Бездушная

Только благодаря тому, что я внимательно наблюдал за девушкой, подметил мелькнувшую тень неуверенности, но потом её взгляд снова стал непроницаемым. Однако не равнодушным, как раньше. Лессель просто очень старалась держать себя в руках, и мне стало интересно, почему. Ведь им никто не запрещал проявлять эмоции, даже наоборот. Или это просто привычка из прошлого?..

– Я вам не буду мешать? – с обычной прямотой Бездушных спросила Лессель.

– Если бы мешала, мы бы тебя не пригласили, – терпеливо объяснил я.

Наверное, стоит, чтобы девушки больше между собой общались, а не сидели по своим комнатам, тогда быстрее вернутся к нормальной жизни.

– Пойдём, – Финира протянула ей руку.

Мы вышли из дворца, и я снова обратился к Бездушной, молча шагавшей рядом с моей подопечной.

– Ты не против прогуляться пешком? Мы идём в гости к моему другу, здесь не очень далеко.

– Хорошо, – коротко ответила Лессель.

Даже не спросила, что за друг. Я вспомнил Финиру, когда мы только начали с ней общаться, и невольно улыбнулся, покосившись на неё. Интересно, заметила Нира или нет, что была такой же отстранённой каких-то несколько дней назад?

– Он художник, – словно услышав мои мысли, заговорила Нира, как ни в чём не бывало. – И он очень красиво рисует.

Наша новая знакомая коротко глянула на Финиру, и я перехватил нить разговора.

– Как тебе во Дворце, Лессель? – поинтересовался я, пока мы шли по улице.

– Он красивый, – откликнулась она, и я подметил, как она смотрела по сторонам, на дома, прохожих, витрины.

Со слабым, но всё же любопытством, непроницаемое выражение с точёного лица почти исчезло.

– А в Соборе ты была? – продолжил я расспросы, понимая, что Финира ещё не очень хорошо умеет вести беседу.

Лессель перевела взгляд на меня.

– Мне туда разве можно одной? – огорошила она встречным вопросом.

Как интересно. Корхилл значит не нашёл времени сводить Лессель в Собор, а может, не посчитал нужным. Ну, в его стиле, он слишком легко относится к женщинам вообще, не пытаясь понять их больше, чем на уровне приятного времяпрепровождения.

– Конечно, можно, в Собор может приходить любой, и необязательно в сопровождении, – разъяснил я Лессель простые для меня вещи. – И ты тоже можешь, как захочешь.

– Понятно, – теперь на её лице мелькнула задумчивость. – Спасибо.

Очень хотелось спросить про их с Коррином отношения, послушать, как это выглядит со стороны Бездушной, но я откуда-то знал, что вряд ли девушка мне ответит что-то толковое, в крайнем случае, нейтрально «всё хорошо». Пусть лучше Финира попробует разговорить её, уже без меня.

– Ваш друг приходил утром во Дворец, я видела, – произнесла Лессель через какое-то время.

– Наверное, – согласился я. – У меня… дела утром были, – чуть запнувшись, ответил ей и покосился на Финиру.

И какова же была моя радость, когда я поймал её взгляд и заметил, как она чуть улыбнулась! В груди разлилось тепло, и на несколько мгновений я погрузился в приятные воспоминания, позабыв про нашу молчаливую спутницу. Нира… Как же быстро всё изменилось между нами, и в моей жизни наконец-то появился смысл кроме работы. До недавнего времени я вообще не задумывался о будущем, давно смирившись с тем, кто я есть, и что у меня не будет такой жизни, как у всех. Не могу сказать, что был сильно рад, но и в тоску особо не впадал. Да, иногда, конечно, посещали мысли о ком-то близком, родном, с кем можно было бы поделиться сложностями, и с кем бы не связывал дар. Однако я прекрасно понимал, что это всего лишь мечты, и думать о них слишком часто не стоит. А теперь в моей жизни появилась Финира…

Между тем, мы свернули на улицу, где жил Ирбет, как всегда, шумную и полную жизни. Музыка, смех, громкие голоса – я вынырнул из размышлений, отложив их на потом. Успею ещё подумать и решить, не все вопросы с Нирой разъяснились, и надо найти этого неизвестного Карателя, как просила Любовь. А там можно уже и о себе подумать. Глянул на Лессель – она вертела головой по сторонам, и, кажется, в её глазах даже появился блеск. Определённо, хорошо, что мы взяли девушку с собой. Я подошёл к дому Ирбета – сегодня здесь было спокойно, в галерее только несколько посетителей и сам хозяин, беседовавший у стойки с каким-то молодым человеком. Едва мы показались на пороге, Ирбет сразу заметил нас, быстро извинился перед приятелем и поспешил навстречу.

– Ал, Финира, привет! – он улыбнулся, мы обменялись рукопожатием, а потом его взгляд упал на стоявшую чуть позади Лессель со сложенными на животе руками. – Вы? – удивлённо произнёс Ирбет.

– Она не помешает, правда? – вопрос Финиры прозвучал для меня неожиданно, а особенно нотки лёгкого беспокойства в нём.

Определённо, Нира в самом деле начала просыпаться и вспоминать, как ведут себя обычные люди. Или она просто старалась выполнить мою просьбу, сойтись поближе с другими Бездушными? Была бы Финира обычной девушкой, я не задавался бы таким вопросом, но пока мне сложно понять, что ею движет, желание угодить моей просьбе или всё-таки собственное, общаться с кем-то ещё.

– Конечно, нет, – уверил Ирбет, бросив на неё взгляд, и снова посмотрел на Лессель. – Рад видеть, госпожа, – он склонил голову. – Ну, пойдём наверх?

Я взял Ниру за руку, и мы последовали за художником в его мастерскую, Бездушная Корхилла всё так же молча поднималась вместе с нами.

– Думаю, к концу недели допишу, – обрадовал Ирбет, переступив порог просторной комнаты.

– Конечно, до тех пор не покажешь? – с улыбкой спросил я, хотя и так знал ответ.

Незаконченные вещи мой друг не показывал никому, такой у него был пунктик.

– Ты же меня знаешь, – невозмутимо откликнулся Ирбет, вставая за мольберт в углу, повёрнутый ко мне задней частью, и взял кисть, на его лице появилось сосредоточенное и одновременно отсутствующее выражение. – Так надо… – рассеянно добавил он.

– Ир, – спохватился я, пока друг не ушёл с головой в работу. – Я тут принёс кое-что, глянь? – и протянул ему рисунки Финиры.

Сама девушка остановилась у дальнего окна – там на длинном столе лежала гитара, уж не знаю, каким чудом сюда попавшая. Видимо, после очередной вечеринки. Лессель бродила по мастерской, разглядывая творения Ирбета, и её лица я не видел.

– Да, давай, – Ир взял работы, заинтересованно их рассматривая, и я, признаться, волновался, запоздало подумав, что с точки зрения профессионала они могут быть далеко не такими замечательными, как мне казалось. – Хм, неплохо, она раньше рисовала? – вынес вердикт Ирбет, покосившись на Финиру, так и стоявшую около гитары.

– Не знаю, – я покачал головой, отметив, как пальцы Ниры медленно скользят по грифу, тихонько задевая струны. – Просто я подумал, ей это может быть интересно. Она мало что помнит из прошлого. Что, в самом деле неплохо? – понизив голос, уточнил я, не забывая поглядывать на Финиру – она казалась полностью поглощённой разглядыванием гитары.


– Если ты не против, я бы с удовольствием дал ей несколько уроков, – подтвердил Ирбет, чем несказанно меня обрадовал.

– Если она сама захочет, – оговорил я, широко улыбнувшись.

– Договорились, – мой друг взялся за кисть, и я отошёл в угол, чтобы не мешать ему, присел на свободный стул.

Лессель между тем остановилась у большой картины, изображавшей лесное озеро с небольшим водопадом, пейзаж буквально дышал умиротворением, был пронизан солнечными лучами и казалось, даже доносятся ароматы леса. Создавалось ощущение, что это просто окно в природу, и легко можно шагнуть через рамку, оказаться там среди кружевной зелени и щебета птиц… Неожиданно в мои мысли ворвался тихий звук, очень похожий на гитарный перебор, и я с изумлением вскинул голову, уставившись на Финиру. Она присела на край стола, обнимая гитару, лицо девушки стало отсутствующим, глаза смотрели в никуда, а пальцы уверенно перебирали струны, наполняя мастерскую музыкой. Я замер, не смея пошевелиться и нарушить волшебный момент, краем взгляда подметив, что Ирбет с вдохновенным и отрешённым лицом быстро работает кистью. А Финира играла, склонив голову, прикрыв глаза и, похоже, глубоко уйдя в себя. Играла уверенно и красиво, я заслушался, чувствуя, как в груди что-то сладко защемило от этой картины. Поэтому, когда к музыке присоединился неуверенный, тихий, но очень красивый голос, гармонично вплетавшийся в перезвон гитарных струн, я не сразу осознал, что это поёт Лессель.

Бездушная смотрела в никуда, точно так же погрузившись в мысли, отрешившись от окружающего, её рука лежала на раме той самой картины с водопадом. Она пела на незнакомом наречии, видимо, родном, легко подстраиваясь под импровизацию Финиры – вряд ли они росли в одной местности, это было бы слишком уж невероятным совпадением. Голос постепенно становился громче, чистый, переливчатый, он завораживал, как пение лесного ручейка, и лицо Лессель неуловимо менялось. На нём проступила задумчивость, оно словно засветилось изнутри, и я готов был поспорить, на что угодно – она что-то вспомнила. Узнать бы ещё, что именно…

Заслушался не только я: чуть повернув голову, заметил, как Ирбет, отложив кисть, уже делает наброски в альбоме, стремительно двигая карандаш, и на его лице, пожалуй, не менее вдохновенное выражение, чем у Лессель. Я тихо усмехнулся и покачал головой – Ирбет в своём репертуаре. Музыка и песня закончились неожиданно, Финира обняла гитару, прижавшись к ней щекой, и я заметил влажную дорожку на её щеке. Тут же позабыл про всё, поспешно подошёл к ней и осторожно вытер, погладив склонённую светловолосую голову.

– Нира? – тихонько позвал.

Она посмотрела на меня и так же тихо ответила:

– Брат любил, когда я играла ему. Когда всё было хорошо…

Я молча вынул гитару из её рук и обнял девушку, прижав к себе, сердце кольнуло от жалости.

– Всё ещё будет хорошо, Нира, обязательно, – прошептал, коснувшись губами макушки.

Позади раздались медленные хлопки и восторженный голос Ирбета:

– Это было чудесно! Лессель, вы прекрасно поёте!

– Сестре нравилось, – ответила коротко Бездушная, и я оглянулся на девушку.

У Ниры – брат, у Лессель – сестра. Интересно, а у всех остальных в семьях тоже был ещё кто-то кроме них? Мельком посмотрел в окно, отметил, что уже вечер и солнце садится, и мягко отстранил Финиру. Пора возвращаться, чтобы не совсем по темноте идти.

– Ир, мы, наверное, пойдём уже, – обратился я к художнику, взяв Ниру за руку. – Тебе как, хватит на сегодня?

– Да, вполне, – Ирбет очнулся от созерцания Лессель – та выглядела рассеянной, взгляд девушки блуждал по мастерской, ни на чём не задерживаясь. – Думаю, больше позировать не понадобится, но поучить Финиру я всегда не против, – Ир покосился на молчаливую Лессель. – Простите… А вы бы смогли прийти завтра? Или если хотите, я приду во Дворец… – обратился он к Бездушной, чем несказанно удивил меня.

Она встрепенулась, моргнула пару раз, посмотрела на Ирбета.

– Вы хотите нарисовать меня? – прямо спросила Лессель.

– Ну, я уже сделал несколько набросков, – улыбка художника вышла чуть смущённой, и вообще, он вёл себя не так, как обычно с девушками. – Если не возражаете, мне бы хотелось закончить работу.

С той истории с его неудачной любовью за Ирбетом длительных романов не водилось, он предпочитал лёгкие, ни к чему не обязывающие отношения, и я не раз подмечал, что о своих подружках он отзывался по большей части равнодушно, хотя и без пренебрежения. Да и не рисовал никого из них, сам признавался. А тут, я сразу подметил, как блестели глаза Ира, когда он смотрел на Лессель, и уж чего, а равнодушия в его взгляде точно не было. Признаться, меня кольнуло беспокойство: не получилось бы, как в прошлый раз… Но пока решил не вмешиваться.

– Так вы разрешите завтра прийти…

– Я сама к вам приду, – перебила его Лессель, и я снова удивился такому ответу девушки.

Нет, ну вряд ли, конечно, Корхилл запретил ей из Дворца выходить, но она же первый раз вообще покинула его сегодня, неужели не страшно одной идти, не зная города?

– Буду ждать, – просветлел Ирбет и повернулся к нам. – Нира, можешь приходить на урок в любой день, я обычно здесь, у себя.

– Спасибо, – вежливо ответила она. – Я приду.

Мы распрощались с художником и отправились обратно во Дворец, Лессель оставалась такой же отстранённой, как в мастерской, и меня почему-то это немного беспокоило. С одной стороны, эмоции у девушки появились, с другой – она почему-то их старалась сдержать. Хотя, может, просто не привыкла ещё к тому, что они у неё есть.

– Хочешь, я завтра тебя провожу? – заговорила вдруг Финира, покосившись на Лессель – она шла с другой стороны от меня.

Та едва заметно вздрогнула, подумала и покачала головой.

– Я запомнила дорогу, спасибо.

Хм. Что это, осторожность или просто желание остаться с Ирбетом наедине?.. И хотя последнее казалось невероятным, я спрятал улыбку, глядя под ноги. Любопытно, что скажет Кор, если узнает, что его Бездушная заинтересовалась другим мужчиной? Полагаю, особо злиться не будет – за ним не водилось склонности к ревности. С другой стороны, он никогда не знал от женщин отказа… Я тряхнул головой и решительно отодвинул мысли о личной жизни друга. Это его затруднения, в конце концов, если девушка ему в самом деле нравится, пусть учится завоёвывать не только соблазнением. А Ирбет вряд ли с ходу потащит Лессель в постель.

Во Дворце мы с Бездушной распрощались – она отправилась к себе, полагаю, а я, повернувшись к Финире, предложил:

– Поужинаем на берегу озера, Нира?

– Давай, – легко согласилась она, снова порадовав меня улыбкой.

Несколько мгновений я полюбовался на её лицо, смягчившиеся черты, отметил живой блеск в зелёной глубине глаз и не удержался. Наклонился и легко коснулся приоткрытых губ кратким поцелуем.

– Тогда пойдём, попросим Чали собрать нам, – я ухватил её за руку, потянув за собой.

Заглянув в свои покои, я взял покрывало, отдал экономке распоряжение об ужине и присел на стул, усадив Финиру на колени и внимательно взглянув ей в лицо.