. Ей стало холодно и одиноко. Что дальше? Заберет ее к Халку? Просто соберется и уедет, предпочтет забыть о строптивой и лживой девчонке? Снова обзовет? Накажет молчанием и отсутствием звонков? Она приготовилась ко всему, к худшему. Справится. Она как-нибудь справится… потом… сможет. А после… Наверное, не будет никакого «после», потому что в этой ветке она не приживется никогда. Ей бы Портал… Все зря. – Лайза… Она не заметила, что Мак уже не в кресле, что он сидит перед ней и смотрит прямо в глаза. – Лайза… «Нет, уходи. Пусть все закончится, пусть все пройдет, и тогда будет не так страшно, будет уже больно, но не страшно…» – Посмотри на меня. Она дрожала. Не таким ей виделся этот вечер. Ее подбородка коснулись теплые пальцы, надавили на него, заставили голову повернуться. – Знаешь, почему я не везу тебя к Халку? – на камнях дымилась отложенная сигара. – И почему не хочу давить? – Постарел, помудрел и сделался мягче? Острота вышла не остротой – усталой и вялой попыткой отмахнуться от реальности, отдалить то, что предстояло услышать. – Я просто хочу тебя понять. – Зачем? – Потому что это ты. И ты мне небезразлична. – Зачем нам настолько глубокое доверие, Мак? Может, можем просто… дальше? – Не можем. Прозвучало не обидно, мягко. Так непослушному ребенку рассказывают о том, что, если он продолжит бить тарелки, есть станет не из чего. Констатация факта. Лайзе медленно становилось все равно; проблем не избежать. Ветка кривилась, противилась, стремилась сбросить ее со своей взгорбленной спины. Столько стараний… – Ты… Я расскажу, но ты не поймешь, никто не поймет… «…То, что я чувствую». – Ты не сбрасывай меня со счетов, я не дурак. – Ты не дурак, и ты… поймешь… Просто это все между нами изменит. В хорошую сторону? В плохую? Пробовать надо, а река правды холодная, ступня мерзнет уже на подходе, а туда надо целиком, надо сразу, чтобы потом или выплыть, или нет. – Много страхов, да? – Да. Теперь она смотрела в его глаза и видела в них ту поддержку и теплоту, которую искала все это время. Надолго ли? А ведь он прав, и он заслуживает правды. Иначе она никогда ему не объяснит ни того, кто учил ее водить, ни про Печать, ни про Эльконто, ни про «Фаэлон». Правда – самое сложное, что бывает в жизни, на нее нужны не просто силы – на нее нужно все, что есть: воля, решимость, упорство. – Я расскажу, – прошептала Лайза тихо. – Все расскажу. «Сейчас?» – настойчиво вопрошали зеленовато-коричневые глаза. – Не сейчас, – покачала она головой, – сперва я хочу кое о чем попросить. – О чем? – Три свидания. Пусть у нас будет еще три свидания, прежде чем я все расскажу. – Одно свидание. Взгляд Мака похолодел. – Только одно? – Только одно.