Академия целителей. ДТП для варвара

Он иронизировал, но выглядел серьезным. Ну наконец-то! Слава тебе господи!

– Мне не нравится, когда всякие там скандры рассказывают родственникам, будто мы почти помолвлены. А сами даже моего мнения не спрашивали. Независимо от нашей взаимной симпатии я хочу, чтобы такие сведения исходили от мужчины только с моего согласия. А еще с нашей предварительной договоренности.

Димар дослушал – серьезно, спокойно, опять приблизился, теперь уже неспешно. Остановился в шаге, чуть наклонился и сообщил сиплым голосом:

– Принято, моя женщина. Учту на будущее. Что ж, если претензии уже высказаны, поняты и даже полностью прочувствованы, давай сделаю то, что ты ожидала. Гульнара Сергеевна, женщина-физик, что думаешь, если мы после командировки на Спецфак поженимся?

Все происходило настолько стремительно, что я совершенно не успевала сосредоточиться. К Димару меня тянуло с непреодолимой силой. Даже сейчас, во время разговора – вполне серьезного, почти без флирта, я не могла отвести глаз от чувственных губ великана Мастгури. Безумно хотелось его поцелуя – по-скандровски властного, нежного и долгого. Мечталось забыться в объятиях мужчины, который даже предложение сделал.

Но я понимала – еще очень рано. Надо узнать Димара получше. Я тихо вздохнула, слабо кивнула и произнесла неуверенно, робко:

– Давай мы обсудим это после командировки. Ты знаешь, как я тебе симпатизирую. Чувствуешь, видишь, даже не сомневаюсь… Но мне, как зейлендке, нужно подумать. Пожалуйста, дай мне немного времени.

Я думала – Димар возмутится, расстроится. На долю секунды так и казалось – варвар привычно застыл, гипнотизируя. Выдержал паузу и вдруг улыбнулся. Так улыбается взрослый ребенку, что пишет письмо Деду Морозу и тщательно прячет его от родителей…

– Ладно, как скажешь. Но ты моя женщина? То есть моя девушка? Как правильно по-зейлендски?

Я лишь кивнула, окончательно растаяла, руки Димара обвили талию…

Сжимали и стискивали, гладили и массировали.

И я потерялась в пространстве и времени.

Как оказалась на столе, не помню. Помню лишь жаркие губы Димара – на теле, губах, на кончиках пальцев. Помню, как мощные руки скандра сминали, владели, доставляли удовольствие. Помню, как пела каждая клетка, когда мы сливались с Димаром воедино. Как сладко и томно сосало под ложечкой, внизу живота приятно сжималось. Как скандр удалялся и приближался. Как я выгибалась навстречу Димару, тянулась всем телом к желанному жару.

И волны наслаждения растекались по мышцам, отзываясь в них приятной расслабленностью. Еще никогда я такого не испытывала. Ни с мужем, ни с любовниками после развода.

Димар раз за разом железно доказывал – насколько же я прекрасна, желанна. Смотрел как на лучшую в мире женщину, единственную для него и неповторимую…

Когда мы остановились, я огляделась, бумага зашелестела под ладонью. Димар откуда-то достал мою блузку, юбку, белье и водрузил их на стол. И даже не горкой смятой материи – вполне аккуратной, красивой стопочкой. Оделся начальник за считаные секунды, хитро прищурился и резюмировал:

– Либо придется переписывать заявление, либо объяснять, почему оно скомкано. Я-то, конечно, предпочел бы второе. Но что-то подсказывает – ты выберешь первое. Все заявления принято подписывать вначале у меня, непосредственного руководителя, а потом и у нашего ректора, Айливерта.





Глава 10

Сила тяжести и лабораторные работы




Одеться удалось довольно-таки быстро – опять пригодились тренировки Шейланы. Женщины варваров отлично понимали, что может пригодиться в Академии Мастгури, в любовных отношениях с бравыми воителями и в командировках на перекрестья.

– Пойдем подписывать у Айливерта? – Я разгладила многострадальное заявление.

– Сам подпишу. – Димар усмехнулся, ловко приблизился, приобнял за талию. – Что ж… Жду ответа, моя женщина. А так у скандров принято выражаться. – Он хитро подмигнул и притянул поближе.

Я понимала – Димар лукавит, медленно приучает к новому статусу, или приручает, не знаю уж, как правильней. Но пока меня все абсолютно устраивало.

– Когда отправляемся в командировку? И как предстоит действовать на месте катастрофы?

Димар заботливо усадил меня в кресло, сам разместился в кресле напротив и принялся инструктировать, как умел только он. Серьезно, одновременно немного иронично, в деталях, но не перегружая излишними подробностями.

Как истинный препод и начальник от бога.

– Завтра и послезавтра у нас тренировки. Мы обязательно с тобой сходим. И, женщина-физик, даже не спорь! Я буду рядом, прикрывать и следить, чтобы не попала в новую переделку. Пока местные усмиряют темную материю – кусок за куском ловят и нейтрализуют, наша задача заниматься ранеными. Выносить с «поля боя», как санитары, оказывать первую помощь в медкорпусе. Исцелять самых тяжелых, если потребуется. Шейлана и я тебя не оставим, будем постоянно держаться неподалеку. Ты сможешь спросить, уточнить что захочешь. Но главное, помни – атаки материи будут отражать другие маги! Вроде Айливерта: умелые, грамотные. Наша забота – только пострадавшие. Поверь, нам работы на недели хватит. Придется также вести занятия. Уж извини, но многие тамошние студенты остались без преподавателей. Временно, пока те задействованы в бойне. Другие пострадали в момент нападения – когда темная материя нагрянула на перекрестье.

– Новые студенты похуже, чем местные? – мгновенно уловила я намеки Димара. Начальник ухмыльнулся и подался вперед, сложив мускулистые руки на коленях.

– Да, учащиеся на Спецфаке те еще. Звери, а не студенты, как выражаются некоторые. Преподают там все, что и в остальных Академиях. Боевую магию, медицину, внушение. Сборную солянку магических предметов и разные науки для общего развития. Каждому по способностям, как говорили в Зейлендии. Ну а потребности у всех одинаковые: выучиться и не убиться, никого не покалечить и не довести тамошних преподов до желания убивать и калечить учащихся. Преподы там тоже те еще искусники: самые мощные маги перекрестий. Большинство гораздо сильнее студентов. Сердить их – как играть в салочки с акулой: веселья, адреналина и драйва много, но долго такая забава не продлится.

Димар прищурился, сделал паузу, внимательно наблюдая за моей реакцией. Я-то давно уяснила, поверила – мой скандр никогда не отправит «свою женщину» в плавание по бурному морю преподавания, не снабдив хорошим, крепким фрегатом, грамотными советами, а главное – страховкой в виде собственной великанской персоны. На худой конец – фигуристой персоны Шейланы.

– Дело не в характере вообще-то – в способностях. На Спецфаке собраны разные маги с самыми мощными и неуправляемыми дарами. Если электрический – то может и ракету отправить в дальнее путешествие по космосу. Если магнитный – повернуть ось Зейлендии, вашу планету сместить с орбиты. Если внушения – те, кто восприимчив, не скоро вспомнят, кто они такие, что делают и где сегодня находятся. Эти ребята самые опасные. Как обезьяны с ядерной бомбой. Те, что с гранатой, рядом не стояли. Еще и поэтому к ним отправляются маги энергии жизни и скандры.

– Это почему же? – удивилась я. – Какое отношение имеет исцеление или даже иссушение к внушению и электричеству?

– Совсем никакого! – подмигнул мне Димар. – Но существа с мощным даром энергии жизни почти не восприимчивы к чужой магии. Как, впрочем, и все, рожденные скандрами.

Я редко слышала из уст Димара такую гордость за собственную расу. Не в шутку, не ради запугивания, развлечения. Искренне, но без малейшего бахвальства.


– И мой дар достаточен для невосприимчивости? – Теперь стало ясно, почему Димар так бесшабашно рассказывал о преподавании в чужой Академии, где каждый студент похож на бомбу замедленного действия.

– Достаточен. Поверь, более чем. Теперь внимание. Как будем работать…

Около часа меня инструктировали… Практически каждый шаг разжевывали. Закончил Димар в своей фирменной манере. Забавно подмигнул, криво ухмыльнулся и произнес с мурлыкающими нотками в голосе:

– Ты справишься. Я тебя видел и знаю. А если что, мы с Шейланой рядом. Что на войне, что в преподавании.

Думаю, мне требовалось это услышать, чтобы не тревожиться за сложную миссию. Напряжение мгновенно куда-то исчезло, волнение схлынуло, осталось лишь спокойствие. Уверенность, что все у меня получится. Даже после схватки с темной материей, зная, на что способна гибельная субстанция, я больше не страшилась нашей командировки. Воспринимала ее как приключение, не более… Ладони сами отцепились от подлокотников, спина расслабилась, а дыхание выровнялось. Я еду в командировку с воинственными скандрами. А значит, ничего плохого не случится!

– Когда мы отправляемся и сколько пробудем в вашем знаменитом Спецфаке Академий?

– Думаю, неделю, может полторы. Наши считают, что за это время темную материю окончательно обезвредят и заточат в специальное силовое поле. Там она медленно, но верно рассасывается, не причиняя ущерба окружающим. Просто взорвать ее или уничтожить без вреда для природы невозможно. Когда распадается темная материя, высвобождается огромное количество энергии. Это как взрыв, только похуже. Воздействует не на физическом – на аурном уровне. Фактически лишает жизненной энергии. Животных, растения, даже само перекрестье. Остаются километры мертвой пустыни. Не такой, как в Зейлендии, действительно мертвой. Где ни колючки, ни жука живого. Даже бактерий – и тех не доищешься. А так материя себя же и поглощает. Медленно, но верно сходит на нет.

– А потом возвращаемся в нашу Академию? – Я откинулась на спинку кресла в ожидании реакции Димара. И она, разумеется, последовала незамедлительно.

– Да, и ты сразу на месте соглашаешься выйти за меня замуж, остаться на перекрестье в качестве спутницы жизни варвара!

Я усмехнулась – опять двадцать пять! Он понимает, знает, догадывается. Но все равно действует по-своему.

– Хочешь сказать, я дам ответ? Не соглашусь, а решу окончательно? – неторопливо подсказала я скандру – как надо правильно уговаривать женщину, что прибыла на перекрестье с Зейлендии, где без ДТП мужчинам не сдаются. По крайней мере, точно не через неделю знакомства. Димар не расстроился – вгляделся в лицо, будто читал меня как открытую книгу.

Его голубые глаза сияли – теплом, заботой и пониманием. Чувствовалось, что ответ скандру известен, но он оставляет мне простор для маневра. И я мысленно поблагодарила своего варвара.

Конечно! Куда же я от него теперь денусь? Как брошу такого замечательного мужчину? Шейлану, что стала почти сестрой? Черулину, что почти заменила маму? Я прочно прижилась в семействе Мастгури. Впервые за последние годы почувствовала себя нужной, важной и ценной. Давно я не испытывала ничего подобного. Давно не ощущала, что за спиной те, кто в меня верят, любят и ждут. Что, возвращаясь домой под вечер, встречу того, кому небезразлична. Это забытое, невероятное ощущение я потеряла со смертью мамы. С мужем вначале чувствовала так же. Но ожерелье из камней за пазухой, что оставались осадком от ссор, океаны слез – выплаканных и сдержанных – и несокрушимая стена непонимания вскоре сделали нас абсолютно чужими…

Помогла и его замечательная мама, что критиковала меня почти как тролли чужие романы на литературных конкурсах. Считала пылинки на карнизах и подоконниках, находила невидимую грязь под диванами, микроскопические пятна на ванне… Удивлялась, что я «вырядилась как проститутка» – аж в юбку до колен и водолазку под горлышко. Где же это видано, чтобы замужняя женщина ходила на работу не в бесформенном рубище! Всем демонстрируя, что она занята… Видимо, тем, что ушивает одежду… Не вечно же ходить в мешках для картошки…

После развода я отношений сторонилась. Старалась ограничиваться легкими романами, не доводя до знакомства с родителями…

Наверное, к счастью. Иначе бы не встретила ни Димара, ни Шейлану, ни Черулину. Ни остальных незабываемых скандров и не нашла бы свое место в жизни. Так же, как нашли его соплеменницы-зейлендки: Оля, Алиса, а может, и другие.

Димар мгновенно уловил мое настроение. Встал, подошел, опустился на колени, вгляделся в глаза и так улыбнулся, что стало тепло, уютно и приятно. Казалось, я век бы так просидела, ловя на себе взгляд этого скандра – вначале преисполненный искреннего тепла, затем лихорадочный, заметно возбужденный. Не могут варвары не оценить возлюбленную с ног до головы, все изгибы и впадинки.

Димар приоткрыл чуть припухшие губы, сладко улыбнулся, порочно ухмыльнулся и… резко встал, приглашая к двери.

– Женщина-физик, моя Гульнара, предлагаю срочно заняться преподаванием. У тебя сегодня лабораторные работы, у меня решение задач по механике. Или мы можем тут задержаться. Найдем преподавателя, который подменит, и предадимся новому сеансу страсти… Можем даже ректорскими цепями воспользоваться. У меня есть ключ от его кабинета. Потом расскажешь в подробностях Шейлане, чтобы она сильно удивила Гвенда. Главное, чтобы не сбежал от своего счастья.

Я усмехнулась хитрости Димара. Он снова действовал и решал в мою пользу. К новому «разврату» на столе кабинета сейчас я была совершенно не готова. Скандр улыбнулся, открыл мне дверь и вышел, не забыв напомнить о главном – собственно о цели моего визита.

– С вахтерами я поговорю по-свойски. Усердие хорошо в бою и в пытках. В нашей Академии чужаков не держат. Как, впрочем, и слабаков – они здесь не выживают… Держат только упрямых учащихся, на худой конец крепко привязывают к кушетке, когда лечат в нашем знаменитом медкорпусе. Порой и приковывают, если потребуется. Заявление отдам Айливерту на подпись. Давненько отец не читал рассказов – хороших, юморных и про Академию одновременно. Твой литературный талант он оценит. Может, опубликует в местной стенгазете. Она у нас, по древней традиции Академий, занимает стену главного корпуса, сразу напротив входной двери. Шейлана покажет, в свободное время. Напомни ей только – все-таки сборы, терапия прогульщиков, исцеление ленивых. Надо догнать, быстро обезвредить, связать и вкатить… хорошую порцию… Страха, страха и еще раз страха… Все остальное не так действенно. К физическим наказаниям ребята привыкли – все-таки проходят военные учения. Предпочитают сто тысяч отжиманий одному уколу… который не свершился. Но шприц помаячит перед носом студентов, даже слегка коснется ягодиц. А наши шприцы ты уже видела. Тут даже мамонт струхнет ненадолго…

Что ж… нам и правда пора поработать.

Димар проводил меня до аудитории, даже не пытаясь приобнять за талию. Наверное, понимал – уже не требуется доказывать, что я его, собственная женщина-физик. Об этом кричали мои глаза – счастливые глаза влюбленной зейлендки.

Бронзовая шестиметровая дверь аудитории подчинилась почти без особых усилий. Димар наблюдал, готовый помочь, и мне это тоже все больше нравилось. Он не предлагал, ни на чем не настаивал, его не требовалось просить, уговаривать. Скандр всегда оказывался рядом, в любую минуту, если потребуется.

Заметив, что я отлично справилась – и с дверью и с легким преподским шоком, скандр пожелал «спокойной пары» и зашагал дальше по коридору.

М-да… Спокойствием тут и не пахло.

Установки для изучения законов механики, а также термодинамики и молекулярной физики тонко намекали, что буйным учащимся есть где разгуляться в этой лаборатории.

Тяжелый стальной маятник Максвелла, похожий на небольшую спортивную штангу, грузы, подвешенные на паре блоков, что могут падать и вылетать на волю. Шары для изучения лобового удара размером примерно с голову младенца, цилиндр и шар на горизонтальном подвесе, способные не только показывать колебания, но также срываться и летать по аудитории.

Как тут вообще кто-то выживает?

Техника безопасности здесь и не ночевала. Да что там не ночевала – даже не заглядывала. А если и заглядывала – убегала в ужасе.

Невысокая, плечистая лаборантка-леплерка очень напоминала дискотечную светомузыку. Платье с сотнями цветных блесток, блузка с люрексом всех цветов радуги, сапоги с мириадами страз и клепок, тоже всех оттенков палитры… У меня аж глаза поначалу заслезились. Миловидная девушка заботливо подскочила и радостно представила меня аудитории – группе, где воинственных скандров с мрагулами было гораздо больше, чем других рас. Да и сидели они в опасной близости к самым тяжелым и массивным установкам.

– Ваша преподавательница, Гульнара Сергеевна. Маг, способный иссушать брови, волосы, любую часть тела и лишать энергии темную материю.

И тут меня словно резко контузили.

Только что по аудитории гуляли шепотки, смешки проскальзывали по рядам гоготом. Хруст и треск настойчиво напоминали, что мебель слаба по сравнению с учащимися. Шорох страниц убедительно доказывал – здесь методички надолго не задерживались. Те, что не рвались, не мялись, не разлетались на отдельные листки и обложки-картонки, быстро находили иное применение. В качестве записок, занятных оригами, чем-то похожих на фигурки бургуза. Наверное, даже на флаге скандров – и то красовалось это животное.

Моим видом – размерами, ростом и мускулами – ребята поначалу не особенно вдохновились. Зато рассказы о моих подвигах произвели просто фееричное впечатление.

Тишина поплыла по огромной аудитории… Казалось, шла по летнему аэропорту, вокруг сновали безумные туристы, заполошные сотрудники проверяли чемоданы, паспорта и наличие запрещенных вещей. Особенно еды, которая продается раз в десять дороже в местном ресторане. Слишком тяжелые у отдыхающих сумки, надо бы облегчить – на несколько купюр. Естественно, исключительно из гуманных соображений. Дабы не надорвались перед самым отпуском.

И вдруг все исчезло, как мираж в пустыне. Я очутилась в безлюдном поле, где только птицы изредка насвистывают да кузнечики выводят в траве стаккато.