Частный детектив

– Контактные линзы.

– Что?! – вскочил со своего места Карстен. Вид у него был ошеломленный. – Линзы?

– Именно. И сейчас мы проведем опыт. Биф, разреши, я тебе прилажу их.

– Как пожелаете, – согласился робот.

– Это такие же линзы, какие носит Элеонора Блэр, – пояснял Дюпон, прилаживая линзы к объективам робота. Как ни удивительно, но линзы идеально ложились ему на «глаза». – Женщина страдает расстройством зрения, а именно астигматизмом.

Дюпон приладил обе линзы и отошел в сторонку полюбоваться на дело рук своих. Линзы были совершенно незаметны на объективах.

– Это уму непостижимо! – пробормотал Карстен, приближаясь к роботу.

– Но не для специалиста, имеющего с ними дело каждый день.

– Что вы имеете в виду?

– Мистер Сандерс работает конструктором в «Скай секьюрити», что-то связанное с оптическими системами.

– Господи Боже! – никак не мог поверить своим ушам Карстен.

О’Коннор, казалось, оставался внешне невозмутим, но пальцы выдавали его внутреннее напряжение и волнение.

– А теперь проверим, как видит робот. Биф, скажи мне, каково расстояние до окна и стены справа от тебя. Только не поворачивай головы, – предупредил его Дюпон.

– До окна шесть футов пять дюймов; до стены семь футов два дюйма, – выдал робот.

– А теперь поверни голову и вновь скажи расстояние до стены.

– Шесть футов десять дюймов, – повернув голову, доложил робот.

Дюпон достал из левого кармана дальномер и направил его на оконное стекло. Прибор высветил на небольшом экране «5.871». Дюпон перевел дальномер на стену. Прибор показал «6.138».

– Прошу внести все это в официальный протокол, – произнес Дюпон, продемонстрировав показания прибора О’Коннору, все еще сидящему за столом.

– В этом нет необходимости. Запись ведется с самого начала нашей беседы, – сказал тот, собирая морщины на лбу.

– Таким образом, мы установили, что «Меркьюри Роботикс» никоим образом неповинна в смерти мистера Блэра. Благодаря линзам, установленным на объективы робота, тот был не в состоянии корректно оценивать расстояние.

– В таком случае он должен был деактивироваться, – продолжал настаивать на своем комиссар.

– Прошу прощения, – заметил ему Карстен, вернувшись на свое место. – Сбоев в системе обнаружено не было, а оценить корректность измерений возможно только при наличии эталонных приборов. Робот таковыми не обладает. Ему вполне достаточно для ориентации его оптических систем. А если кому-то вздумалось нацепить ему на «глаза» линзы, то при чем здесь наша компания?

– Я понял вашу мысль, – О’Коннор пожевал губами. – Я также понимаю, что дело рано закрывать. Но как вы, черт возьми, додумались до этого, Патрис?

– Это произошло, можно сказать, случайно. – Дюпон приблизился к роботу и сковырнул ногтем линзы с его объективов. Робот даже не шелохнулся, а Дюпон вернулся на свое место и, протянув руку, положил коробочку с линзами на стол, подвинув ее к комиссару. – Во время беседы с Дэвидом я узнал, что он пытался сделать из робота, как это не забавно прозвучит, телескоп.

– Что, что? – переспросил Карстен.

– Телескоп, – повторил Дюпон, обернувшись к нему. – Но у него, как и следовало ожидать, ничего из этого не вышло. Я заинтересовался, и он показал мне это устройство, напоминающее очки для рассматривания мелких предметов. Сам Дэвид признал, что это было изначально глупой идеей, поскольку он не знает конструкцию объективов робота. Его консультировал Сандерс, проявляющий живой интерес к разного рода экспериментам, проводимым мальчишкой. И вообще он очень много времени, как я понял, проводил с ним, занимаясь наукой и передавая знания, которыми владел сам. И внезапно в ходе разговора случайно выяснилось, что мать Дэвида страдает астигматизмом – она несколько дней назад потеряла свои контактные линзы и никак не могла отыскать их. И тогда у меня в голове будто что-то щелкнуло: помните, комиссар, свою фразу о лупоглазости робота. Разумеется, вы не могли видеть робота в линзах, поскольку на момент прибытия полиции в дом Блэров линз на «глазах» Бифа уже не было – но эта ваша фраза навела меня на мысль. Я, разумеется, не специалист в оптике, но даже мне известно, что при использовании линз изображение искажается, а уж такие специализированные линзы, как астигматические, могут привести к ужасным последствиям, используй их робот. Дэвид как бы между прочим, случайно, проговорился о коробочке, в которой хранились линзы матери – каждый невольно думает о том, что его беспокоит, а, тем более, несмышленый ребенок. Так вот, коробочка, как он сказал, специально была сделана яркой, сине-красной, чтобы миссис Блэр могла без труда ее обнаружить. Футляр, как правило, лежал на каминной полочке в гостиной.

– И вы решили, что это мог сделать только Сандерс? – нетерпеливо уточнил Карстен.

– Нет, поначалу я решил, что это сотворил Дэвид. Однако сделать это мог кто угодно: Мистера Блэра ненавидели все, включая и соседа Сандерса, влюбленного в миссис Блэр, причем давно.

– Откуда вам это известно? – спросил О’Коннор, не поднимая головы.

– Он мне сам сказал. Но дело не в этом. Мне пришло на ум, что спланировать и исполнить столь коварный план четырнадцатилетнему мальчишке не под силу – он не настолько хорошо знает технику, в частности, раздел физики – оптику, а также реакции роботов. Тем, кто это сделал, мог оказаться только мистер Сандерс. Подозреваю, он был просто взбешен побоями, нанесенными миссис Блэр ее мужем, и решил того наказать. Сомневаюсь, что мистер Сандерс желал его смерти. Возможно, просто хотел таким образом отомстить. Спонтанно родившийся в его голове план был прост: мистер Сандерс прекрасно был осведомлен о зрительном недуге своей знакомой и знал, где та держит свои линзы. Когда миссис Блэр удалилась в ванную комнату, он быстро прошел к каминной полке, взял с нее коробочку, вынул линзы и приладил их роботу. Коробочку он вернул на место.

– Но почему робот позволил надеть себе линзы?

– Этот вопрос лучше адресовать лично Бифу.

– Не могу ответить, – заученно ответил тот.

– Брось, Биф, мы и так все уже знаем.

– И все же я не могу нарушить запрет, – уперся Биф, ни в какую не желая раскрывать тайну.

– Хорошо, – улыбнулся Дюпон. – тогда я предположу, что мистер Сандерс мог сказать роботу, что это сделано для одного из опытов Дэвида. Не так ли, Биф?

На этот раз робот промолчал.


– Выходит, мое предположение верно. А дальше все и так ясно, до момента, когда произошло убийство, свидетелем которого стал сам мистер Сандерс. Скорее всего, именно для этого он и крутился в своем дворе, наблюдая, как мучается и выходит из себя его сосед, пытаясь научить робота попадать в мишень. С его точки зрения, полагаю, это выглядело крайне забавно. Но тут происходит ужасная вещь – робот убивает человека, и мистер Сандерс вынужден заметать следы. Однако, ему сначала нужно уложить в постель миссис Блэр, а потом он спешит вниз и не обнаруживает линз на объективах Бифа. В панике он бросается на улицу и пытается отыскать пропажу в песке площадки, но к своему крайнему разочарованию ничего не обнаруживает. И не может обнаружить, поскольку линзы в это время, как мы выяснили, уже снял наблюдательный Дэвид, припрятав их где-то на время.

– Значит, мы теперь не найдем этих проклятых линз? – разочарованно протянул О’Коннор.

– Погодите, комиссар, я еще не закончил, – остановил его Дюпон. – Во время моего разговора с мистером Сандерсом в его доме я случайно заметил полочку с коллекцией сувениров, какие приобретают в путешествиях по миру на память о местах, где бывал. Их очень много, но мне в глаза бросился один из них, странно не вязавшийся с коллекцией. Выглядел он не то чтобы дешево, но совершенно, казалось бы, не к месту – странная перламутровая, словно искусственная, раковина моллюска, ярко раскрашенная в синий и красный цвета.

– Так что же вы молчали! – порывисто вскочил со своего места О’Коннор.

– Подождите, комиссар, – постарался успокоить его Дюпон. – Мне кажется, раковина никуда не денется, если уж пролежала там столько времени. Тем более, я сильно подозреваю, что даже мистер Сандерс не знает о ней.

– Что вы этим хотите сказать? – комиссар медленно опустился обратно в кресло, сложив руки на столе.

– Я хочу сказать, что Дэвид не придумал ничего лучше, как упрятать на время футляр с линзами в коллекцию мистера Сандерса, поскольку, как я полагаю, опасался хранить его у себя дома или выбросить в мусорное ведро – вдруг полиция обнаружит.

– Глупость какая-то, – проворчал О’Коннор, скрипнув креслом. – Честно говоря, я бы и не подумал посмотреть на этот футляр, лежи он даже на самом видном месте.

– Но мальчишка-то не знал этого! Он был порядком напуган происшедшим и знал причину, по которой произошло убийство, а также, скорее всего, догадывался, кто все это смог подстроить. Поэтому ему чудилось, будто полиция просто жаждет завладеть этими линзами.

– Все равно глупо. – О’Коннор потянулся к консоли и соединился с кем-то. – Меррил? Добрый день. Предупредите, пожалуйста, шефа, что я немедленно хочу посетить его, – комиссар дай отбой, не дожидаясь ответа, и соединился с другим абонентом. – Подготовьте флаер и группу захвата. И предупредите эксперта, чтобы был готов к вылету. Я скоро буду, – и отключился. – Я надеюсь, Патрис, ты ничего не напутал.

– Я тоже на это надеюсь, – Дюпон натянуто улыбке. – Очень надеюсь…





* * *


– Милый, ты уже вернулся? – радостная Эмили бросилась на шею мужа. – Селин сказала, что у тебя какое-то жуткое дело, связанное с роботами.

Дюпон подхватил жену на руки и закружил, потом поцеловал в губы и нежно спустил с рук.

– Селин, как всегда, преувеличивает. А дело, я надеюсь, уже завершено, – сказал он, проходя в кабинет и снимая ветровку. – Вы ужинали?

– Еще нет, ждали тебя. А где робот? Селин говорила про какого-то страшного робота, которого ты приобрел.

– Робот вернулся к себе. Мне его дали попользоваться только на время ведения дела.

– Жалко, – вздохнула девушка. – Я слышала…

Из кармана рубашки Дюпона раздался вызов инпа.

– Извини, – Дюпон вытащил инп и, отвернувшись к окну, за которым медленно сгущались сумерки, ответил на вызов. – Слушаю.

– Патрис? – раздался в ухе Дюпона голос комиссара О’Коннора. – Ты оказался прав: Сандерс полностью признал вину, но он был крайне удивлен нашему визиту и еще больше удивился, когда мы обнаружили у него на полке футляр с линзами.

– Боюсь, теперь он затаит злобу на мальчишку.

– Ничего подобного. Он никого ни в чем не винит. Говорит, собирался просто взбесить Блэра, но никак не предполагал, что все может закончиться этим кошмаром – это его слова. В общем, спасибо тебе.

– Не за что, комиссар. А что с мальчишкой?

– Знаешь, мы тут подумали… Он, вроде как, совершенно ни при чем в этой истории. Незачем портить мальцу жизнь.

– Полностью с вами согласен, комиссар. Ну что ж, всего вам доброго.

– И тебе, Патрис. Я твой должник.

Дюпон отключил инп и положил его на стол.

– Кто это был?

– Один очень строгий, но справедливый комиссар из Скотленд-Ярда, которого ты не знаешь.

– И слава богу. Терпеть не могу полицейских!

– Я тоже, если честно, – рассмеялся Дюпон. – Так что ты там говорила, когда я тебя перебил?

– Я слышала, этот робот хорошо управляется с мячиками для пинг-понга, а мне не с кем поиграть в настольный теннис.

– Знаешь, дорогая, мне кажется, приобретать робота, чтобы он играл с тобой в пинг-понг – это примерно то же самое, что колоть орехи флаером. Лучше уж я сам научусь в него играть.

– Ты только обещаешь, – Эмили шутливо ткнула мужа кулачком в плечо. – Я тебе уже не верю.