Беременна от бандита

— Глупенький, ты испугался, что этот монстр меня у тебя утащит?

Любимый кивает. Грустный такой, растерянный. От него чуть веет алкоголем. Понимаю, что он тоже переживал.

— Зайдёшь? — шепчу. — На ночь останешься?

— Если позволишь… — говорит извиняющимся тоном.

Время позднее, Катя уже давно как спит. Я помогаю Сергею раздеться, беру его за руку и веду в свою комнату. Укладываю в кровать, наклоняюсь над его ушком и томно шепчу:

— Никто мне не нужен, Серёж. Я тебе верна. До последнего вздоха твоя. Клянусь.

Любимый проводит ладонями по своим волосам, тяжко выдыхает, извиняясь:

— Детка, прости меня, дурака. Я люблю тебя. Больше жизни. Поэтому и сорвался. Испугался за свою малышку.

— И я тебя люблю. Давай больше никогда-никогда не будем ссориться?

— Давай. А теперь отдыхай. Сладкий снов, детка.

Любимый ласково целует меня в щёчку, тянет на себя, укладывает рядом и крепче прижимает к своему крепкому телу. Я успокаиваюсь, обмякаю в его тёплых объятиях, вся боль в душе растворяется в сладкой пелене счастья. Мы вместе. Сережа снова мой.

Вот только есть одно но… Этой ночью меня до самого утра мучили кошмары. Мне снились чёрные, как яд опасные, глаза самого страшного человека в городе. Леона Моретти. Вместо того, чтобы думать о Серёже, я почему-то всю ночь думала о проклятом дьяволе.

*** Сережа не пришел

У Сережи сегодня выходной, я еду на работу на автобусе. Как хорошо, что мы помирились. Клянусь, больше ни ногой туда — на верхние этажи небоскреба. Я вспоминаю лицо Леона Моретти. Страшно. Бррр. Со мной как будто говорил сам окаянный. Жуткий тип. Но что-то в нем есть такое притягивающее. Много жара, секса, власти. От него классно пахнет. Лицо чуть покрыто брутальной щетиной. На груди золотая цепь. На запястьях браслеты. Тонкие, чуть изящные пальцы, и те в золотых кольцах. Также на фалангах я успела рассмотреть какие-то замысловатые тату — непонятные символы.

Может быть Серёжа прав? И мне стоит уволиться? Как-то страшно работать под боком у того, кто, возможно, убивает людей и промышляет всякие тёмные делишки? Раньше я наивно считала, что такие жаркие типы и настоящие мафиози существуют только в голливудских фильмах. Реально, трудно поверить и смириться с тем, что я повстречала на своём пути настоящего бандита.

Теперь я работаю с большей осторожностью. Не суюсь на верхние этажи отеля, веду себя как мышь, молча выполняя работу. Но какое-то странное ощущение не даёт мне покоя. Будто за мной следят. Здесь камеры повсюду. Возможно ли то, о чём я думаю? Бред. Нужна я бандиту? Что-то я слишком много думаю о проклятом Моретти. Занозой в голове засел, с чего бы это? Сама никак не пойму. Надо свадьбу распланировать, переезд сестры. Не о том ты, думаешь, Лина. Вернись на землю, в чём дело?

Я легонько стучу себя кулаком по макушке, гоню надоедливые мысли прочь, принимаюсь за дело. Работы сегодня непочатый край. Интересно, чем мой Серёжа занимается? Говорил будет целый день колупаться с тачкой в гараже вместе с друзьями. Пусть отдохнёт немного в компании парней, пивка выпьет, пообщается с приятелями немного, развеется, чтобы настроение улучшилось после ссоры. Вечером я приготовлю любимому ужин при свечах. Пожалуй, заявлюсь к нему домой сама лично, с сюрпризом. И… О, да! Я смогла выкроить немного денег. Куплю сексуальный комплект белья с чулками, как хотела. Отличный план! Поскорее бы вечер настал...

Я закончила работать в семь часов. Оделась, побежала в магазин, закупилась выпивкой и продуктами по полной программе. Еле-еле допёрла сумки до квартиры Серёжи. Жала на звонок минут двадцать, наверно. Топталась возле его квартиры, но он так никто и не открыл. План провалился к чёрту. Тогда я набрала его номер — не отвечает. Дурацкие сомнения острыми щипцами терзали мою душу, мечтая вырвать её с корнями. Я ещё немного посидела на ступеньках в подъезде, после, плюнув на всё, поехала домой.

— Так, Лин, только спокойно. Может и правда выпил с парнями? Да задремал там в гараже, к утру оклемается, позвонит. Его ведь… его ведь не повязали мафиози? А вдруг… Нет! С ним всё хорошо. Не накручивай себя! — шептала вполголоса себе под нос.

— Смотри, куда прёшь! — визгливо вскрикнула женщина, толкнув меня локтем. Я словно очнулась и посмотрела на неё. Кажется, я от тревоги задумалась и брела, не разбирая дороги. Вот и на скандалистку умудрилась наткнуться. Я торопливо извинилась, но сварливая баба долго кричала мне вслед обвинения.

Тревога скручивала внутренности в морской узел. Дурное предчувствие не давало спокойно вести себя. То, о чем чаще в его думаешь, рано или поздно случается. Ведь мысли материальны — так гласит закон вселенной.

Нет, Серёжа не пострадал от рук банды Моретти, как я когда-то думала и боялась, что они втянут его в какую-нибудь муть, после чего он попадет в беду.

Хуже. Всё вышло намного хуже.

Глава 3 (4).

Я возвращаюсь домой никакая. Сбрасываю туфли на пол, небрежно швыряю в угол пакеты с шампанским, фруктами, сырами и мясной нарезкой для романтического ужина. Ой, да чего там только нет! И всё насмарку. Теперь пировать вместе с сестрой придётся, не пропадать же добру. Я такая выжатая, как лимон. Я даже не успела примерить те сексуальные чулки с ажурным кружевом, а так хотела быть для любимого сегодня желанной и красивой. Я ужасно расстроена. Неудавшиеся планы меня подкосили очень сильно.

Из ванны доносится журчание воды. Катя плещется в душе. Что ж, не буду ей мешать.

— Кать, я пришла, — грустно бурчу я в дверную щель.

Она что-то мне рявкает в ответ, но я не слышу. Я плетусь в свою комнату, едва передвигая ногами, как столетняя старушка. На ресницах скапливаются слёзы. Мне очень обидно. И в то же время страшно. Я неимоверно сильно волнуюсь за любимого. Чем дольше тянется время, тем больнее бьётся в груди сердце.

Я падаю на кровать. Пялюсь в потолок на пожелтевшую с годами побелку. Надо дождаться весточки от Серёжи. Только взгляд беспомощно скользит по жёлтым пятнам, потолок как будто давит на меня сверху. Веки слипаются, постепенно опускаются вниз. Кажется, я даже немного задремала.

Но через некоторое время я подскакиваю на месте, будто меня только что огрели чем-то тяжелым по голове. Сердце бешено колотится в груди, во рту сухо. Я кое-как продираю глаза и сквозь дрёму слышу громкую мелодию входящего вызова. Что? По «вайберу»? Онлайн звонок? С видео? От Серёжи. Громадное облегчение проносится по телу жаркой волной...

Ну слава богу! Объявился. И почти сразу же я начинаю немного злиться. Неужели не мог предупредить? Кинуть сообщение, да хотя бы «маякнуть» немного раньше о том, что он всё ещё существует в этом мире? Я ведь уже считала его призраком, честное слово.

Вот я ему сейчас устрою взбучку! Совсем обнаглел!

Я быстро растираю слёзы по вискам дрожащими ладошками, хватаю смартфон в руки, тыкаю на кнопку «ответить на звонок» на экране, но не получается с первого раза по ней попасть. Руки вообще словно не мои. Наконец, я справляюсь с этим простым действием и отвечаю. Взволнованным, невнятным тоном. Нет, не отвечаю. А кричу во все лёгкие:

— Серёжааа! Ты совсем сдурел?! Ты почему не отве…

— Рот закрыла, курица драная, и слушаешь сюда. Очень внимательно!

Голос резкий и грубый. Сиплый, как у заядлого курильщика, и совершенно мне незнакомый. Сквозь выступившие слёзы я смотрю на экран и словно падаю в пропасть с обрыва.

Я не верю собственным глазам. Я будто растворюсь в воздухе, сгораю в огне, превращаясь в пепел. На меня с экрана телефона смотрит кто-то неизвестный. На лицо натянута трикотажная маска, с прорезями для глаз. На ней белыми красками очерчен жуткий рисунок человеческого черепа. Первая мысль в голове набатом врезается в мозг — террорист.

Господи, нет! Это ведь не то, что я думаю?


— К-кто вы? Где мой п-парень?

Мне очень страшно. Я балансирую на грани обморока.

Камера трясётся в руках неизвестного оператора, связь периодически скачет. На заднем фоне я слышу чьи-то голоса, стоны, крики. Мурашки и липкий страх душит меня невидимой змеёй, оборачиваясь плотными кольцами вокруг шеи, перекрывая весь доступ к кислороду. Я начинаю оседать на полу безжизненной куклой. Потому что вижу знакомый силуэт в углу какого-то грязного темного помещения. Склад? Или заброшенный завод? Это может быть всё, что угодно.

— Серёжа! — реву я, захлебываясь в слезах.

Что это? Что это, чёрт возьми, такое? Чей-то идиотский пранк? Глупый розыгрыш Сергея и его дебилов-дружков? Побухали в граже, называется.

Я переубеждаю себя любыми способами, отрицая реальность. Потому что не хочу верить в то, что моего любимого в самом деле похитили. Нет, происходящее не похоже на кино. Слишком убедительно играют. Мой парень с опущенной головой сидит привязанный к стулу. Он будто не дышит. Жив ли? Мамочки!

— Что с ним? Что вы сделали, мерзавцы? — я вою, срывая голос, в собственную ладонь. Слепну от обилия слез, что бурным водопадом разъедают мои веки.

Серёжа, весь обмотанный веревками, обмякает без сознания. На экране туда-сюда шныряют массивные тени — две сбитые, рослые фигуры в масках. Я понимаю, что мне нужно собраться, принять эту суровую реальность вопреки всему, чтобы начать действовать. Я внимательно осматриваю видео с помещением, пытаюсь запомнить хоть какие-то детали, найти хоть какую-нибудь зацепку, с целью понять, где держат любимого. А потом срочно позвонить в полицию.

Громоздкая тень появляется в кадре. Это мужчина, тоже в маске и в чёрном спортивном костюме — высокий амбал. Он подхватывает с пола ржавое ведро, выплёскивает его содержимое точно в лицо Сережи. Я прикусываю нижнюю губу. До отрезвляющей боли. Потому что вижу лицо любимого. Оно разбито. По щекам стекает вода, смешанная с кровью. Серёжа приходит в себя. Жалобно стонет, мычит. Боже! На нём нет живого места. Ублюдки. Они его избили. Некогда красивое лицо возлюбленного опухло от сильных побоев. Вот теперь я понимаю, ситуация слишком реальна, чтобы казаться розыгрышем.

Секунда, камера снова показывает одного из уродов в чёрной балаклаве, а на заднем фоне кряхтит мой Сергей. У него едва получается открыть глаза. Точнее, один глаз. Потому что второй — заплыл и опух. С замиранием сердца, я жду суда. Бандит обращается ко мне, выдвигая свои условия.

— Значит так, шкура, отныне будешь делать так, как мы говорим. Будешь послушной — и твой сопляк будет жить. Если ослушаешься, он сдохнет прямо сейчас.

Глава 3 (5).

— Что? — я зажимаю рот ладошками сильней. Просто поверить не могу!

А может я сплю? Может мне всего лишь кошмар приснился? Я прикусываю губу до крови. Разлившийся вкус металла и боль от всего происходящего слишком реальны.

— Слышь ты, сопли подтягивай, башку включай и слушай, чё тебе делать надо! — сипит похититель. — Ты должна втереться в доверие к Леону…

От одного звука этого имени меня словно кипятком обливают с ног до головы.

— Да вы с ума сошли! Как я по-вашему это сделаю?! Зачем?!

— Плевать, как… Будешь следить за ним и приносить нам сведения в клювике. Кумовкой будешь. Стукачкой, по-твоему. Ясно?

— Нет… Вы просто сошли с ума! Это же не… не… нереально!

— Нереально, говоришь? — глумливо смеётся похититель и перемещает камеру. — А как тебе это?

Внезапно Сергей приходит в себя. Из последних сил он делает рывок на стуле и жалобно вопит осипшим голосом:

— Детка, не слушай их! Прошу! Бери сестру и бегите из горо…

Удар. Стон. Крик.

Это кричу я, давясь слезами. Твари! Они бьют его. Гурьбой. Беззащитного, немощного. Забивают как теленка на бойне. Месят кулаками и ногами его и без того ослабленное тело. Крики любимого рвут мою душу в клочья. Я не хочу жить, глядя на его боль. Я понимаю, что ничем не могу ему помочь. Я чувствую себя виноватой и немощной тряпкой.

— Беги, детка… Беги! — хрипит мой Серёжа.

— Заткнись, сука! Убью тебя, прирежу! На глазах у твоей подруги! — ревет один из похитителей, обрабатывая моего парня чередой мощных хуков.

Свежие ссадины, вопли, рвущие душу… Капли крови на одежде и грязном бетонном полу... Как он вообще до сих пор дышит?

— Прошу нет! Нет! Нет! Хорошо, хорошо! Я согласна. Но как? Как я сделаю то, о чём вы меня просите?

Камера опять показывает лицо главного ублюдка. Вернее, его маску. С ликом «черепа». Только так я их и различаю. Других примет нет, а голоса у подонков слишком похожи — грубые и хриплые.

— Нам насрать как, но ты это сделаешь, если не хочешь, чтобы из-за твоего тупого упрямства сдох человек. Хоть шлюхой предложи Моретти себя, плевать. Ты телка норм, Моретти понравится. Поразвратней на себя что-нибудь напяль, член ему полижи, дырочками перед ним поверти, и он весь наш. Хорошенькие бабы — его слабость. Тем более, сочные блондиночки, — утырок глумливо мне подмигивает. — Тем более, птичка в клювике принесла нам весть, что твоя жопа Моретти приглянулась… Так что не робей, краля!

В кадре появляется еще одна рожа — напарник главного:

— У тебя есть ровно два дня, чтобы принять предложение. Два дня, ты должна вступить с ним в контакт. Скажи, что бабки нужны срочно, или мол развлечься охота. В общем, прояви фантазию, детка. Уж постарайся. И тогда твой ненаглядный будет жить. А нет, ищи его в лесу, под ёлочкой, и собирай там кусками как паззл.

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Пощадите, отпустите! — я падаю на колени, молю нелюдей, сжимая руки на сердце, давясь едким напором слёз. Но бандиты будто не слышат. Их требование — закон. Неподчинение — смерть.

— С нами связи не ищи. Мы сами свяжемся. Сообщения постоянно удаляй. Постарайся не палиться! Спалишься — Серж твой труп. Чтоб никому и звука! Сама рядом с ним в гроб ляжешь, если копам взболтнёшь, или хуже — самому Моретти.

— Нет! Серёжааааа! Нет!

Еще пара сильных ударов. Стоны любимого набатом режут уши и видео обрывается. Я практически без чувств падаю на пол, захлебываясь в обильных слезах и собственной беспомощности.

Я ничто. Я пыль под ногами. Отныне, я стала пешкой в чужих, погрязших в крови руках.