Беременная от его отца

Кирилл стоял у изголовья кровати. Я просила его выйти из палаты и сказала, что справлюсь сама, но он настоял на личном присутствии. Наверняка волновался о сыне…

Сделала так, как попросил доктор. Вложила в потуги много сил и зарычала от раздирающей изнутри боли. Ребёнок продвигался к выходу, я это ощущала.

- Слабо, Яна. Ещё.

Последовала вторая потуга. Слёзы катились по щекам, перед глазами всё плыло, кто-то из персонала смочил тряпку и положил мне на лоб.

- Не теряем сознание, работаем, Яна. Малышу и так несладко.

Ощущала себя двоечницей, потому что никак не могла понять, что от меня хочет доктор. Хотелось кричать им всем, что не могу! Кусала губы до крови, не справлялась, сдавалась, но совесть скребла изнутри и напоминала о том, что сыну тоже сложно.

Теплая рука коснулась головы, повела по волосам. Увидела силуэт Кирилла и закрыла глаза. Он должно быть не ожидал, что я окажусь такой слабой. Захотелось доказать ему, что я могу, да и приятные поглаживания по волосам придавали силы.

- Ещё раз, Яна, - скомандовал доктор.

Вложила в потугу больше, чем максимум. Всё, что у меня было, последние капли.

Услышала тоненький писк и не могла поверить своему счастью. У меня получилось? У нас получилось!

- Ты молодец, Яна, - сказал негромко Кирилл, слегка улыбаясь.

Он наблюдал за сыном и за мной, за каждым движением докторов, которые прослушивали сердцебиение ребёнка и осматривали его.

Малыш был смешным и пухлощёким, несмотря на небольшой срок беременности. Темные волосы как у отца, закрытые глазки и фиолетовая кожа. Я обессиленно улыбнулась, почувствовала, как сердце наливается теплом, как щиплет глаза от слёз и потянула к малышу руку. Пуповину между нами перерезали, а его самого почему-то унесли, даже не дав мне притронуться.

- Мы заберем ребёнка на обследование, Яна, - произнесла доктор-неонатолог. – Легкие совсем слабые, будем наблюдать.

Она скрылась за дверью родовой палаты вместе с ребёнком, оставляя меня и Кирилла в недоумении и с тяжелым грузом на сердце.





45




Кирилл

Я отец. Снова. Эта мысль не давала мне покоя вторые сутки. Мешала отвечать на звонки и сосредоточится на работе. Я думать ни о чем не мог, кроме маленького розового тельца, издававшего крики, и измученном, но одновременно счастливом лице Яны. У нас с ней родился сын.

Тогда, после родов, я не успел его толком разглядеть, а вчера наблюдал за ним через стекло палаты, где его будут держать до тех пор, пока врачи не скажут, что с его легкими все в порядке. Он похож на нее, но волосами и смуглой кожей явно пошел в меня.

- Привет, - я закрыл за собой дверь в палату и посмотрел на Яну, которая переводила взгляд с моего лица на цветы, которые я держал в руке.

- Привет, - она улыбнулась одними губами, но получилось у нее плохо. Я знал, что она волнуется за нашего сына, и судя по запавшим глазами, совсем мало спит.

Я положил цветы на подоконник, делая пометку сказать медсестре, чтобы принесла вазу, и сел рядом с Яной.

- Как ты?

- Нормально... - она пыталась говорить твердо, но не справилась, и ее лицо жалобно скривилось. - Ты говорил с врачами? Они ничего мне толком не объясняют... Говорят, что с нашим сыном все будет в порядке, но я...

Из ее глаз покатились слезы.

- Он такой маленький... И я так хочу о нем заботиться.

Я нашел ее руку и сжал.

- Врачи ничего от тебя не скрывают, Яна. С нашим ребенком все будет в порядке. «Аист» - это лучшая клиника в столице. И я только что говорил с доктором. Если ты не веришь ему - поверь мне. Я тебя когда-нибудь обманывал?

Яна вытерла слезы и, шмыгнув носом, помотала головой. В этот момент все наши былые разногласия вдруг потеряли значение. Я понял, что сейчас больше всего хочу лишь одного: чтобы с сыном все было в порядке и чтобы она улыбнулась.

- С ним все будет хорошо. Просто нужно быть сильной и немного подождать.

Яна сжала губы и кивнула.

- А глаза у него твои, ты видела?

- Цвет еще изменится, - в ее голосе прорезались теплые нотки. - Мне кажется, что он вылитый ты. Волосы темные и брови такие же.

- Да нет. Очень похож на тебя, к счастью. Было бы непростительно, если бы наш сын не унаследовал красоту своей мамы.


Яна замерла, распахнула глаза. Удивилась? Я ничего такого не сказал. Мама у нашего сына и впрямь красавица.

- Спасибо, - еле слышно прошелестела она, опуская взгляд. - Как тебе, кстати, имя Гриша?

Гриша? Григорий. Мне нравится.

- Ему подходит. Стоцкий Григорий Кириллович?

Яна улыбнулась, на этот раз широко и искренне.

- Звучит внушительно. Ему идет твоя фамилия.

Я тоже так думал и очередной раз подивился, как резко поменялась моя жизнь. У меня родился сын. Впору дедом становится - а тут стал отцом. Пеленки, первый зуб, ветрянка, первый день в школе. Сейчас все это уже не представлялось таким ужасным, как раньше.

- Ты питаешься хорошо, Яна?

Она покраснела.

- Не было аппетита... из-за волнения.

- Тебе нужно есть, - я понизил голос до строгого. - Восстанавливаться после родов и готовиться кормить нашего ребенка. Ты ведь хочешь, чтобы Гриша был здоровым?

Я достал из пиджака телефон.

- Давай закажу тебе что-нибудь из ресторана. Что хочешь? Мясо, рыбу, овощи?

- Мне многое нельзя, поэтому не надо, - Яна накрыла мою руку своей узкой ладошкой и отвела мобильный в сторону. От соприкосновения с ее теплой кожей кровь забурлила сильнее. - Ничего не нужно. Здесь отлично кормят. Я съем и суп и второе, обещаю.

Телефон ожил в руке, завибрировал. Звонила моя помощница, значит, дело срочное. Укол сожаления все же пронзил грудь - уходить так рано не хотелось. Мне нравилось сидеть рядом с ней и разговаривать о маленьком человеке, который нас объединяет.

Приложил трубку к уху:

- Я сейчас перезвоню.

- Дела ждут, да? - Яна понимающе улыбнулась.

Я кивнул и поднялся.

- Я тебе позвоню, как освобожусь. И ты звони в любое время.





46




Яна

- У кого такие красивые глазки? У Гриши? У кого такой красивый носик? У моего сынули, да?

Сын улыбнулся мне беззубым ртом и поморщился, и в этот момент я полюбила его еще сильнее, если такое вообще был возможно.

Я понятия не имела, откуда появился этот странный мурлыкающий тон и почему из меня беспрестанно сыплются нежные, немного нелепые фразы. Знала только одно: остановиться я не могу. С тех пор как Гришу привезли в палату, сказав, что его здоровью ничего не угрожает, мне открылся новый, более счастливый мир. Мир, в котором я почувствовала себя мамой самого прекрасного малыша на свете.

К счастью, Гриша быстро добирал нужный вес, и за несколько дней, проведенных рядом со мной, стал весить, как любой здоровый младенец. Глядя на него, я не могла поверить, что когда-то без него жила. Все разногласия с Кириллом, проблемы с Сашей и агрессия Инги стали казаться мне сном. Будто это случилось в прошлой жизни.

- Смотри, кто к нам пришел, - я развернула личико Гриши к двери, откуда на нас смотрел Кирилл. В руках он держал огромный букет цветов и улыбался.

Появление на свет нашего сына изменило наши отношения, и всякая напряженность между нами исчезла. Кирилл мог приехать в обед или после работы и подолгу сидел рядом с нами. Иногда брал Гришу на руки и осторожно гладил темные завитки волос у него на лбу. Весь медперсонал был уверен, что мы с Кириллом счастливая семья, а санитарка Люба всякий раз, когда уносила из палаты очередной букет, который он заменил новым, говорила, что завидует тому, как он на меня смотрит. Я только вздыхала. Люба думает, что Кирилл в меня влюблен, но это не так. Все это он делает лишь ради своего сына.

- Он сегодня в хорошем настроении, - заметил Кирилл, заглядывая в улыбающееся лицо Гриши.

- Он хорошо покушал.

- А ты? - Кирилл посмотрел на меня цепким взглядом, от которого я немедленно смутилась. Из-за беременности и наших проблем я стала забывать, как он умел на меня действовать.

- Я тоже. Я же тебе обещала.

Кирилл улыбнулся, и мое сердце трепетало совсем как раньше.

- Умница.