Любовь предусмотрена контрактом (СИ)

Вздохи за изгородью сменились стонами удовольствия.
Я пожала плечами.
— Забытый бог представился лично. Ничего нового. Все Избранные его знают.
Вот она — профессиональная деформация. Пока я размышляла, как мне в укромном уголке незаметно свернут шею, кто — то использовал его для более созидательных действий.
Если Геру как — то смутили звуки, виду он не подавал.
— Пока находятся в стерильном мире. Потом они его забывают.
— К чему ты клонишь? — мне стало совсем неуютно. И не только из-за чьей-то личной жизни, активно развивающийся за соседним кустом.
— Абаракс — интересное явление. Чем-то схож с моими фатами. Предоставленные им данные привели меня к интересным выводам. Ты — одна из нас.
Я издала натужный смешок.
— Долго до тебя доходило. Ты на совете вообще был?
— Из Незыблемых.
Еще один смешок.
И все.
Настроение окончательно пропало.
— Земля плохо на тебя повлияла, — серьезно произнесла я. — Обратись за помощью. Нейролептиков попей. Чай с ромашкой. Глицином закинься. Вас девять было. Женщин — три, четыре, пять? Забыл, как они выглядят?
— Иногда мы меняем внешность, имена, привычки. Тот, кого ты знала под именем Виталий потерял память и долгое время не знал о своей истинной сути. Считал себя человеком.
— Я не теряла памяти. Помню своих родителей и свое детство, идиот. — Вконец разозлилась я. Трачу ночь на очередного одержимого. Лучше бы Аматри послушала — его теории интересней. Или осталась следить за Рэйном, чтобы перед свадьбой не убился. — Меня никто не удочерял. Я уточняла.
— Законы некоторых миров позволяют перерождение в новом теле. Первая дома Непознанного вполне могла пуститься в подобную авантюру.
Я зря трачу свое время.
— Ты болен, Гера.
— Я не болен, Дробь, — тихо ответил он. — Я устал быть один.
— 18 -
Признание Геры выбило из колеи.
Не про незыблемость.
Мне приходилось ощущать на собственной шкуре, как работают забытые и отложенные в подсознании воспоминания. Один раз, когда попала из Центра в Лэйтарию. Другой раз, когда переместилась на смежную Землю. Симптомы весьма схожие: легкое дежа вю; внутренняя уверенность, что правильно, а что нет; внезапные озарения; якобы иррациональный страх.
Подобных ощущений, связанных с Золотой осью, у меня никогда не было. Абсолютно чуждое место со своими странными правилами, законами, менталитетом и культурой. Я немного разобралась, как они мыслят, если дело касается вещей, детей жребия, Избранных и богов. Во всех иных областях у меня пробелы. А в тех, что касается отношений — бездонная пропасть.
Я не могла быть Незыблемой. Даже той, что похоронила воспоминания. Но желание Геры, чтобы я таковой оказалось, настораживало. Вон, Тинхе себе придумал, что боги ниспослали ему меня в качестве примирительного подарка. И каков итог? Между нами какая — то странная связь, в которой никак не разобраться.
Признание об одиночестве тронуло куда сильнее. Если главная проблема заключается в этом, значит интерес ко мне весьма условный и можно попробовать разобраться мирно.
— Как ты можешь быть одинок? — Засомневалась я. Давно, еще перед советом домов, Гера невзначай обмолвился, что сидеть в залах, предназначенных для Незыблемых, тоскливо. Я не восприняла его всерьез, заподозрив издевку. — Ты обладаешь флером, который буквально очаровываете всех вокруг.
Тонкие губы дернулись в снисходительной улыбке.
— Я говорю о достойном спутнике, с которым можно разделить свои интересы, мысли и желания. Человеческое сознание не способно постичь лэйтарскую суть. Его всегда будет немного недостаточно. Самая гениальная и высокоинтеллектуальная лэй не способна удовлетворить потребности лэйтарца.
Великие трагедии высших рас, — мысленно позубоскалила, вспоминая, как Враг уверял, что такую неловкую Избранную как я, не возьмут даже в лэй. — Люди вокруг — недостаточно хороши для меня. Лэйтарца может понять только лэйтарец. Что ж ты свалил тогда из своей оси?
Этого я конечно произносить не стала.
Травянистый запах свежей зелени и влажная прохлада близости фонтана позволяли держаться курса инстинкта самосохранения, а застарелая тоска в интонации Геры пробуждала отголоски сочувствия.
 
— Где твои родственники? Пра — пра — правнук, друзья с проектов, союзники? Невозможно столько времени жить и не обзавестись близкими.
Мужчина сделал несколько нервных шагов в сторону. Я было двинулась за ним, но он резко развернулся, напугав неожиданным маневром, и направился обратно. Усилившийся грохот разбивающейся воды, заглушал его шаги и притуплял сладострастные стоны, которые почти удавалось игнорировать.
Гера взмахнул рукой, крутанув пальцем:
— Возможно, если ты Незыблемый. Та же аналогия. Тайны, которые мы храним, ответственность, что на нас лежит, туман величия, что нас окружает, власть, которая нам доступна — все это неподъемно для простого лэйтарца.
О, как загнул. Простой лэйтарец Тинхе — я бы на это посмотрела.
— Составить достойную компанию Незыблемому может только Незыблемый. — Растерянно закончила за Геру.
Мужчина остановился, перегораживая путь к фонтану. Лицо его вновь сделалось приятным и благожелательным. Я нелепо замерла посреди дорожки. За спиной Геры и аркой — проходом виднелся кусочек гранитного вазона, прикрепленного к чаше фонтана.
Так.
Минутку.
Вот тут немного проясняется.
— Стоп, — подняла ладони, призывая к перемирию. Пришлось повозиться в складках плаща, чтобы освободить руки. — Прежде чем мы продолжим, уточню. Я тебя не понимаю от слова «абсолютно». И не только тебя, но и любого лэйтарца. Или мужчину. И женщин не очень. Себя не всегда. Одного забытого бога чуть — чуть понимаю, когда он меня с платформы скидывает, но на этом все. — Я опять начала тараторить, смешивая все в один котел. Мысли неслись быстрее, чем я успевала справляться с информацией. Такое случалось, когда подкатывал приступ паники. — У тебя же есть Виталий! Вы же друзьями были. Неплохо ладили. Да, повздорили, но, кажется, в Золотой оси — это приемлемо. Приглуши гордость, извинись, глядишь и простит.
Гера склонил голову. Непривычная эмоция отразилась в горьком шоколаде опасных глаз.
— Он покинул ось. Первый Странник — вечный Странник.
Черт.
Я не рассчитывала, что Виталий навсегда останется моим запасным союзником, но в какой — то мере надеялась на его протекцию в случае чего.
— Гера, мне жаль. Я не Незыблемая. — Глубоко вздохнув, опустила руки. — Я не знаю, куда делся Виталий. И не знаю, как найти других Незыблемых. Если ты разыгрывал спектакль, чтобы вывести меня на чистую воду или хотел попросить о помощи, то зря потратил время. Я ничего не могу сделать.
Он покачал головой, и я поняла, что Первый Архитектор сам все прекрасно знает, но слабая надежда не позволяет просто так сдаться.
— Ты знаешь мою тайну. — Едва слышно произнес он.
— И храню ее.
— Отважно отправилась на мое спасение, зная, какую опасность Незыблемые представляют для Избранных.
— Что было, то было. На моем счету много неадекватных поступков. К тому же, совет признал, что предназначения у меня нет и Избранной я больше не числюсь.
— Ты принадлежишь нашему миру сильнее, чем думаешь.
Я пыталась быть вежливой.
Не работает.
— Я не хочу больше это слушать, Гера. — Прорезалось раздражение. — Правда. Прекрати. Я стольких Избранных инструктировала, что подобные фразы не вызывают ничего кроме рвотного рефлекса. Тайна происхождения не из моей оперы.
Гера тряхнул головой, будто проверяя не ослышался ли.
Да, представь себе, иногда наступает момент, когда быть особенной больше не хочется. А намеки и полунамеки выбешивают, а не вызывают любопытство. Как и хождение вокруг да около. Это ему жить вечно, а у меня часов двадцать осталось до свадьбы.
— Я не решение твоих проблем, Гера. Не решение проблем Рэйна или Тинхе. Хватит во мне искать недостающие у вас самих элементы. Я не могу дать тебе дружбу, Рэйну семью, а Тинхе любовь. Повторяю, я больше не Избранная, которая чудесным образом залатывает пустоты в чужих сердцах.