Антанты. Последний источник

Говорить не хотелось. Резко навалилась усталость и сонливость, но и отпускать колдуна я тоже не хотела. Мне нужно узнать, как можно больше. Одно хорошо — сжигать на костре, как захватчицу, вроде как не собираются.

— Почему меня оставили здесь? И почему я решила покинуть тело пусть и на время? И кто я вообще такая? Они не говорили? — спросила, всё еще толком не веря во всё это. Ну, ерунда же, право слово. В некоторые вещи всё-таки было сложно поверить. И пусть я уже увидела колдовство, но червячок сомнения всё-таки упрямо нашёптывал, что всё это бред старого сумасшедшего мужика.

— Увы, — Лазарус пожал плечами. — Мне не ведомо отчего ты не захотела быть в своём теле. Я даже не знал, что ты вернёшься, хотя и верил. А вот кто ты и откуда у меня несколько мыслей по этому поводу есть. Судя по твоей внешности, близкие твои из северных альваров. Конечно, я могу и ошибаться, но вероятность этого мала. Хотя, этот народ давно уже стал легендой. Когда-то давно отсюда до земель альваров была тропа. Вот только я был уверен, что она давно заросла. Нашу долину с куском гор окружил Хаос, отделяя от остального мира. Никто не будет искать в этом месте. Уверен, во внешнем мире люди думают, что здесь нет никого живого. Вот только те наёмники смогли как-то отыскать почти заросшую дорогу, которая когда-то давно соединяла эту долину с землями альваров. Почему они так рисковали? Смогли ли выбраться из Хаоса обратно? Этого я тоже не знаю, так как сам давно уже не покидал пределов долины.

Колдун замолчал, я же нахмурилась. Информации было и много, и мало. Первое, родичи мои или же этого тела какие-то, видимо, загадочные северные альвары. Надо узнать, чем прославились предки и чем мне это грозит. Второе, отсюда была дорога во внешний мир, но заросла. Правда, некоторым ушлым товарищам это не помешало пробраться сюда, значит, пройти всё-таки можно. Узнать, где эта дорога. Проверить её. А так же узнать, что за Хаос такой? Чем он страшен и стоит ли его опасаться? Судя по названию, ничем хорошим это быть не могло.

Хорошо бы узнать, откуда меня принесли наёмники и что сделали с ребенком такого, что душа решила «немного прогуляться» лишь бы не оставаться в теле.

От пришедших мыслей, по коже побежали мурашки. Оставалось надеяться, что это всего лишь мои фантазии и нечаянные мысли.

— Расскажите мне про альваров, — попросила я, решив, что нужно начать хоть с чего-нибудь. Колдун сказал, что память этого тела ко мне может вернуться, если я посплю, значит, надо немного потерпеть, вдруг и правда что-нибудь вспомню.

Колдун пожевал недолго губы и кивнул.

— Северные или как еще их иногда называют снежные альвары, как ты понимаешь, всегда жили на севере, среди льдов и снегов. Высокие, светловолосые с голубыми и холодными, будто сами северные льды глазами, они в те далекие времена были лакомой добычей. И пусть альвары зарекомендовали себя как великие воины и прекрасные колдуны, но людей это не останавливало. Говорили, что красота альваров проклята. Увидев единожды, потеряешь покой, желая смотреть на них вечно. Красота альваров могла сравнится только с их гордостью. Плененный альвар или альвара очень быстро погибали. Увы, но даже это не останавливало людей, пока в один момент никого из снежного народа не осталось. Говорили, что их полностью истребили, но находились те, кто верил, что прекрасный народ попросту ушёл еще дальше, полностью теряясь среди белоснежных снегов. Я тоже так думал, а потом принесли тебя.

Я нахмурилась. Роковой красоткой я себя не ощущала, но я и не видела своего лица.

— И? Неужели я так красива? — спросила, всё больше холодея. А ведь это тело принесли сюда наёмники. Что они делали со мной по пути? — Как же я оказалась у наёмников? И… со мной всё было нормально в тот момент? Ну, с моим телом?

— Единственное, что в тебе тогда было ненормальным, это отсутствующая душа. Тело было вполне целым. Не знаю, почему, но никто из наёмников тебя не тронул. Вероятно, это был наказ того, кто отправил тебя сюда. Правда, я слышал, что волосы у альвар белее снега, а твои словно припорошены пеплом. Может, полукровка? Не знаю. Хотя глаза светло-голубые. Это да.

— Получается, — я задумалась, немного успокаиваясь, — что меня хотели тут спрятать? То есть, если во внешнем мире, как вы говорите, все думают, что тут ничего нет, то и искать в этом направлении не станут.

Колдун покивал, принимаясь наглаживать бороду.

— Я тоже об этом думал. Ладно, время уже много. Ложись, поспи. Память должна немного вернуться, а завтра приходи ко мне.

Колдун почти вышел из дома, но потом, хлопнув себя ладонью по лбу, обернулся. Порывшись за пазухой, он вытащил какую-то цепочку с кулоном.

— Вот, — он протянул её мне. — Отсюда я и узнал твоё имя. Решил держать у себя, пока ты не вернёшься. Возвращаю.

Я взяла цепочку из какого-то светлого металла и принялась рассматривать кулон в виде полумесяца. На одной стороне у него были выгравировано слово Селена, а на другой Орайон. Это могли быть и в правду имена, но не исключено, что это что-то совсем другое. Слова в этих завитушках едва угадывались, но всё-таки мне почему-то не составило труда их прочесть.

Зевнув, с удивлением поняла, что колдун давно ушёл. Поднявшись, закрыла хорошо дверь и, не раздеваясь, завалилась спать. Надеюсь, завтра будет больше ответов на вопросы, которые сегодня даже не прозвучали.





Глава 2. Колдун и легенда




Я лежала с открытыми глазами и рассматривала знакомый до последней трещинки потолок. Колдун был прав — во время сна ко мне пришли воспоминания этого тела.

Было кое-что сильно смущающее меня. Лазарус утверждал, что я и есть та самая душа, что когда-то покинула это тело, вот только никакого подтверждения этому я так и не нашла, хотя и вспомнила довольно много.

Конечно, воспоминания о далеком детстве были сильно смазанными, будто бы покрытыми туманом, но кое-что я всё-таки смогла разобрать. Например, я узнала, что действительно принадлежу к народу альваров. В моём воспоминании вокруг меня было много высоких — хотя это и понятно, всё-таки это тело тогда было совсем ребенком — светловолосых и каких-то больно уж нереальных людей.

Я не могу толком вспомнить, что там произошло, просто в какой-то момент воспоминания сменяются дикой скачкой, какими-то криками, вспышками, а после я будто куда-то ныряю. Сильный гул, ощущения упругого воздуха больше похожего на воду. И после этого я вижу лицо сильно встревоженного и немного растерянного Лазаруса.

Это были самые первые воспоминания этого тела, которые достались мне. Не знаю, смогу ли я еще что-то вспомнить, но на данный момент из самого раннего больше ничего не было.

Теперь я знаю, что эта девушка — или лучше говорить о ней, как о себе? — занималась тем, что собирала всевозможные лекарственные травы для Лазаруса. Вроде бы простая работа, вот только травы те порой растут в таких местах, что требуется не только сила, но и ловкость. Селена почти всё своё время проводила в горах, едва не ползая по скалам, доставая самые редкие и оттого очень нужные травы.

Хотя кому они тут нужны, мне лично не очень понятно. Как я поняла, это место давно уже отделено от всего остального мира. Поначалу люди даже обрадовались, но потом стало ясно, что в такой изоляции ничего хорошего нет. Когда-то большая деревня попросту выродилась. Сейчас в ней живёт немного стариков, которые доживают свой век. Самыми молодыми из них были Лазарус и тот, кто держал стадо овец. Хотя, как он говорил сам, держит он его больше для развлечения, чем для пользы. Именно поэтому всё в доме буквально занавешено шкурами, включая пол.

Да, в этом месте стареют дольше, но пройдёт еще десяток другой лет и здесь никого не останется.

Раньше Селена не думала, почему всё так, она вообще мало думала и что-то анализировала. Она слушала рассказы Лазаруса, который, кстати, непонятно как оказался в этом месте, доставала травы, бродила по округе, исследовала горы. Она даже видела край Пояса. Правда, так ни разу и не пересекла черту.

Думаю, именно благодаря такой активности тело девушки хорошо развито. Лазить по горам не так-то просто. Пусть они и не особо высокие.

Ещё я знаю кучу рецептов, которые можно изготовить из трав. Знаю теорию колдовства, а ещё как убить черного бортора (тёмная тварь Хаоса) или достать из болота цветущую махилию. В общем, Лазарус любил рассказывать Селене разные истории и не только Лазарус, а Селена любила слушать их. Старики пусть и прожили свою жизнь в этом месте, но у них были отцы и деды, прадеды, так что всяких семейных историй накопилось достаточно. Селену в деревне по-своему любили. Пусть дом у нее на самой окраине, но это только потому, что ей самой так захотелось. И я с ней отчасти согласна. Отсюда действительно хороший вид.

Как бы Лазарус не утверждал, что она и я — это один и тот же человек, но у меня нет его уверенности. Но, наверное, надо всё-таки думать о жизни Селены, как про свою. Просто чтобы не путаться.

Поднявшись, новым взглядом осмотрела комнату, понимая, что теперь она мне не кажется непонятной и чужой. Я точно знаю, что и где лежит и как этим пользоваться.

Вздохнула, отбрасывая одеяло. Найдя небольшой гребень, расплела косу, причесалась, а потом умылась холодной водой. Хоть я и проснулась, но сонливость еще была.


Я так и не поняла, как мне ко всему этому относиться. Честно говоря, немного растерялась. Всё это было таким странным и непонятным, что мне хотелось сесть в угол и заплакать. Привычная жизнь в одно мгновение рухнула, даже, скорее, исчезла, словно и не было ничего. Но я ведь помню! Помню, что звали меня не Селена, а Елена Викторовна.

Зажмурилась на мгновение. Колкий страх, забравшийся в сердце, скрутил внутренности. Что теперь делать? Искать дорогу назад? Зачем? Конечно, у меня были там люди, к которым бы я хотела вернуться. Вот только не ясно, сколько времени займут поиски дороги назад. Стоит ли вообще тратить на это время? А если я просто потрачу время, а выход так и не найду? Совсем не хотелось очнуться под старость лет и понять, что использовала жизнь для того, чтобы найти выход, а в итоге так ни с чем и осталась.

Ладно, буду жить и попутно поглядывать по сторонам. Получится — отлично! А если нет — ничего не поделаешь.

Немного подумав, решила, что нужно идти к колдуну и говорить с ним. Оставаться в этой деревне смысла не было. Со стариками, конечно, уютно и хорошо, но это тело молодое, ему необходима совсем другая жизнь. Мне интересно, что там снаружи. Хотелось бы узнать мир поближе, поглядеть на людей. А ведь, говорят, тут живут не только люди. Да и колдовство. Очень уж оно меня заинтересовало.

Не знаю, существуют ли люди, которым было бы неинтересно иметь какие-нибудь способности. Я уж точно не из их числа. Да, тот скачок зрения меня вчера перепугал, но это только от неожиданности. Надо рассказать колдуну, может он что-то об этом знает.

Решив, что первым делом надо поговорить с колдуном, я натянула тулуп, запахнулась и вышла на улицу.

Да, сейчас тут что-то вроде местной зимы. Пусть мы и находимся близко к горам, но тот холод, что есть сейчас — это максимум. Холоднее бывает очень редко. Обычно можно обойтись и вовсе без верхней одежды. Хотя, надо сказать, что и летом тут не так уж и жарко. По крайней мере, я помню, что и летом в горах я лазила в тех же штанах безрукавке. Правда вместо свитера надевала рубашку. Здесь же в деревне штаны меняла на юбку.

Окинув взглядом окрестности, вдохнула полной грудью. Погода стояла пасмурная. Небо серое, холодное, легкий ветер, едва заметная крошка снега, падающая с неба. Из труб в избах шёл дым. Всё правильно, из всех домов, только десяток осталось жилых, в остальных жить больше некому. Еще немного и этот небольшой карман, укрытый со всех сторон Хаосом, и вовсе обезлюдет. Интересно, колдун уйдёт? Всё-таки для человека, способного к колдовству его возраст небольшой. Он сам говорил, что может прожить еще очень долго.

По моим ощущениям, было не больше минус двух-трех градусов. Постояв еще с минуту, пошагала в стороны дома колдуна. В любом случае, сидеть одной в доме было совершенно скучно. Да и непродуктивно. Нужно что-то делать, узнавать больше, а не сидеть, закрывшись.

Когда я почти дошла до дома, то ощутила, как что-то внутри меня словно дёрнулось. Я остановилась, прислушиваясь к своему телу. Нахмурилась. Ничего подобного я раньше не ощущала. Ни в этом теле, ни в своей прошлой жизни.

Вот опять!

Было похоже на то, будто кто-то подцепил что-то у меня в солнечном сплетении и сейчас аккуратно дергает, будто проверяет. Я даже могла безошибочно указать направление, куда тянулась «леска». И оно было противоположным от гор.

Постояв немного, я выдохнула. Вроде прекратилось. И что это такое было?

Рано я расслабилась.

Стоило мне сделать шаг, как меня так дёрнуло, что показалось, будто из груди выдрали кусок мяса. Под рёбрами что-то то ли взорвалось, то ли вспыхнуло. Я вскрикнула, падая на колени. Дрожащими руками распахнула тулуп, готовая увидеть, как свитер пропитывает кровь. Внутри всё жгло и дёргало, но никакой крови я не нашла.

— Что случилось?

Я подняла голову, встречаясь взглядом с черными и встревоженными глазами колдуна. Сказать я ничего не могла. Мне казалось, стоит открыть рот, как из него хлынет кровь. Я даже ощущала призрачный вкус железа. Готова поклясться, что чувствовала, как рот наполняется кровью.

— Боль… но, — прошептала я, снова с удивлением понимая, что никакой крови во рту нет.

Всё это закончилось так же стремительно, как и началось. Уже спустя пару минут я сидела на земле, глупо хлопая ресницами, и с непониманием смотрела на Лазаруса.

— Прошло… — сказала, ощупывая себя. — Это вы сделали?

— Нет, — колдун выпрямился и покачал головой. Только сейчас заметила, что он без верхней одежды. — Я даже толком не сообразил, отчего тебя лечить. Так что нет, это точно не я. А что с тобой было?

Я поднялась, отряхнулась, принимаясь рассказывать о боли, которая недавно меня терзала. Пока шли к дому колдуна, я прислушивалась к себе, боясь повторения. Боли не было, даже её отголоска, вот только я отчетливо ощущала, как что-то меня всё-таки тянет в ту сторону, где сидит «рыболов». Какое-то неясное и почти незаметное томление во всем теле, едва уловимое желание встать и немедленно куда-то пойти. Впрочем, почему куда-то? Я точно знала направление, куда мне сейчас хотелось идти.

Закусила губу, с тревогой посмотрела в ту сторону. Странное чувство затопило с головой, едва не заставляя заплакать. Такое бывает, когда по кому-то сильно, невыносимо скучаешь. Кого-то ждешь и хочешь немедленно видеть. О ком-то волнуешься или же за кого-то боишься.

Я тут же пересказала свои ощущения Лазарусу. Всё-таки он тут единственный «доктор».

— Проходи. — Колдун открыл дверь, пропуская меня вперед. Сам, войдя следом, скинул сапоги и прошёл к столу. Оглядевшись, я тоже сняла сапожки, понимая, что пачкать шкуры на полу не хочется. — Ешь, — сказал он, ставя передо мной горшочек с чем-то вроде мясного супа.

Я хотела отказаться, сказав, что совсем недавно позавтракала, но замолчала на полуслове, понимая, что действительно хочу есть.

Колдун же, пока я ела горячий, невероятно вкусный суп, водил надо мной ладонями, что-то при этом бормотал и с каждым мгновением становился все более хмурым.

Остановившись, он прошёл к громадному сундуку, откинул крышку и принялся рыться в нём. Я с интересом смотрела, как он достает одну за другой какие-то даже на вид старые книги. Я уверена, что любой музей в моей прошлой жизни с радостью бы взял эти книги себе.

Когда горка книг стала внушительной, Лазарус остановился, задумчиво смотря на книгу в руках. Я тоже с любопытством оглядела ее. По мне, так она ничем не отличалась от любой другой в этой горе.

Колдун же открыл книгу и быстро пролистал её до самой середины, принимаясь вчитываться в написанные строчки.

Вздохнув, Лазарус подошёл к столу. Убрав пустой горшочек, он положил книгу передо мной и пальцем указал на витиеватые строки, явно написанные рукой.

— Читай, — коротко сказал он.

Читать было сложно. Буквы были витиеватые, со всякими завитушками, но понять всё-таки можно. Читать меня учил Лазарус. Собственно, этот колдун был в этой жизни для Селены, а теперь уже и для меня кем-то вроде учителя, хотя сам он себя так не называл, да и я его тоже. Просто учил, видимо, ему тоже скучно.

Поначалу я ничего не поняла из того, что прочитала, так что пришлось перечитывать. А когда и третий раз до меня не до конца дошло, то я подняла тоскливый взгляд на колдуна, всем своим видом показывая, что мне лучше бы своими словами.

Просто язык был ну совсем уж заковыристый, пока продерешься через не совсем понятные слова, всю голову сломаешь.

Лазарус привычно вздохнул, на мгновение поднимая глаза к небу, будто спрашивая у него, за что ему такое наказание. Я хмыкнула. Надо же, кажется, второй день его знаю, а благодаря воспоминаниям этот жест показался мне привычным и давно уже знакомым.

— Хорошо, — сказал колдун и сел на стул с другой стороны стола, серьезно посмотрев на меня. — Помнишь, я всегда говорил, что ты тоже колдунья?