Апокалипсис

– Вы будете сопровождать меня до города?

– Да, я отвечаю за вас, пока мы не прибудем на место.

– Значит, если я потеряюсь, вам не поздоровится?

– Вы не потеряетесь.

– Конечно, не потеряюсь. Скажите, а это настоящее золото на вашей одежде?

– Да.

– Дорогой, наверное, плащик?

– Вы всегда задаете странные вопросы незнакомым людям?

– Мы только что познакомились, отец Мартин.

Тот молчал несколько секунд, глядя в глаза Левию.

– Да, плащ дорогой.

– Интерес к такой роскоши – очень странное явление для человека, верящего в загробную жизнь.

– Спокойствие перед смертью – вот что действительно странно для человека, не верящего в загробную жизнь.

– Нет, ну плащ-то какой. – Левий обратился к одному из охранников: – Ты видел, а?

Конвоир проигнорировал вопрос.

– Вы имеете что-то против роскоши?

– Нет, я просто не вижу в ней смысла. Скажите, отец Мартин, у вас большой дом?

– Стойте и помалкивайте, Левий. Смотрите вон лучше на повозку.

Уже через несколько минут Левий трясся, сидя в деревянной телеге с четырьмя колесами. Повозка медленно катилась по грунтовой дороге немного быстрее пешего человека, но даже на такой скорости ощущался каждый камешек, попавший под ее колеса. Слева и справа от Левия сидели люди. Он наклонился немного вперед и повернул голову в сторону. Смотрел на табун диких лошадей, которые паслись на поле, за которым вдалеке начинался лес.





* * *


После разговора о проваленном деле прошла неделя. Антон согласился все исправить. Но, не выждав хотя бы еще несколько недель, совершать убийство в том же месте слишком рискованно. Да и на отпускание бороды требуется время.

Солнце приятно припекало голову. Он не спеша шел по тротуару. Торопиться некуда. Ева в школе, а в квартире ему делать нечего. В такую погоду Антон любил выходить из дома и гулять по району.

Оказавшись у моста, он свернул с дороги и спустился к реке. Побрел вдоль нее. Шел, пока кусты и деревья не скрыли его от людей, проходивших по улице. Антон часто приходил в это место и просто сидел на берегу, любуясь природой. Не в каждом районе была доступна такая роскошь. Людям, живущим в центре больших городов, не понять этого.

На том месте, где Антон обычно проводил время, он увидел робота-уборщика. А может, соцработника. У роботов-охранников синие шапки. У продавцов нарисован фартук с цветами. А уборщики и соцработники выглядят одинаково. Робот сидел, вытянув ноги вперед, и смотрел на воду. Антон подумал, что он сломан или выключен, но тот взял камешек и кинул его в реку. Антон незаметно подошел к роботу. Механический человек резко подскочил, будто испугался. Антон тоже шарахнулся назад и произнес:

– Боб-один, спящий режим.

Робот стоял и смотрел на Антона.

– Боб-один, спящий режим, – повторил он.

– Не получится, – сказал тот.

– Почему? – спросил Антон.

– Потому.

– Что? – с недоумением произнес Антон.

– То! – ответил робот.

«Что за дерзкое существо? – удивился Антон, – новая модель, что ли?»

– Вообще-то меня зовут Саша, – произнес робот полифоническим голосом, – вам было бы обидно, если б мы называли вас всех одним именем?

– Что? – от удивления Антон не смог ответить ничего внятного.


– То! – ответил робот.

– Ты дразнишься? – сказал Антон и засмеялся. – Робот дразнится, ну и дела!

– Может, вы пойдете, куда шли? Я не собирался вас задерживать, – сказал Саша.

– Зачем ты кинул камешек в реку? – спросил Антон.

– Что за глупый вопрос. Зачем кидают камешки в реку? – сказал робот.

– Чтоб пустить лягушку и посчитать круги, – ответил Антон.

– Мой рекорд – восемь кругов. Главное, выбрать плоский камешек, – Саша подобрал камень с земли, – смотрите.

Робот кинул камень, и тот поскакал по водной глади в сторону противоположного берега.

– Снова восемь, – сказал Антон.

– Какие восемь? – ответил Саша, – девять, и на десятом он утонул.

Антон решил, что нет смысла спорить. Да и было бы о чем! Робот взял еще один камень и снова кинул его в воду.

Этот механизм – Саша, как он себя назвал, – двигался так плавно, будто копировал повадки и жесты человека. Внешне он был похож на его Боба, но поведение Саши было слишком странным для робота, слишком человечным. Антон смотрел на нового знакомого и не понимал, как вести себя с ним.

– У меня был робот, Боб, и он не кидал камни в воду, – сказал Антон.

– Он был бездушной машиной, – ответил Саша, присев на песок, – тут таких много.

– А у тебя, значит, есть душа?

– Я бы хотел, чтоб было так.

– Ты осознаешь, кто ты?

– Да, робот-уборщик. Бывший робот-уборщик. Сейчас свободный, мыслящий организм.

– Организм – это живое создание, – произнес Антон с насмешкой.

– А что значит – живое? – спросил Саша.

– Живое – это что-то, что живет. Я живой, птицы живые, муравьи живые… – сказал Антон. «Я бы мог закидать его медицинскими определениями, – подумал он, – но вдруг зависнет».

– А я, по-вашему, мертвый? – спросил Саша.

– Не знаю. Как можно говорить про робота, что он мертвый? – спросил Антон.

– Если я не мертвый, значит, я живой, – ответил робот.

– Жизнь – это что-то органическое, что-то из плоти… что-то…

Антон не знал, что ему отвечать. По поведению это был человек с очень странным полифоническим голосом, но все же человек. Как будто кто-то вдохнул душу или сознание в набор винтиков, шестеренок и микросхем.

– А почему жизнь не может быть из другого материала? – спросил Саша.

– Не знаю, потому что… – Антон замялся, – потому что это уже не жизнь.

– А что это?

Антон задумался на несколько секунд, разглядывая ноги робота, сложенные крест-накрест.

– Так! – начал говорить Антон, немного повысив голос, – жизнь это совокупность физических и химических процессов, протекающих в клетке! Я врач и могу отличить живое от неживого! Даже ребенок может отличить живое от неживого!

– Дети, наоборот, воспринимают меня как живого. До тех пор, пока стереотипы не властны над ними. Жизнь – это активная форма существования материи. Я – материя. Я – активен. Я – живой, и у меня есть сознание. Необязательно состоять из живых клеток, чтоб быть живым.

– Хорошо, – ответил Антон, – значит, ты живой робот. Первый в своем роде.

– Да.

– И ты осознаешь себя и ощущаешь себя внутри своей головы? Смотришь на все, как и мы? Ощущая себя внутри своего механического тела?

– Все верно.

– А другие роботы нет?

– Я не знаю. Может, они так же, как и я, ощущают себя внутри своего тела. А может, они просто реагируют на внешние раздражители и все их поведение – это заложенная программой реакция на определенные воздействия на них извне.