Частный детектив

– Может, он из филиала?

– Возможно, но там я никого не знаю. Этот филиал последние несколько лет напоминает один огромный черный ящик. Там хозяйничает сам Гройсс и еще парочка особо приближенных к его особе.

– Странное место – этот ваш филиал.

– И не говори. А зачем тебе понадобился этот Мейер?

– Дело в том, что именно Мейер, по словам покупателя «Весты», выступал посредником при продаже судна и лично оформлял договор.

– Чушь! Я же тебе уже сказала: договор подписан самим Гройссом. К тому же я не оформляла никакому Мейеру никаких доверенностей.

– Это точно? – обескураженно нахмурился Дюпон. Дело становилось все запутаннее.

– Как дважды два. Патрис, если ты не доверяешь моим словам, зачем тогда ко мне обратился?

– Извини, Эмили, я не хотел тебя обидеть, – поспешил Дюпон успокоить девушку, коснувшись пальцами ее руки. – Дело не в этом. Просто я окончательно запутался… Ладно, оставим в покое этого мистического Мейера. Еще меня интересует твой шеф.

– Гройсс? – глаза девушки расширились, а тонкие дуги бровей поползли вверх. – Ты что, под него копаешь?

– Я ни под кого не копаю, поверь, – попытался выкрутиться Дюпон, чтобы не разжигать в Эмили излишних подозрений – девушка могла отказаться говорить на эту тему. – Просто он какой-то странный. Только что я столкнулся с ним у входа в вашу контору, и мне показалось, он не узнал меня.

– Как так?

– Он долго на меня смотрел, что-то мямлил, затем быстро ретировался в свой флаер.

– Не обращай внимания. У него сейчас мозги пухнут от проблем, – сказала Эмили, поправляя прическу. – А вообще-то, ты прав: он действительно какой-то странный в последнее время.

– В чем же это выражается? – нарочито небрежным тоном спросил Дюпон, стараясь не выдать свой интерес к этой теме.

– Во многом. Он сильно изменился после покушения.

– После такого шока любой изменится.

– Это понятно, но… Как бы тебе объяснить, – Эмили пощелкала пальцами. – Раньше он был какой-то нервный, постоянно выходил из себя по пустякам, кричал. А потом вдруг в один момент стал спокойным, обходительным, уравновешенным – из себя не выведешь. Всегда улыбается… А еще – не поверишь! – курить бросил.

– В каком смысле?

– В прямом. Раньше от своих вонючих сигар не отрывался, а тут вдруг – бац! – девушка эмоционально взмахнула руками. – Приказал выбросить из его кабинета все запасы дорогущих сигар, представляешь? Словно другой человек!

– Занятно, – сказал Дюпон, подергав губу. – Другой человек…

– А еще – вот ты спросил о «Весте», и я вспомнила: Элеонора рассказывала…

– А это кто такая?

– Да из нашего отдела регистрации. Крашеная блондинка. Так вот, недавно мы болтали, и она рассказала занятную историю: Гройсс, возвращаясь из поездки, прямо с орбиты запросил информацию по «Весте». Его интересовал ее новый владелец.

– Он не помнит, кому сам продал судно?

– Этот же вопрос задала себе и Элеонора – он ее очень удивил, хотя, между нами, удивить ее достаточно сложно.

– Почему?

– Особенность блондинок, даже крашенных, – засмеялась Эмили.

– Хорошего ты мнения о своих подругах, – укорил ее Дюпон.

– Она просто знакомая. К тому же ты и сам это знаешь.

Дюпон едва сдержался, чтобы не ляпнуть, что дело тут вовсе не в блондинках – это не только их беда.

– И что же конкретно интересовало Гройсса?

– Все. Полная информация по новому владельцу.

– Очень любопытно. А когда это было?

– На днях. Перед самым покушением… – Эмили задумалась. – Третьего или четвертого? Точно! Он вернулся третьего числа.

Они замолчали, поскольку авиетка начала снижаться, и у обоих заложило уши. Эмили начала усиленно зевать, пытаясь вернуть себе способность слышать. Дюпон лишь чуть разомкнул губы и спокойно наблюдал за полетом, повернув голову влево.

Внизу медленно проплыл парк Виктория, сместился влево. Авиетка огибала загруженный участок Лондон Сити, продолжая снижаться. Вскоре внизу промелькнули Олд Стрит, Голден Лейн Эстейт.

Оставив Площадь Рассел и Британский Музей справа, авиетка резко довернула влево градусов под сорок пять и, пройдя почти параллельно Шафтсбери-авеню, наконец опустилась на стоянку на Руперт-стрит у самого перекрестка, невдалеке от ресторана «Паломар».


Дюпон проследил за тем, как были сняты деньги с его банковского счета за перелет, и они с Эмили выбрались из авиетки, погрузившись в бесконечный людской поток, заполонивший Руперт-стрит.

Протискиваясь мимо прохожих – и откуда столько бездельников в Лондоне! – они быстро добрались до входа в ресторан «Паломар» и юркнули в его уютную прохладу.

Автомат на входе подтвердил заказ Дюпона.

– Четвертый столик, пожалуйста, – сообщил он.

Ободок одного из свободных столиков засветился мягким голубоватым светом, и Дюпон с Эмили направились к нему.

– Я здесь ни разу не была, – тихо сказала Эмили, усаживаясь на мягкое сиденье стула с изогнутыми, под старину ножками.

– Я тоже, – честно признался Дюпон, устраиваясь напротив. – Но ты бы знала, как сложно, оказывается, в Лондоне заказать столик в ресторане. Такое ощущение, будто в этом сумасшедшем городе все только и делают, что едят с утра до ночи.

Эмили улыбнулась и неторопливо обвела взглядом помещение ресторана.

Ресторан был выдержан в мягких тонах голубого и светло-коричневого оттенков. Небольшое по размерам помещение освещалось группой прямоугольных светильников, встроенных в стены и дающих яркий рассеянный свет. Вдоль боковых стен располагались места с мягкими диванчиками в виде букв «П» вокруг столов. Остальные столы заполняли пространство зала в шахматном порядке.

У дальней стены во всю ее длину протянулась стойка фута в четыре высотой, за которой хозяйничал шеф-повар – еду готовили прямо на глазах у посетителей.

В отличие от ресторанов прошлого, в современных – за исключением элитных, – приготовлением блюд занимались не люди, а пищевые полуавтоматы, имеющие очень сложную настройку, но это не означало, что искусство готовки как таковое осталось в прошлом.

Пищевые полуавтоматы избавляли шеф-повара от лишнего персонала, ножей, кастрюль, сковородок и прочей кухонной утвари, но при этом позволяли полностью контролировать не только процесс приготовления отдельных продуктов и их смешение, но и проектировать законченный вид готового блюда. Так что шеф-повара и сейчас должны были быть не только отменными кулинарами, но еще и художниками с развитым воображением.

– Что будешь заказывать? – спросил Дюпон, рассеянно просматривая меню на возникшем перед ним экране. Каждое название блюда сопровождало яркое объемное фото.

– Закажи что-нибудь сам. Я не очень-то разбираюсь в ресторанной еде.

– Хорошо.

Поразмыслив, Дюпон заказал равиоли с курицей и грибами, утиную грудку с ягодным соусом, бутылку белого вина «Блан де Серс», а на десерт – фундучную карамель и абрикосовый сок.

Система передала заказ на кухню, и экран свернулся. Эмили повернула голову и пристально взглянула на Дюпона.

– Так что у тебя за повышенный интерес к моему шефу?

– У меня? – состряпал удивленно-невинное лицо Дюпон. – С чего ты взяла?

– Патрис, неужели ты действительно до сих пор считаешь меня круглой дурой?

– Ты ошибаешься, Эмили. Я тебя считаю очень привлекательной умницей, – попытался отшутиться Дюпон.

– Полтора года… – Эмили, проигнорировав шутку, откинулась назад и сложила руки на коленях. – Ты помнишь, как мы познакомились?

– Конечно, я…

Девушка не дала ему закончить, продолжая говорить тихим голосом:

– Ты обхаживал меня, старался изо всех сил казаться обаятельным и обходительным. Ты думал, я не понимала, зачем ты ко мне клеишься?

– Эмили, прошу тебя, – Дюпон чуть сгорбился, уставившись в стол.

– Я понимала, что тебе нужна информация – это твоя работа. И ты, наверное, торжествовал, упиваясь своим талантом обольщения, когда я пошла у тебя на поводу и выдала тебе все, что тебе было нужно. А ты занес в свой бесконечный список еще одну дурочку. Сколько их, Патрис, таких как я?

– Таких, как ты – ни одной, – Дюпон поднял голову и пристально посмотрел девушки прямо в глаза.

– В смысле, таких дурочек? – грустно улыбнулась Эмили.

– В смысле, таких необычных девушек, – не отводя взгляда, хрипловатым от неясного волнения голосом ответил Дюпон. – А список – ты права, он действительно большой. И насчет моей работы тоже права – скотская работа. Но с другими гораздо проще. Они настолько незамысловаты, что их не надо особенно обольщать и обхаживать, а информация из них льется – только успевай ведра подставлять.

– Но это же гадко!

– Вся моя работа сплошная гадость. Но, поверь, с тобой все по-другому.

– Не получается.

– Что?

– Верить. Ты вытягиваешь из меня все, что тебе нужно, потом исчезаешь, появляешься вновь, и снова по делу, и опять исчезаешь. Сегодня – третий раз.

– Но…

– Подожди, – остановила его Эмили, подаваясь вперед, – дай уж я договорю. А ты не задумывался над тем, что я общаюсь с тобой, выливаю на тебя, как ты выразился, ведра информации и иду с тобой в ресторан не потому, что я дурочка-простушка и мне хочется посидеть с очаровательным, представительного вида мужчиной в ресторане, возвысившись в собственных глазах и получив новую тему для болтовни с подружками-пустышками? – Она положила руки на стол и крепко сцепила пальцы. – Тебе не приходило в голову, что я никогда в жизни не пошла бы с тобой ни в какие рестораны и не удовлетворяла твою служебную любознательность, не питай я надежды, что ты когда-нибудь наконец обратишь на меня внимание?