Алиса и Вий

— Вить, а что, собственно говоря, случилось? — с опаской смотрю в его сторону, прекрасно понимая, почему Степанов бесится. Я ему еще неделю назад сюрприз приготовила, после памятного эпизода со стояком, — Все. Каждый в своем теле. Ты радоваться должен!

— Да?! — он импульсивно, рывком стягивает с себя футболку, — это бл*дь что?

— Что?

— Где мои волосы на груди?

— А, ты об этом, — тяну, еле сдерживая смех.

— Об этом, дорогая моя, об этом!

— Они мне мешали.

- Чем???

— Щекотно!

— Мне двадцать с лишним лет не щекотно, а ей щекотно! — Витька завелся, — и на ногах щекотно было???

— Ага, — киваю с улыбкой, — И на всех остальных местах тоже!

Он стоит передо мной. Кулаки сжаты, в глазах молнии полыхают, еще чуть-чуть и огонь из всех щелей повалит. Но сдержаться не могу, задумчиво, будто стряхиваю невидимую пыль, провожу по гладкой груди:

— Ты, это, скрабиком когда моешься полируй, а то волосики вросшие появятся. Некрасиво будет. Да и чешется сильно.

— Чешется? — сквозь зубы спрашивает парень.

— Ужас, как. Особенно внизу.

Выдыхает, вслух считает до пяти, пытаясь успокоиться, а потом продолжает:

— Ладно, хрен с ними с волосами. Обрасту. Ты мне скажи, вот это что? — развернувшись, приспускает штаны.

— Енот, — отвечаю, даже не пытаясь скрыть улыбку.

— Енот??? Алиса! Какого хрена улыбающаяся морда енота делает на моей заднице? На моей… твоими стараниями лысой… заднице!!!

— Ну… что б красиво было.

— Красиво?

- Ага. Я, кстати, выбирала между бабочкой и енотом. Потом подумала, что бабочка это все-таки как-то по-женски….

— Серьезно?! А Крошка Енот, это, бл*дь, просто символ мужественности! Ага! У каждого уважающего себя спартанца такой был! Да что уж там мелочиться! Гладиаторы перед поединком себе таких делали, для поднятия боевого духа! А что? Клок волос с жопы выдрал, енота наколол, меч схватил и в бой. За победой! Да?

— Да, не вопи ты так. Это временная татушка. Через недельку-другую сойдет, — утешаю его, сочувствующе улыбаясь, при этом внутренне просто ухохатываюсь на его возмущенную физиономию.

— Я знаю, что временная! Будь она настоящая, я бы тебя сейчас уже в окно выкидывал! Вот ответь мне на один вопрос. На-хре-на?

— Месть, — выдаю гордо, одарив его снисходительным взглядом победителя.

- Месть? — уточняет он, — то есть ты мне мстишь?

— Ты же меня перекрасил!

— Да, я тебя перекрасил, потому что тебе так лучше! Спроси у кого угодно!

— А тебе лучше с енотом! — не сдаюсь, хотя на миг где-то кольнуло внутри. Ведь, действительно лучше. Самой даже понравилось, но не признаюсь в этом

Ясно слышу, как зарычал. Все, сейчас сорвется.

— Алиса, — голос глухой, еле сдерживается, — ты случайно не в курсе, сколько за убийство дают?

— Пятнашку, — отвечаю с готовностью, широко улыбаясь, ловя просто нереальный кайф оттого, что довожу его.

— Если я в состоянии аффекта буду?

— Лет пять, — пожимаю плечами, направляясь к окну, чтобы посмотреть на кружащий снег, за покрытым морозными узорами стеклом

Тишина. Молчит, медитирует.

— А за изнасилование? — раздается над самым ухом.

От неожиданности дергаюсь, пытаясь обернуться, но Вий быстрее. Обхватывает обеими руками поперек талии, так что не вздохнуть, и прижимает к себе.


— Вить! — голос предательски дрогнул, — ты чего творишь???

Пытаюсь выбраться, сбросить с себя его руки, но результата ноль. Он же сильный как черт, мне ли этого не знать.

Не то чтобы я испугалась, но что-то внутри дрогнуло, будто стоишь на краю обрыва и смотришь вниз. Эта дрожь расползается по венам, проникая в каждую клеточку.

— Вий! Если сейчас не отпустишь — буду кричать! — брыкаюсь, безуспешно пытаясь вырваться.

— Очень на это надеюсь, — хриплый ответ над самым ухом. Чувствую его дыхание на своей щеке, вдоль позвоночника бегут мурашки.

Когда касается губами шеи, вздрагиваю, делаю очередную попытку отстраниться, но он лишь крепче прижимает.

— Вить, — начинаю вибрировать, чувствуя, как целует в плечо. Прикусывает кожу, тут же проходись по этому месту языком. По телу расползается жар, огонь, разгоняющий сердце до неимоверной скорости, отдаваясь покалыванием в кончиках пальцев.

— Мне надоели игры, — удерживает одной рукой, вторая поднимается к груди и сильно сжимает, до истомы бегущей по телу вниз живота.

Задыхаюсь, все еще пытаясь высвободиться. Но с каждой секундой сопротивление все слабее.

— Степанов!

— Хватит, Алис. Я по уши наигрался. Не хочу больше.

Рывком разворачивает к себе. Заглядывает в глаза.

От этого взгляда сосет под ложечкой, пульс разгоняется до сумасшедшего ритма.

— Я тоже, — сиплю, с трудом втягивая воздух.

Давно надоели, только сказать об этом не могла. Была занята противостоянием с ним. Чувствую, как начинают дрожать ноги. Не могу отвести от него взгляда, разорвать зрительный контакт. Да и не хочу. Плевать на все. Может чуть позже и пожалею об этом, но сейчас мечтаю о его прикосновениях.

Подаюсь вперед, привстаю на цыпочки и касаюсь своими губами его. Нерешительно. Но в тот же миг он перехватывает инициативу. Его рот жадно накрывает мои губы. Руки сжимают задницу, прижимая к себе.

Через ткань спортивных штанов чувствую, как напряжен его член. В глазах темнеет от желания прикоснуться, почувствовать в себе. Я знаю, какой он. Большой, гладкий, с выступающими венами. Выгибаюсь навстречу, словно мартовская кошка.

Степанов подхватывает за талию и усаживает на подоконник. Сильные пальцы до боли стискивают бедро, но мне это нравится. Мне все нравится. Все, что он делает. Коленом разводит ноги, удобно устраиваясь между ними.

Наглые руки нетерпеливо тянут край платья, задирая его все выше, пока не стягивают через голову.

Снова набрасывается на губы, сжимая крепкими ладонями талию. Ерзаю, пытаясь прижаться к нему еще сильнее. Биение его сердца на моей коже. Задыхаюсь. Рука сжимает мою грудь, пальцы обхватывают сосок, который моментально напрягается. Играет с ним, прихватывая, пощипывая. На грани боли. Со стоном выгибаюсь навстречу.

Вий спускается губами по шее, покусывая кожу там, где бешено пульсирует венка, по ключице, ниже. Рука на груди исчезает. Он всасывает сосок в рот, дует на него, играет языком, заставляя выгибаться еще сильнее.

Теряя остатки разума, начинаю тереться об него. Прижимаясь через ткань к возбужденному члену. Моментально подхватывает игру, задавая ритм.

Снова целует, за бедра подтягивая к себе еще ближе. Уже нет сил, теряю остатки разума, от желания получить его полностью. Жадно глажу широкие плечи, гладкую (моими стараниями) грудь, накаченный пресс.

Рычит в губы, когда рывком стягиваю брюки, и обхватываю нереально возбужденную плоть. Горячий, подрагивающий. Двигаю рукой по стволу, заводясь еще сильнее от его сбившегося дыхания.

Сдвигает в сторону полоску ткани, прикрывающую промежность. Пальцами проходится по горячим, влажным складочкам, раздвигая их проникает внутрь. Большим пальцем выписывает круги вокруг чувствительного бугорка, доводя до исступления.

Проклятье, я сейчас кончу от рук этого паразита. И ничего не имею против, двигаясь ему на встречу. Но хочу другого.

Пальцы выскальзывают из меня, оставляя за собой тягучую боль, от желания разрядки. Привалившись спиной к раме, еле дышу. Адреналин рвет вены, воздуха не хватает.

Вынимает из заднего кармана презерватив. Достает его, разорвав зубами фольгу. Закусив губу, изнемогая, смотрю, как он его надевает, раскатывая по длине.

Вий подходит вплотную. Одной рукой помогая себе, направляет член в мое разгоряченное лоно. Не останавливаясь, входит полностью, растягивая, наполняя. До предела, упираясь в матку. Замирает. Горящим взглядом смотрит вниз, туда, где наши тела соприкасаются. От этого взгляда каждый нерв натягивается до предела, вибрирует. Степанов начинает двигаться, в животе с каждым толчком стягивается тугая спираль.

Руками обвиваю его шею, ногами — талию. Подстраиваюсь под его ритм. С каждой секундой все быстрее. Размашисто. Уже ничего не понимая. Весь мир, все мое сознание крутилось вокруг нарастающего напряжения.

Кусает мои губы, сорвав стон. Развратный язык заигрывает с моим, сплетается. Дышу им. Умру, если остановится. Вий накручивает волосы на кулак, до боли, заставляя откинуть голову назад, прижаться затылком к стеклу. Целует шею, кусает губы, посасывает, углубляя поцелуй.

Внутри начинает пульсировать. Еще несколько быстрых жестких движений и спираль с силой раскручивается. Выгибает, трясет, с губ срывается хриплый крик.

Вий, замедлив движения, смотрит на меня, жадно, похотливо, наслаждаясь эмоциями, моим растрепанным состоянием, отголосками оргазма в глазах. Колотит крупной дрожью в его руках. Снова целует, на этот раз медленно, глубоко. Отвечаю, бесстыдно открываюсь навстречу. Обалдеть! Не думала, что так бывает. До потемнения рассудка, до ломоты во всем теле.

Становится нетерпеливым. Сжимает бедра, впиваясь пальцами. Насаживая с каждым движением все глубже.

Еще несколько минут бешеных толчков, и он с рычанием входит на всю длину, прижимаясь ко мне, замирает. Внутри чувствую сокращение члена, пульсацию.

Оба еле дышим, навзрыд, с хрипами. Горло пересохло. Облизываю истерзанные, искусанные, припухшие губы.

Целую устало, благодарно, нежно. Он отвечает тем же, не торопясь покидать мое тело, пребывающее в неге.