Алмазный век

Нелл протянула обе ладошки. Гарв предупреждал не зря – коробка оказалась тяжелее, чем она думала. Нелл пришлось положить ее на колени, чтобы не выронить. Это оказалась вовсе не коробка. На крышке блестели золотые буквы. Левый торец, выпуклый, был из чего-то мягкого и теплого, но прочного, остальные – бежевые – чуть уходили вглубь.

– Открой же, – не утерпел Гарв.

– Как?

Гарв наклонился, ухватил пальцами правый угол и потянул вверх. Вся крышка повернулась на петле и потянула за собой бежевые листочки.

Под крышкой оказалась бумага с рисунком и еще буквы.

На первой странице была нарисована девочка. Она сидела на скамейке. Над скамейкой была вроде как лестница, только она не стояла, а лежала боком на двух столбиках. По столбикам вились зеленые плети. Девочка сидела спиной к Нелл и смотрела на зеленый цветущий склон. Дальше голубело озеро. За озером были горы – Гарв рассказывал, что такие есть в середине Нового Чжусина; там, в заоблачных домах, живут самые богатые вики. Девочка держала на коленях книгу.

На соседней странице, в левом верхнем углу, была маленькая картинка: лианы и цветы обвивали огромную, похожую на жука букву, и больше ничего интересного, только скучные черные строчки. Нелл перелистнула и увидела две страницы с буквами, правда, некоторые были большие и разрисованные. Она стала переворачивать дальше и нашла еще картинку. Здесь девочка отложила книгу и разговаривала с большой черной птицей, которая, похоже, запуталась ногой в лиане. Нелл перелистнула ее.

Страницы, которые она уже посмотрела, выдирались из-под большого пальца, как живые. Нелл приходилось давить сильнее. Наконец они выгнулись посредине, скользнули из-под пальца и – шлеп-шлеп-шлеп – вернулись в начало.

«Жила-была девочка, – сказал женский голос. – Ее звали Элизабет. Она любила сидеть в беседке у дедушки в саду и читать сказки».

Голос был ласковый, вкрадчивый, очень викториан- ский.

Нелл захлопнула книгу и бросила на пол. Та проехалась и остановилась возле дивана.

На следующий день мамин дружок Тад пришел злой как черт. Он шваркнул ящик с пивом на кухонный стол, вытащил банку и пошел в комнату. Нелл схватила Заврика, Утю, Питера, Мальвину, волшебную палочку, бумажный пакет (это была машина, в которой катались дети), кусок картона (меч, чтобы убивать пиратов) и побежала в спальню, но Тад уже вошел с пивом и шарил свободной рукой на диване, ища пульт от медиатрона. Игрушки Гарва и Нелл он побросал на пол. Тут его босая нога наткнулась на жесткий переплет.

– Черт! – завопил Тад, обалдело таращась на книгу. – Это еще что за дрянь? – Он уже было пнул ее, но вспомнил, что босой, поднял и взвесил на руке, одновременно прикидывая азимут и расстояние до Нелл. – Падла безмозглая, сколько раз говорить, чтобы убирала свое дерьмо! – Он полуобернулся, отвел руку и запустил книгой прямо в голову Нелл.

Та даже не сообразила увернуться. Книга летела прямо на нее, но в последний момент обложка раскрылась, страницы расщеперились и совсем не больно скользнули по лицу.

Книга упала на пол и раскрылась на первой странице.

Там был большой черный дядька и девочка. Они стояли в разгромленной комнате, дядька держал книгу и целил девочке в голову.

«Жила-была девочка по имени Падла», – сказала книга.

– Меня зовут Нелл, – поправила Нелл.

По буковкам на первой странице пробежала легкая рябь.

– Ты у меня забудешь, как тебя зовут, если не унесешь, что вы тут разосрали! – заорал Тад. – Только не сейчас! Дадут мне когда-нибудь побыть одному!

Руки у Нелл были заняты, поэтому книжку пришлось толкать ногой. Она высыпала всю охапку на матрасик, потом побежала и закрыла дверь. Меч и волшебную палочку она оставила под рукой, вдруг понадобятся, потом уложила Заврика, Утю, Питера и Мальвину рядком и укрыла одеяльцем под самые подбородки.

– А теперь спатеньки, спатеньки, спатеньки, и ведите себя тихо, а то вы безобразничали, сердили Тада. Утром зайду.

«Нелл уложила детей и решила почитать им на ночь», – сказал голос из книги.

Нелл поглядела. Книга снова открылась. Сейчас на картинке была девочка, очень похожая на Нелл, только в красивом просторном платье и с лентою в волосах. Она сидела возле крохотной колыбельки, где лежали ее дети, укрытые пестрым одеяльцем: динозаврик, уточка, кролик и пупсик с голубыми волосами. Девочка, очень похожая на Нелл, держала на коленях книгу.

«Раньше Нелл не читала им перед сном, – продолжала книга, – а теперь они подросли, и Нелл решила воспитывать их как положено и читать, когда они лягут в постельку».

Нелл подняла книгу и положила на колени.





Нелл знакомится с Букварем




Книга говорила приятным контральто и произносила слова, как самые-пресамые вики. Голос был настоящей женщины, только Нелл никогда такой не видела. Он взлетал и падал волнами, и, когда Нелл закрыла глаза, ее унесло в теплое море чувств.



Жила-была маленькая принцесса по имени Нелл, и она томилась в темном замке посреди большого-пребольшого океана вместе со своим товарищем и защитником, мальчиком по имени Гарв. Еще с ней жили четыре друга: Динозавр, Уточка, Кролик Питер и Мальвина.

Принцесса Нелл не могла уйти из Темного замка, но время от времени их навещал ворон…



– Кто такой ворон? – спросила Нелл.

На картинке был остров с птичьего полета. Он стал уменьшаться и совсем исчез, остались только море, небо и черная точка посередине. Она росла и превратилась в птицу, а внизу проступили большие буквы.


– В О Р О Н, – сказала книга. – Ворон. Давай повторим вместе.

– Ворон!

– Молодец! Нелл, ты такая умненькая, у тебя так хорошо получаются слова. Можешь прочесть слово «ворон»?

Нелл неуверенно молчала. Уши ее еще горели от похвалы. Через несколько секунд первая буква замигала. Нелл ткнула в нее.

Буква стала расти, и росла, пока не вытеснила со страницы все остальное. Дужки у нее увеличивались, превратились в колесики со спицами, они крутились. Палочка стала рамой. «Вэ – велосипед», – сказала книга. Картинка по-прежнему менялась. Появился маленький руль. На велосипеде сидела Нелл. Она ехала в гору. «Нелл на Велосипеде Въехала на Вершину Высокого Вулкана», – сказала книжка. На странице появились еще слова.

– А зачем?

– Она Обронила Обруч и Озирает Окрестности, – разъяснила книга и показала обруч – он был пестрый и катился совсем не быстро. Потом обруч уменьшился и стал черной буковкой. – «О» означает обруч. Разноцветный обруч с Разбега Ринулся в Ревущую Реку.

Сказка продолжалась. Появился Оборотень, который Объелся Орехами и Нарочно Нырнул за обручем. Снова вернулась картинка с вороном и буквами.

– Ворон. Ты можешь прочесть «ворон», Нелл?

На странице материализовалась рука и указала на букву «в».

– Вэ, – сказала Нелл.

– Замечательно, Нелл! Ты щелкаешь буквы, как орешки! – сказала книга. – Это какая?

Нелл не помнила, но книга рассказала ей сказку про Ослика по имени Отто.





Юный грабитель перед судьей Ваном; магистрат советуется с помощниками; справедливый приговор




– Вращающаяся цепь нунчаков дает на экране радара индивидуальный отпечаток, как лопасть вертолета, но более шумный. – Мисс Бао перевела взгляд с полукружий феноменоскопических очков на судью Вана и растерянно заморгала; слишком резким оказался переход от улучшенной стереоскопической картинки к тусклой реальности. – Группа подобных отпечатков была зарегистрирована птичьим глазом Шанхайского полицейского управления через десять секунд после двадцати трех часов пятидесяти одной минуты.

Изображение на большом свитке медиатронной бумаги, расстеленном перед судьей Ваном на парчовой скатерти и придавленном яшмовыми пресс-папье, изменилось. Сейчас это была карта Арендованной Территории «Заколдованная даль», недалеко от дамбы мигал красный контур. Другая панель, в углу, показывала стандартный символ антикриминального птичьего глаза, всегда напоминавший судье Вану мяч для американского футбола в святилище фетишиста: черный, блестящий, утыканный гвоздями.

Мисс Бао продолжала:

– Птичий глаз отрядил восемь аэростатов с видеокамерами.

Утыканный мяч исчез, появился каплевидный снаряд размером с миндальное зернышко: сзади у него была антенна, спереди – дивной красоты радужка. Судья Ван на самом деле не слушал: с подобного изложения начинались три четверти процессов, разбираемых в этом зале. Честь и хвала педантичности мисс Бао, которая заново вникает в каждое новое дело. Судье Вану требовалось немалое усилие воли, чтобы из заседания в заседание хранить торжественно-вдумчивый вид.

– Сойдясь на месте происшествия, – продолжала мисс Бао, – они отметили движение.

На свитке карта сменилась видеозаписью. Фигуры были далеко, стайки относительно темных пикселей пробивались сквозь плотный серый фон, как грачи на зимнем ветру. Они росли и становились четче – это значило, что аэростат подлетает ближе.

Посреди улицы лежал, обхватив голову, человек. Нунчаки уже исчезли в карманах, руки шарили по бесчисленным карманам брюк, жилета и пиджака. Съемка замедлилась. Качнулись на золотой цепочке часы, послав в глаза гипнотическую осциллирующую вспышку. Серебряная авторучка взвилась космической ракетой и пропала в складках чьего-то противомушечного одеяния. Мелькнул непонятный предмет, большой, темный, со светлыми краями. Может быть, книга.

– Эвристический анализ изображения заставил предположить, что имеет место насильственное преступление, – сказала мисс Бао.

Судья Ван ценил ее за многое, но особенно – вот за это умение, не поморщившись, выдавать подобные фразы.

– Птичий глаз отрядил эскадрилью аэростатов, специализирующихся на нанесении меток.

Появился новый значок: длинный узкий аэростатик, похожий на осу, у которой оторвали крылышки. Эта обтекаемая конструкция, снабженная воздушной турбиной, говорила о скорости.

– Подозреваемые приняли контрмеры, – продолжала мисс Бао так же бесстрастно.

На медиатроне преступники отступали. Судья Ван видел десятки тысяч таких записей и сейчас со знанием дела оценивал тактику. Простые уличные громилы бросились бы врассыпную, но эти отходили методично, по двое на велосипеде: один крутил педали и рулил, другие принимали контрмеры. Двое пшикали в воздух из чего-то вроде огнетушителей, поводя струей из стороны в сторону.

– Следуя тактике, уже известной правоохранительным силам, – продолжала мисс Бао, – они распыляли вязкую пену, которая забивает входные отверстия воздушных турбин и выводит аэростаты из строя.

Медиатрон начал испускать короткие яркие вспышки, так что судья Ван зажмурился и поднес руку к переносице. Видеозапись прервалась.

– Другой подозреваемый использовал стробоскопический источник света, чтобы определить положение видеостатов и уничтожить их лазерными импульсами – вероятно, посредством специального устройства, в последнее время получившего широкое распространения у преступного элемента АТ.

На медиатроне снова было место происшествия, но уже с другой точки. Шкала внизу показывала время от начала событий; наметанный глаз судьи Вана отметил, что она скакнула на четверть минуты назад; пути героев разошлись, теперь мы следили за другой сюжетной линией. Один из членов шайки отстал и пытался запрыгнуть на велосипед, когда остальные уже катили прочь, разбрызгивая липкую пену. Однако в механизме что-то заело. Бандит бросил велосипед и побежал так.

Значок аэростата-метчика в углу увеличился, стала видна внутренняя структура. Теперь он меньше походил на осу, больше – на космический корабль в разрезе. Спереди располагалось устройство, выбрасывающее миниатюрные дротики из помещенной внутри обоймы. Сперва их было не разглядеть, но изображение росло, аэрометчик увеличился, стал похож на круглящийся горизонт, и стрелки сделались различимы. Они были шестигранные, как карандаш, с колючей проволочкой впереди и простым оперением на хвосте.

– В ходе происшествия подозреваемый испытал баллистический инцидент, – сказала мисс Бао, – и погасил избыток скорости посредством абляции.