Богиня хаоса

– Арен, не время для споров!

Аннабет удалось сорвать кляп. Первые звуки песни наполнили помещение, а потом я успела зажать ей рот рукой и взвыла – острые зубы вцепились в ладонь. Ошалев, я смотрела на темные капельки крови.

– У нее зубы острые!

– Ими удобнее разрывать мясо, – пояснила Яспера и тут же стушевалась под взглядом трех пар глаз. – Я читала. Серьезно.

Выругавшись, Арен опустился возле Аннабет на колени. Несколько секунд – и зрительный контакт с ним ее будто заворожил. Взгляд стал рассеянным, а лицо расслабилось. У них как будто была связь, недоступная остальным. А когда Уотерторн протянул руку и осторожно погладил девушку где-то за ухом, под копной русых волос, я испытала нечто очень похожее на зависть. В прикосновении было столько нежности, что защемило сердце. Хотя, пожалуй, то была лишь напускная забота – лицо Арена не позволяло заподозрить его в теплых чувствах к Аннабет.

Но что еще более странно, так это что не только во мне эта картина вызвала сильные эмоции. Ленард так сильно сжал челюсть, что на скулах заиграли желваки. Он отвел глаза так, будто смотреть на Аннабет и Арена было… больно?

Да что здесь происходит?!

Аннабет вдруг перестала биться и орать. Осторожно, не веря в то, что странный ритуал Уотерторна подействовал, я убрала руки – и она осталась сидеть в кресле, завороженно глядя на Арена. Он повторил свое прикосновение, и на мгновение Аннабет закрыла глаза. На пушистых ресницах блеснули слезы, плечи опустились, а волосы закрыли лицо.

– Откуда вы… – не удержалась я от вопроса, но Ленард предупреждающе покачал головой.

– На этом все, – холодно произнес Арен. – И если вы еще хоть раз за ней не уследите – это будут сугубо ваши проблемы.

– Так это вы.

Голос Аннабет в абсолютной тишине кабинета прозвучал неестественно громко и хрипло – наоралась вволю.

– Вы мой отец? Значит, это правда? Я… думала об этом, но…

– Я не твой отец, – отрезал Уотерторн. – Потому что не просил твою мать рожать. Она хотела с помощью ребенка обеспечить себе лучшую жизнь и серьезно просчиталась. Я надеюсь, тебе хватит ума помалкивать, потому что в противном случае оплата обучения в этой школе может быстро закончиться.

Аннабет вздрогнула, огромными глазами глядя на Арена, будто не веря, что слышит это. Ленард стиснул зубы, а Яспера устало опустилась в кресло за стол.

– Почему вы так с ней говорите?! – Я вышла вперед.

– Потому что мне не нужны выродки темных тварей, и то, что когда-то давно я трахнул ее мамашу, никаким образом не меняет моего отношения к полукровкам.

– Именно поэтому ты дружил с палачом? Потому что ненавидел темных?

Уотерторн усмехнулся.

– Хорошо. Уточню: я ненавижу темных, которые паразитируют, лгут, изворачиваются и продаются. Ее мать была почти такой же сучкой, как и ты, Таара, только мозгов было поменьше, и поэтому она родила. Как показала жизнь…

Он бросил на притихшую испуганную Аннабет быстрый взгляд.

– Яблочко от яблони упало очень недалеко. Всем спокойной ночи. Яспера, займись пострадавшими.

Он с грохотом захлопнул за собой дверь. Я чувствовала себя… странно. Как будто меня облили чем-то холодным и дурно пахнущим. Не представляю, каково было Аннабет. Выйти из транса, вдруг узнать отца – и натолкнуться на такое отношение и такие слова.

– Я ему сейчас…

– Деллин, – покачал головой магистр Ленард, – не нужно.

– Не нужно?! Вы вообще слышали, что он наговорил?! За оскорбления уже не принято наказывать?! Если она и правда его дочь…

– Да, боюсь, что так. Извини, Аннабет. Ты не должна была узнать. Ты спрашивала тысячу раз, но… сама видишь, к чему бы привел мой честный ответ. У нас не было выбора. Арен всегда знал, как успокоить Лилли.

– Лилли? – жалобно переспросила Аннабет.

Мне стало ее еще жальче. О, я очень хорошо понимала и прекрасно помнила эту робкую надежду, которая вспыхивала каждый раз, когда я думала, что вот-вот и узнаю что-то об отце или жизни мамы в Штормхолде. И разочарование тоже помнила.

Ибо правда в том, что любая сирота представляет своих родителей как богатых добрых людей, звезд или супер-сильных магов, из-за чужого коварства и превратностей судьбы потерявших родное дитя. А не как циничных придурков, которым плевать на дочь. Или как воплощенную смерть и магическую субстанцию в гигантской канаве. Даже не знаю, кто более мерзок – мой «папочка» хаос или Арен Уотерторн.

– Да, так ее звали. Она была сиреной, жила в городке неподалеку от Школы Воды. Мы с Ареном вместе учились, так же, как и вы, ходили на выходные в город. Встретили Лилли, которая работала на местном рынке. Она нам понравилась, обоим. И мы какое-то время из-за нее соперничали. Оба сильно влюбились, оба не хотели сдаваться. Лилли проявляла симпатию ко мне, но… выбрала Арена. Оказалось, потому что у него было имя, власть… ей хотелось вырваться из нищеты. Тогда чистокровным темным было сложнее, чем сейчас, их не принимали. Да и все не слишком-то изменилось. Когда Арен узнал, что она его не любит, а использует, чтобы выбиться в люди, он бросил ее. Тогда Лилли сказала, что беременна тобой, но это не помогло. Он разозлился на нее.

Ленард отвернулся к окну, а я тоскливо задумалась: есть ли хоть у кого-то в этой школе счастливая история любви?

– Лилли пришла ко мне, она надеялась до поры до времени скрыть беременность, но я тоже не горел желанием возвращаться к той, что предпочла богатого друга. Она ушла. Из-за беременности ее выгнали с работы и из комнаты, она подхватила воспаление легких, потеряла голос. Для сирены это смертельно. Родила тебя и умерла через три дня. Я узнал это после, когда искал ее могилу.

– И вы меня разыскали.

– Да. Я нашел тебя беспризорницей на улице и стал думать, как скрыть правду и вытащить из трущоб. Тогда же обратился к Арену. Он не хотел ничего знать, но я пригрозил, что о незаконнорожденной дочери станет известно газетам и общественности. Мы договорились, что он оплатит твою учебу – и на этом все. В обмен на то, что ты ничего не узнаешь. О вашем родстве было известно только мне, магистру Кросту и магистру Ванджерии. Мы внимательно следили за тобой, боясь, что дар сирены проявится. Но кровь Уотерторнов сильна, поэтому случившееся стало неожиданностью.

– Вы могли мне рассказать!

– Аннабет…

– Хотя бы о маме! Не упоминая Уотерторна, себя… просто рассказать, что она была сиреной, что умерла, что не бросала меня! Что ее дар может проявиться, чтобы я была осторожна!


– Ты права, – вздохнул он. – Я слишком боялся, что эта история всплывет. Что ненависть Арена к Лилли ударит по тебе. Впрочем, так оно и случилось.

Аннабет поднялась. Пошатнулась, поморщилась, но уверенным шагом направилась к двери. Ленард попытался было ее остановить, но передумал, когда Аннабет нервно дернула плечом.

– Не трогайте меня!

А затем с силой – точно так же, как ее отец за пару минут до этого, – хлопнула дверью кабинета.

– Боги… это не школа, а демоны знают что! – простонала Яспера.

Вот уж кому пришлось нелегко после внепланового воскрешения. Вместо спокойного дежурства, которое должно было отвлечь ее от мыслей о Ванджерии и Кросте, получились догонялки с сиреной и любовная драма Ленарда. Отвлеклась так отвлеклась.

– Деллин, я могу попросить вас не оставлять сегодня Аннабет одну? Ее нужно поддержать и… пожалуй, придержать. На всякий случай. Арен не шутил, он не станет второй раз ее вытаскивать.

– На всякий случай – я тоже не шутила, когда собиралась оторвать ему хобот.

– М-м-м… вы этого не говорили.

– Правда? Тогда я очень громко подумала.

– Я бы не советовал вам связываться с лордом Уотерторном. Магистр Крост говорил, что вы очень сильны, и то, что вы справились со всеми адептами школы, одержимыми сиреной, о многом говорит. Но, во-первых, Уотерторн – не школьник, и он может приподнести сюрприз. А во-вторых, он нужен нам. Хватит и того, что он оплачивает школу для Аннабет. Ей придется трудно, если он перестанет это делать.

– Знаете, – задумчиво произнесла я, – было бы очень круто, если бы вы перестали играть с нами в свои игры. Или хотя бы объяснили правила.

Потому что я, может, и заслужила, чтобы по мне проехались катком из чужих историй далекого прошлого, но вот Аннабет – определенно нет.

– Бухло есть? – мрачно спросила я.

– В шкафу на верхней полке, – ответила Яспера.

Обнаружив непочатую бутылку вина, я тут же за нее схватилась. Жаль, не нашлось закуски, потому что я не успела толком поужинать из-за этого «Сплетника-Вестника», а потом все слишком быстро завертелось. Но выпить хотелось сильнее.

Можно было только догадываться, куда пошла Аннабет в расстроенных чувствах, но я бы на ее месте сбежала прочь из школы. А так как на улице далеко не лето, оставалось единственное место, где можно было отсидеться в тепле, тишине и одиночестве: часовня Кроста.

Здесь столько темных, что впору уже ставить собственный храм. Здоровый, больше школы, чтобы Бастиан влез. Я нашла Аннабет возле одной из колонн. Она сидела поджав ноги и катала покрасневшими пальцами тающий на глазах снежок.

– Привет.

Когда я вошла, она даже не подняла голову.

– Я принесла то, чего нам не досталось за ужином. Хотела принести и еду, но столовую уже убрали, а кухня заперта.

– А где достала вино?

– Яспера дала.

– Вы с ней дружите?

– Ну-у-у… – Я задумчиво поковыряла ножкой пол. – Мы в нейтралитете. Просто я воспользовалась ее беспомощным состоянием. Да ладно, она взрослая самодостаточная женщина. Купит себе новую бутылку.

– А бокалов нет.

И стаканов, и кружек, и даже крышечки никакой не завалялась. Решено: в моем храме будет бар. И музыка. И мягкие удобные диваны, возле которых само собой будет появляться мохито.

Кажется, я придумала ночной клуб.

– Я чищу зубы и ничем не болею, так что будем пить из горла.

– А… – Аннабет подняла глаза. – Он не разозлится?

– Он уже смирился.

Я села рядом на холодный пол и пожалела, что не взяла крупицы огня. На браслете Аннабет тоже не нашлось ни одной. Но все же в часовне было намного приятнее, чем на улице или в школе. Умиротворенно и красиво.

– Ты знаешь что-нибудь о сиренах? – спросила Аннабет, когда я сделала глоток и протянула ей бутылку. – Что я такое? И какие у этого есть способности?

– Я почти ничего не знаю о полукровках. У чистокровных сирен есть звериная ипостась, они редко живут среди людей, пением заманивают мужчин к воде, топят их и едят. Или не только едят, но здесь я не очень уверена… А еще сирен очень любит темный бог, совершенно искренне считает их хорошими любовницами.

– Это вряд ли, – усмехнулась Аннабет. – В прошлом году, после Бала Огня, меня пригласил один парень, и мы… в общем, то, что этот позор не обсуждают в школе, – исключительно его порядочность.

– Ого… я не знала.

Да, я же не пошла на бал. Мы с Бастианом сидели на утесе, слушали музыку и строили детские планы по свержению Акориона.