Бог Лезвий
Часть 6 из 14 Информация о книге
– Что случилось с моим славным Джимми? Ее слова, похоже, слегка отрезвили его, но в ответ он бросил: – Это я виноват. Слишком долго был с тобой душкой. Чего мне это стоит? – После того, как мы поженимся, увидишь. – После того, после сего – все, что я от тебя слышу. Я уже не так хорошо дышу в сторону нашей женитьбы. Вдруг получу кота в мешке? Если понимаешь, о чем я. – Да что с тобой? Ты так… изменился. – Просто кое-что узнал о женщинах. – От своих дружков? – Да, они научили меня кой-чему. Классные ребята, что ни говори. – Научили тому, как надо обращаться с женщинами? – Вроде того. – Ты же любишь меня, разве не так, Джимми? – Да, наверное… Я просто не уверен, что хочу жениться, прежде чем не сниму пробу. Понимаешь, о чем я? – Конечно, зачем покупать корову, если можно надоить молока за просто так? – Это ты к чему? – А ты сам подумай. – Не пытайся поменяться со мной ролями, Анджела. – А я и не пытаюсь, придурок, я меняюсь. Такой Джимми мне не нужен. Своих чудо-дружков можешь взять одним большим скопом и запихнуть себе в задницу, усек? – Эй, ты чего кричишь? Твоя мать услышит! – Тебе что с того? Сейчас верну тебе твои вонючие деньги. – Погоди, зачем? Мы же поженимся… – Кто это «мы»? Ты ведь просто хочешь снять пробу. – Она отошла от окна. – Погоди, Энджи, прости меня. Правда, извини. – Ты всерьез просишь прощения? – сказала она, не оборачиваясь. – Да… да, прошу. – Уверен? – Ну да. – Просто решил повыпендриваться? В ответ тишина. – Признай это, Джимми. Тишина. – Ладно, я несу твои деньги. – Давай-давай. – И чуть тише: – Я просто выпендривался… – А можно погромче? – Я все сказал. С меня достаточно. – Значит, хочешь свои денежки назад? – Давай, неси чертов навар. Он мой по праву. – Как скажешь. – Она зашагала к комоду. Но он снова воззвал к ней через окно – почти шепотом: – Прости меня. Анджела обернулась. – Это ветерок играется или ты что-то бормочешь? – Прости меня, – повторил он. – Ты всерьез, Джимми? – Бога ради, чего ты от меня хочешь? – Хочу, чтобы прежний Джимми вернулся ко мне. Без крутых нравов и дружков. Тот самый Джимми, который плачет над киношками, если они грустные. – Черт побери, я никогда не плакал над киношками! Она улыбнулась. – Я следила за тобой. Это здорово – быть хорошим. На миг повисла тишина, затем он заговорил: – Извини. Мне правда жаль. Эти ребята… они сказали, что ты мной крутишь. Что я слишком часто навещаю тебя. Говорят, я размазня. – Кто угодно, но не ты. – Ты это знаешь, а они – нет! Она прошла через комнату и сложила руки на подоконнике. Джимми протянул к ней руки и нежно сжал ее локотки. Тихо и застенчиво произнес: – Мне стыдно. – Тебе? – Правда! Просто… ну… мне хотелось зависнуть с этими ребятами. Они крутые… и у них есть дом. Я подумал, когда мы поженимся, сможем туда уехать. Жить там не встанет нам в большие деньги. А потом… потом мы подыщем квартиру… – Кто эти ребята? – Они крутые! – Это я поняла. Кто они? – Просто компашка, я повстречал их в бильярдной. У них есть большой дом, и порой с ними живут всякие девчонки… – То есть они их меняют как перчатки? – Наверное. Не знаю. Меня это не волновало. – Джимми? – Что? – Ты ведешь себя как мудак. И твои новые дружки, сдается мне, те еще мудаки. С ними ты наживешь бед. Уж я-то знаю. – Не знаешь ты их. – Мне и не нужно. Твоих слов достаточно, чтобы понять, чем пахнет эта кодла. И, скажу тебе, запашок тухловат. – Я не веду себя как мудак! И они – не мудаки! – Помяни мое слово, они – крупнейшие мудаки в твоей жизни. Джимми вздохнул. – Ты – самая непростая девчонка из всех, что я знал. Ну да, мудаки. Они мудаки, и я мудак. Счастлива теперь? – Более чем. – Что ж, здорово. Классно. – Джимми, нам нет нужды жить в каком-то вонючем доме с компанией придурков, которые потихоньку и из тебя делают придурка, так?