Любовь предусмотрена контрактом (СИ)
— Зачем ты ей рот заткнул? — Наконец спросил он. — Ее все равно никто не услышит.
— Я слышу! — рявкнул Маска Один.
— Но для церемонии требуется…
— Вытащишь кляп, когда абаракс появится. Пусть на него орет.
— Доверительный разговор — важная часть церемонии.
— И?
— Статистика, — мужчина важно поднял указательный палец вверх. — Добровольность — важный элемент удачного эксперимента.
— Да хоть бы и так. Она — не ле Шан.
Маски столкнулись в борьбе взглядов.
Маска Одни сдался первым:
— Тогда я за дверью подожду. Сам ее слушай.
— Начнет кричать — выйдешь. Ты говорил, она умеет ставить щит. Ее дар в достаточной мере блокируется?
Дернулась, желая пронзить злобным взглядом Маску Один.
Все — таки это он! Так и знала, что дело не в моих вокальных данных. Обиженка мстил за проколотую шпилькой ладонь.
— Я все проверил. Ничего магического на ней нет. Дважды одних и тех же ошибок я не повторяю. Не беспокойся.
Еще раз мотнула головой.
Зараза стянул с моих волос все украшения. Теперь не получится профессионально тряхнуть головой, ловко поймать кончиками пальцев шпильку, мгновенно вскрыть замок и раскидать похитителей запретной техникой «кунг — фу — избранной».
«Ну да, ну да. Именно из — за отсутствия украшений ничего не получится».
— Начинай. — Сделал отмашку Маска Два.
Зато есть перчатки. Перчатки — это хорошо. С ними не обязательно выворачивать большой палец из сустава, чтобы иметь возможность выбраться из кандалов.
Только, как их стянуть?
Я наклонилась вперед, примеряясь, дотянусь ли зубами до перчаток.
Дотянусь.
Если с меня снимут дурацкий кляп, может даже проверну все незаметно. Со скованными ногами что делать?
— Итак, госпожа Анна. — Передо мной оказался Маска Два, застав меня в неловкой позе.
«Не хотите ли поговорить о методе Георджиана нашем едином? — мысленно закончила чужую фразу».
А потом мой взгляд уткнулся в едва заметный символ, вычерченный на боковой стороне подлокотника.
Изображение цветка.
Вий’из.
— 2 -
Вий’из.
Цветок, напоминающий лотос, — символ всей Золотой оси. Его изображение стало чем — то вроде магической метки. В него вкладывали заклинание, и то автономно работало. Обычно его использовали в качестве замка. Он реагировал на золотую магию и определял — может человек пройти или нет.
Живых цветов вий’из я никогда не видела. Известно о них было очень мало. Незыблемые уничтожили всю информацию о них, вместе со всеми атрибутами, что напоминали о богах. История Золотой оси была тщательно вычищена. Никаких имен, священных писаний или изображений исчезнувшего пантеона. Ничего, что могло бы напомнить о них.
Не знаю, каким образом сохранился символ вий’из, но о его истинном значении знала только я и девять Незыблемых, что давно затерялись в иных мирах. Правда, не так давно двое выбрались, но это совсем другая история. Суть в том, что не помня о тайной подоплеке цветка, лэйтарцы в итоге начали его повсеместно использовать.
И они оставили метку на этом чертовом троне! Выходит, каменюке больше четырехсот лет.
— Прежде чем все произойдет, есть ли слова, которые вы хотите сказать? — Произнес Маска Два, возвышаясь надо мной.
Я подняла голову и кивнула.
Мужчина потянул ленту, освобождая меня от импровизированного кляпа.
Йак! Мерзость.
Стерев плечом с подбородка остатки слюны, и сделав глубокий глоток воздуха, я спросила:
— Вы собираетесь принести меня в жертву абараксу?
По мелькнувшему блеску в прорезях Маски Один ясно читалось, что он с радостью принес (приволок, дотолкал, бросил или продал) бы меня кому — нибудь в жертву, если бы появилось подобное предложение.
Маске Два я ничего не протыкала, поэтому он ответил фанатично — возвышенно:
— Мы собираемся освободить вас.
— Ага, слышала, — во рту остался противный привкус ткани. — Смерть — это тоже своего рода свобода.
Я демонстративно подергала руками.
Крепежи надежные. Не изъедены ржавчиной и без болтающихся винтиков.
— Примите абаракса, госпожа Анна и избежите страданий.
— Деформация дара абараксом от контракта не спасет. — Ответила я, судорожно облизнув губы.
Сохранять крупицы спокойствия становилось сложнее. Мозг лихорадочно прорабатывал варианты для спасения, но, то и дело, заходил в тупик. Мыслительный процесс замедлялся сотней тревожно — панических вопросов.
Освобожусь от оков, и что?
Передо мной все еще два здоровых мужика с заклинаниями наперевес. От холодного оружия можно защититься, а как от магии? Что делать, если за дверью не выход, а еще десяток Масок? Далеко ли я убегу в платье и на каблуках?
Маска Два повернулся к Маске Один, указал куда — то за мою спину и приказал:
— Красные клади в центр, а желтые наверху. Как в спектре. — Потом вновь посмотрел на меня и произнес: — Клариду спасло.
— Клариду спасла я!
Он покачал головой.
— Ей не требовалась ваша помощь.
— Да ладно! — фыркнула.
— Госпожа ле Шан не так давно сидела на вашем месте.
У меня округлились глаза.
— Вы и на нее натравили абаракса?
— Мы даровали ей свободу.
Я сглотнула вязкую слюну.
— В чем выражалась эта свобода?
Маска Два оживился. В глазах появился пугающий блеск.
— В силе, госпожа Анна.
Абаракс — смесь магических сгустков, которую тянет к большому количеству сил. Абаракс питается чужой магией. Когда мы впервые столкнулись, он пытался проникнуть в меня.
В голове щелкнуло.
— Вы не хотите деформировать мой дар. Вы хотите накачать меня магией!
Маска Два не ответил. Этого хватило, чтобы сделать выводы.
Пугающие до дрожи выводы.
Мгновенно всплыли картинки прошлого, перекраивающие одна другую. Вспомнилась вся та жуть, о которых говорили лэйтарцы, когда пытались понять, являюсь ли я одной из них, или на мне кто — то провел незаконный эксперимент.
Лэйтарцы тысячелетиями занимались культивированием магии. Ставили опыты. Прививали магию. Разделяли ее. Изымали и передавали другим. Без ошибок не обходилось.
Только боги могут даровать силу без побочных эффектов.
Игры смертных заканчиваются трагично.
Гибриды. Монстры, что не справлялись с возникшей силой и начинали сходить с ума. Фаты из моего мира, получившие магию и утратившие разум. Мадам Медуза — теневой ужас, что смотрел на меня в страхе. Вспомнился даже Тинхе, посчитавший смерть для меня более милосердным выходом, чем наличие бракованной золотой магии.
А потом в голову пришло еще кое — что.
— Кларида не похожа на человека, который хорошо себя чувствует. Вы говорили с ней? Я видела ее сегодня. Она не стабильна. Магия с ней что — то делает.
Маска Два мотнул головой.
— Госпожа ле Шан прекрасно себя чувствует.
Люди, которым вживляют магию, и которые не предназначены ей, заканчивают плохо. Одно дело выращивать наследников, подбирая родителей с магическими генами, способными создать что — то новое или усилить старое, а другое дело — вот так.
Они не усилят Малыша. Золотую магию искусственно не создать, не подделать, не развить. Они превратят меня в гибрид.
— Нет! — Вновь дернулась я, на этот раз без тайного умысла проверить крепежи оков. — Не надо. Мой дар для этого не предназначен.
Если они вмешаются, то нарушат шаткое равновесие.
Мадам Медуза спрашивала, чем питается мой дар. Я полагала, что он восстанавливается сам собой. Или в Центре. Или благодаря Атросу, которому я каждый раз возношу молитву, когда мне перепадает горячий кофе и сладкий пончик.
Если мой дар изменится, чем я буду его питать?
Рэйном ле Мераллем.
И первое кормление произойдет в тот момент, когда контракт вступит в силу. Прямо во время церемонии. Сразу после произнесение церемониальных фраз и скрепляющего поцелуя. Сила рода ле Мералль хлынет в меня, но контролировать ей будет нечего. Вместо дара она встретится с сосущей пустотой, что пожрет его.