Антанты. Последний источник

Агате повезло — её ребенком просто выгнали из деревни. Без пиши, одежды, денег. Просто вытолкали взашей в том, в чем она была, велев никогда не возвращаться. Хорошо хоть было лето.

Родителей у Агаты не было. И если до того, как крохи магии в ней пробудились, деревенские жалели сиротку, то с появлением новых способностей, она тут же превратилась в убийцу. То есть, все тут же уверовали, что колдунья высосала жизнь матери еще в утробе, а после и жизнь отца.

Конечно же, ничего подобного не было, но люди были убеждены в ином, так что скоренько избавились от опасного, на их взгляд ребенка.

Так что детство и юность у Агаты были не сахар, но девушка оказалась с характером, так что добилась вполне хорошей работы в доме самого главы города. А сделать это, как она говорит, было не так просто, как звучит.

И жила она с тех пор вполне хорошо, позабыв о давних обидах и тягостях. Пока на пороге дома не появились мы с Иллиадаром.

Агата призналась, что всегда старалась не показывать того, кто она такая, боясь, что её постигнет прежняя судьба — то есть, Кадма, испугавшись, прогонит девушку с хлебного места. Снова скитаться по миру в поисках еды и крыши над головой не хотелось совершенно.

Вот только в тот день, когда приехали мы, Агата случайно спалила полотенце. А ведь до этого дня девушке удавалось жестко контролировать свои силы. Она ни разу не сделала ничего, что могло бы ее выдать, и тут такое.

Она призналась, что в ту ночь проплакала до самого утра. А потом весь день думала, почему так произошло.

После следующего раза, проведенного рядом со мной, Агата неосознанно подняла в воздух тяжелую бочку. И пусть она была пустой, но очень уж мешалась на проходе. Поначалу она испугалась, но потом задумалась.

Все случаи происходили после нашего общения. А еще Агата заметила за собой, что испытывает к гостье господина странные чувства.

На этом моменте я была весьма смущена, так как служанка не особо стесняясь (тяжелое детство и юность совершенно отбило у нее чувство стеснения по этому поводу) рассказала мне, что я вызываю у нее большую симпатию. А ведь до этого момента, как призналась Агата, она за собой ничего подобного не замечала.

Это вызвало у нее любопытство, так что она стала незаметно наблюдать. Вот тогда она и поняла, что стоит ей побыть рядом со мной чуть дольше, как силы её увеличиваются. Не обычные физические силы, а колдовские. И так как она никогда ими не занималась, стараясь подавить, то и управлять не могла. Всё выходило спонтанно. То дрова в печи сами вспыхнут, то вода моментально нагреется, то молоко прокиснет, загустев до состояния сметаны.

Агата снова стала бояться. На нее и так уже начали поглядывать остальные слуги, будто что-то почуяв. Хотя вроде как никто не видел, как она непроизвольно колдовала.

Когда пришло делать выбор, остаться или же попроситься с нами, Агата выбрала второе.

— Я никогда не любила эту свою особенность, — сказала она тихо, сминая чуть подрагивающими руками небольшую тряпочку. Я глядела на нее и удивлялась. Вроде обычно спокойная девушка, сейчас была не похожа сама на себя. Один только румянец на щеках и чуть дрожащие губы многое меняли. — Но в одну ночь, когда была гроза, вдруг поняла, что не могу больше оставлять всё, как есть. Мне дано это свыше, так что скрывать это, будто отрицать часть себя. Не думаю, что там, наверху, кто-то оценит подобное поведение. Зачем-то ведь нам это даровано. А если есть причина, то кто я такая, чтобы идти наперекор. И тогда я подумала, что должна отправиться с вами, госпожа. Рядом с вами будто все совершенно другое. Мир, словно другой. Я… я… не знаю, как объяснить.

Агата замолчала, а я задумалась.

Что же это получается? Не только страж может черпать из меня силу, но и другие колдуны и колдуньи? Нет, не думаю, что это так. Я больше поверю в то, что Иллиадару переходит не всё, что-то рассеивается вокруг меня, а другие колдуны способны эту самую магию подхватывать. Скажем так, вокруг меня более насыщенный магический фон, который они впитывают.

Если сравнить это с водой, то к Иллиадару идет основной потом, будто по трубе, а вокруг меня клубится пар, которого вполне хватает местным слабеньким колдунам.

И что теперь с этим делать? Изменить я это вряд ли смогу, так что пусть. Не думаю, что в этом мире прямо каждый второй колдун, так что волноваться не о чем. Хотя и настораживает, что Агата колдовала неосознанно, так сказать, стихийно. Можно ли направить это в нужное русло? Сразу вспомнились уроки с Лазарусом. Может, те заклинания, что я выучила у него, Агате помогут взять под контроль свою магическую силу? Кстати, чуть позже можно и самой этим заняться, раз я могу хотя бы немного колдовать.

— Я тебя поняла, — вздохнула. — А Иллиадар? Как о нём узнала?

— О! — Агата прямо вскинулась, сверкая глазами. — Если рядом с вами, госпожа, мне хорошо, то от господина мне всегда хотелось держаться подальше. Когда я к нему подходила, у меня было такое чувство, будто я упираюсь в невидимую стену. Воздух рядом такой тугой, плотный, что даже дышать трудно. Поначалу я не понимала, что это, но потом мне пришла мысль, что он тоже колдун, только…

— Только? — подбодрила я девушку, чуть наклоняя голову, так как она опустила глаза.

— Только очень сильный, — сказала она, вскидывая голову. — Мне кажется, господин очень сильный колдун. Такой сильный, что даже воздух рядом с ним меняется.

Я вздохнула. Что тут можно сказать? Конечно, правду я пока что не собиралась ей рассказывать. А может быть, и вовсе никогда не скажу, но и отрицать очевидное, смысла нет.

— И? Как ты видишь наше совместное будущее? — поинтересовалась, подумав, что сейчас как нельзя кстати, я могу попробовать взять свои чары под контроль. Агата посторонний человек, они на нее явно действуют.

— Я… Можно я просто буду рядом. Я никому не скажу! Вы не подумайте. Просто рядом с вами лучше. Это как выпить чистой воды после того, как всю жизнь пила только из грязной вонючей лужи, — последние слова Агата буквально шептала.

Я для вида помолчала немного, делая вид, что раздумываю.

— Хорошо, — сказала я, а Агата от этого выдохнула, несмело улыбаясь. — Будешь пока что прислуживать мне, а там поглядим, что дальше делать. Надеюсь, мне не стоит проговаривать очевидные вещи, вроде: никому ничего не говорить, с другими об этом не болтать?

— Конечно, — закивала Агата, немного нервно облизывая губы.

— Вот и отлично, а сейчас просто помолчи, я утомилась, хочу подремать.

— Я буду сидеть тихо, госпожа. Спасибо вам и…

— Агата.

— Да, госпожа, умолкаю.

Я прикрыла глаза. Так, чары… И как это работает? Что их запускает? Это что-то вроде феромонов? Можно ли как-то остановить их распространение? Монту сказал, прислушаться к себе. И как это сделать?

Попыталась последовать совету, но мысли постоянно соскальзывали, то в сторону разговора с Агатой, то на ощущение от поездки, то в сторону Иллиадара.

Вдохнув пару раз носом, сосредоточилась сильнее, силой воли запрещая себе думать о посторонних вещах. Сложновато, но почти сразу почувствовала чуть пульсирующую связь с Иллиадаром, а еще где-то в глубине словно дышала знакомое мне громадное море. Оно вздымалось, будто собиралось выплеснуться, но потом опускалось, оставаясь в пределах своих берегов.

Ощутила едва заметное покалывание по всему телу. Что это такое? Ток крови? Или же так струится магия, которой я все же заполнена? Сложно сказать, особенно когда начинаешь обращать внимание на шум в ушах и другие посторонние звуки. Тишиной всё это точно не назовешь. Хотя, в любом случае человек не может оставаться в полной тишине без последствий. Насколько я знаю, если нет других звуков, то он начинает обращать внимание на ток крови. Если же тишина абсолютная, то недолго и с ума сойти.


Удивительно, сколько звуков меня окружает. Скрип колес на карете, разговоры людей, фырканье лошадей, пение птиц и шум ветра. А еще тихое дыхание Агаты и едва уловимый шум ткани на платьях. И это только то, что я смогла услышать. А ведь кроме этого вокруг еще полно звуков, на которые мы совершенно не обращаем внимание.

В итоге не знаю, сколько я сидела, но в какой-то момент поняла, что у меня жутко затекли ноги и если я не поменяю положение, то потом попросту не встану. Это тут же сбило мой настрой. Мир, секунду назад вроде такой объемный, наполненный чем-то невероятным, схлопнулся.

Открыв глаза, я с удивлением поняла, что все вокруг словно плоское, тусклое. Странное ощущение, которое прошло через пару минут. Что это было?

Пошевелившись, я потянулась, пытаясь заставить кровь в теле бежать быстрее. Тут же почувствовала, что хочу заглянуть в лесок по небольшому делу.

Агата, как оказалось, тихо спала, привалившись спиной к стене кареты. Надо же. Это сколько же я так сидела? Неужели я научилась медитировать? Не за что не поверю. Я в прошлой жизни пыталась, но так и не смогла ничего добиться. Терпения не хватало. Стоило мне обычно засесть за это дело, как под кожей, словно муравьи начинали бегать. Нервы, наверное, были ни к черту.

— Как вы тут?

Я вздрогнула, как и Агата, которая тут же встрепенулась, испуганно и сонно глядя в сторону окна.

— Иллиадар! — возмутилась я. — Не пугай так. Мы тут заснули.

— Прости, прости, — повинился он, улыбаясь. — Мы сейчас останавливаемся ненадолго. Тебе надо куда?

— Ага, — я кивнула, снова потягиваясь.

Надо же, до самого обеда просидела. Невероятно! Следующей моей мыслью было, что я хочу еще и есть. Почти сразу после этого карета остановилась, а, спрыгнувший на землю Иллиадар, открыл дверь, подавая мне руку. Так, главное не свалиться на землю — ноги все еще немного покалывало от долгого неподвижного сидения.

К вечеру мы добрались до небольшой деревни, самой большой достопримечательностью которой была почти двухэтажная таверна. Она гордо высилась на краю деревни, весело сообщая всем желающим, что название у нее «Резвый кабан». На вывеске приколоченной чуть выше двери кто-то тщательно нарисовал черным, видимо, того самого кабана. Но учитывая, что в него были воткнуты нож и вилка, то в его резвость или веселость как-то верилось с трудом.

И пусть был уже вечер, но на наше прибытие собрались поглазеть, кажется, все жители крохотной деревни. В какой-то мере я их понимала. Мне бы тоже было бы интересно посмотреть на отряд воинов на лошадях, да еще и на карету. Не скажу, что мы выглядели внушительно, но, полагаю, для этих людей воины графа Галахара выглядели небольшим войском.

Судя по их интересу, можно было сделать вывод, что путешественников тут не так много, как могло бы показаться. Неудивительно, если учитывать, что Пояс постоянно расширяется. Думаю, пройдет некоторое время, и эта деревня вместе с таверной погрузятся в Хаос. Конечно, это будет не сегодня и даже не завтра, но уже сейчас люди поняли, что смысла путешествовать в эту сторону нет никакого, раз над этим местом нависла угроза исчезновения. Думаю, таверна осталась с тех времен, когда в пограничный город всё еще стекались торговцы или же просто путешественники, преследующие какие-то только им известные планы.

Может быть, и деревня тогда была больше, сейчас же здесь всего десяток домов.

Не желая светить перед всеми своими волосами, я натянула плащ с глубоким капюшоном. Когда я выбралась из кареты, то по собравшимся людям прокатился шепот. Не уверена, что причиной стала именно я, скорее уж Иллиадар, который помогал мне выбраться наружу — всё-таки в таких длинных платьях свободно двигаться очень сложно. Кроме длины надо еще учитывать его пышность.

Я помню исторические фильмы и картинки, где можно было увидеть моду прошлых веков. Так вот, платья, носимые здесь женщинами, не были столь пышными, как, например, в веке восемнадцатом. Естественно, в моем прошлом мире. Тут не носили специальные каркасы для платьев, обходились только несколькими юбками и сорочками внизу. Еще тут не было корсетов, зато была шнуровка. Полагаю, что тем, у кого талия выбивалась из стандартов, приходилось не сладко. Мне шнуровка не нравилась, но моя талия позволяла не затягивать ее слишком сильно, давая возможность дышать нормально.

— Устала? — спросил Иллиадар, наклоняясь.

Я кивнула, вздыхая. Я бы предпочла путешествовать верхом на страже, как это было в Поясе, чем трястись целый день в жесткой, неудобной карете. Конечно, я не стала об этом говорить, не хватало еще, чтобы нас кто-нибудь подслушал.

Как оказалось, таверна почти не работает. По крайне мере, хозяин прибежал откуда-то из деревни. Нервно погремев ключами, он открыл замок и тут же проскочил внутрь строения.

— Я уже давно не открываю таверну, — начал он рассказ. Я же мельком осмотрела мужчину. Невысокого роста, суетливый, худой, сутулый, тем неожиданным было то, что на лицо мужчина оказался приятным. Даже красивым! Большие, карие глаза, мягкие черные с небольшой сединой волосы, полные губы, ровный нос, высокие скулы. Правда, все портил какой-то бегающий рассеянный взгляд. — Те, кто бывают тут проездом, просто останавливаются в домах жителей. Бывает это так редко, что смысла держать таверну открытой я не видел. Жить тут страшновато, да и зимой отапливать такую громадину — никаких денег не оберешься.

— Вы это уже рассказывали, — прервал словоизлияние мужчины Тоберон. — Мы были тут несколько месяцев назад. Останавливались у вас.

— Да? — мужчина нахмурил брови, словно пытаясь вспомнить. Странно, можно подумать, у него тут каждый день такие большие отряды ездят, раз он не вспомнил сразу, а ведь сам сказал, что путников тут очень мало. Уж воинов графа должен был запомнить. — Конечно, конечно, ваша светлость. Комнаты я держу чистыми, так что можете устраиваться в любых. С ужином сложнее, но попробую что-нибудь раздобыть.

— Пойдем, — шепнул Иллиадар, и мягко подхватив меня за руку, пошел в сторону лестницы на второй этаж. — Вот, эта самая удобная, — сказал он, открывая одну из дверей. — К тому же тут есть крючок, можно закрыться изнутри.

— Ты не будешь ночевать со мной? — спросила, проходя внутрь.

Что могу сказать? Явно не пять звезд, даже до одной этой комнате как отсюда до экватора. Внутри стояла небольшая деревянная кровать, стол, больше похожий на ящик пара стульев. Кровать не была застелена. Собственно, комната была полностью пустой. Ни ковров, ни шкур, ни скатерти, ни занавесок. Впрочем, это понятно — если хозяин держал таверну закрытой, то смысл создавать здесь уют. Еще одним плюсом кроме крючка были ставни, которыми можно было закрыть окно изнутри. Впрочем, оно было и так заколочено снаружи досками, но, в любом случае, прикрыть всё-таки стоило.

— Нет. Пока мы не женаты, спать в одной комнате нам не стоит. Конечно, в пограничье всё более свободно, но чем ближе мы будем к столице, тем пристальнее за нами станут наблюдать посторонние люди.

— Как скажешь, — я пожала плечами, зевнув. Хотелось спать, а еще хотя бы немного перекусить. Я бы еще с удовольствием помылась, но не думаю, что тут есть, где нагреть столько воды. Хотя, надеюсь, на небольшой тазик я могу рассчитывать?

Свой вопрос я адресовала Иллиадару, показывая вошедшей после стука Агате, куда скинуть необходимые для ночевки вещи.

— Я распоряжусь. Есть хочешь? Спустишься вниз или принести сюда?

— Сюда, — отозвалась я, отходя от кровати чуть дальше, чтобы Агата смогла расстелить мне постель. — Устала, сил нет.

— Хорошо, — Иллиадар чуть улыбнулся и подошел ближе. Осторожно приобняв за плечи, он мягко поцеловал меня, не углубляя поцелуй. — Если что, моя комната будет напротив.

— Учту, — я кивнула, замечая, что в коридоре маячит человек с ведром и тазиком. Кажется, Иллиадара кто-то опередил и уже распорядился о воде. Тем лучше.

Несмотря на усталость, засыпала я долго. Снизу доносились голоса, видимо, люди решили немного расслабиться. Потом меня почему-то стала напрягать тишина. Кажется, я уснула только тогда, когда все улеглись.

Проснулась я ночью. Хотя, из-за закрытых окон, понять толком какое сейчас время суток было сложно. Лежа на довольно жесткой кровати, я вслушивалась в тишину таверны, подмечая тихий скрип и едва уловимые шорохи. Это место ощущалось почему-то жутковатым. Вспомнился и странный сон, приснившийся этой ночью.

Я видела озеро. Хотя его величина была такой большой, что можно и ошибиться, решив, что это море, но я отчего-то точно знала, что это озеро. Оно было тихим, неподвижным. Стояла летняя, знойная ночь. Небо, усеянное миллионами ярких звезд, бархатным покрывалом укутывало мир. А еще там, в ночной высоте сияла полная луна. Казалось, она буквально пульсирует, распространяя вокруг себя серебристый свет, который отражался в спокойных водах озера.

Я помню, что мне было жарко, и я пошла к воде, желая окунуться, чтобы хоть немного охладить тело. Вот только я совсем не ожидала, что озеро будет покрыто толстым слоем льда. Это так сильно поразило меня, что я буквально распласталась по нему, пытаясь разобраться — как так вышло, что при такой жаре озеро покрыто льдом?

Мне казалось, что я вижу в черной глубине движение. Отчего-то это напугало меня. Я подскочила на ноги, желая снова оказаться на берегу. Серебристый свет стал сильнее. Я вскинула голову, едва не крича от ужаса — луна сияла прямо перед моим лицом, ослепляя своим холодным светом.