Любовь предусмотрена контрактом (СИ)
Подобные действия всегда давалось мне через надрыв, через боль, через страх, через полное опустошение. Обычно, после выбросов магии я оставалась обессиленной и почти сломленной. Обратно меня вытаскивали либо забытые боги Центра, либо я морально проседала до такой степени, что бросалась в объятья к Врагу (в эмоционально — поддерживающие объятья!).
Меньше всего мне хотелось оказаться в уязвимом положении прямо сейчас, но подвергаться нападкам анималистической магии хотелось еще меньше.
Я потянулась Малышу. В конце концов, каким-то боком, я тоже маг. Не великий и ужасный, но полный энтузиазма в минуты отчаянья и злости.
«Малыш».
Обычно хватало мысленно попросить о помощи. Если дар понимал, что от него хотят, он был способен отреагировать. Но, к сожалению, Малыш вовсе не являлся волшебной лампой Алладина, исполняющей желания. Слишком молод и неопытен. И до сих пор никто не потрудился его хоть чему — то обучить.
«Подожди немного, мы почти поступили в вечернюю школу.»
Змейка крутанулась вокруг себя, и приблизилась.
«Малыш.»
Змейка сверкнула глазами, примеряясь к еще одному поцелуйчику.
Я прикрыла глаза. Так проще представлять, что тянешься к магии. Как в солнечном сплетении разливается тепло. Как что — то живое откликается на твои мысли.
Змейка щелкнула. Висок мазнуло липким язычком.
«Малыш!»
Сердце сделало гулкий удар и отказалось биться снова.
В голове затрещали звуковые волны, будто радио, перескакивающее с одной станции на другую, и все это с промежутками ядреного белого шума.
А потом раздался голос. Чужеродный, в жутчайшем рассинхроне, он молотом ударил по наковальне, и вибрацией отзеркалил мне по мозгам.
«ЗДЕСЬ!»
Со мной говорят?
Малыш? Абаракс? Кто?!
«МЫ!»
Легкие с трудом расширялись, качая воздух.
«А ТЫ!»
В животе возникла сосущая пустота.
«УХОДИ!»
В интонации, в звучание, во всем этом почудилось нечто знакомое, но, прежде, чем я успела понять, голос оборвался, сменяясь пронзительным визгом.
Я дернулась, сжимая зубы. Засучила ногами, отползая, уворачиваясь, мечтая отмахнуться от звука, который слышала только я. Разломать приемник. Разорвать связь. Уйти. Сбежать. Спрятаться.
А потом, в один момент, все прекратилось.
Кто-то ухватил меня за плечо и потащил.
— 13 -
Когда я открыла глаза, то обнаружила себя на полу. Рядом сидел рыжий веснушчатый парень. Сжавшись в комочек, он нервно вздрагивал, обхватив руками колени.
Вот мой спаситель. Тот самый официант в светло — зеленой форме, что предупредил об абараксе.
— Что это было? — спросила я.
Голос дался не сразу.
Меня подташнивало. Перед глазами мельтешили цветные пятна. Тело ощущалось слабым и болезненным.
Парень всхлипнул, вжавшись лицом в колени, но не ответил.
Кое — как сфокусировав зрение, я поняла, что нахожусь в маленьком помещении, оборудованным под летнюю кухню. По периметру тянулись тумбы, сверху крепились держатели. Сладковато — свежий запах щекотал ноздри.
Парень затащил меня в узкий проем между стеной и гранитной стойкой. Не знаю, как он умудрился закрыть дверь, или почему магический паразит за нами не последовал, но, кроме нас двоих в помещении больше никого не было.
Возможно, змейка не бросилась за своей жертвой потому, что одному из мужчин, оставшихся снаружи, я все — таки требовалась живой. Или вторую подряд невесту терять неловко, или жалко времени на поиски новой жертвы, с которой можно посмотреть музыкальные водопады.
В любом случае, появилась передышка. Только вот использовать ее для активных действий, я почему — то не спешила.
На меня навалилась такая усталость, что я едва не застонала от бессилия. Двигаться совершенно не хотелось. Ощущения были такие, словно я всю ночь перетаскивала камни по коридорам Центра, чтобы забаррикадировать комнату Клода, а на рассвете меня заставили возвращать все обратно на свои места.
Да что же такое? Я же не утреннюю пробежку бойкотирую. Речь идет о серьезной угрозе жизни. Чего разнылась? Тебе за тридцать. Легче не будет. Привыкай.
Отвесив себе ментальную пощечину, я спросила:
— Как тебя зовут?
Мой сосед по укрытию промолчал. Продолжая сжиматься в горстку атомов, он наглядно демонстрировал мое собственное желание забиться в уголок и жалобно скулить.
— А меня Дробь. — Преувеличенно бодро высказалась я, не желая сдаваться. — Это не совсем имя, скорее прозвище. Раньше оно мне не нравилось, а теперь вроде ничего, привыкла. Может у тебя тоже есть прозвище?
Парень мотнул головой.
Я вздохнула.
— Слушай, просто посмотри на меня, хорошо?
Дернувшись, молодой официант медленно повернулся. Цвет его лица почти приблизился к зеленоватым оттенкам его рубашки.
— Абаракс. — Тихо произнес он.
— Да, абаракс, — согласилась я. — Что это?
— Сырая магия. — Дрожащими губами ответил парень, изо всех сил стараясь взять себя в руки. — Бесконтрольная. Дикая. Опасная.
— Так. И что она делает?
— Пожирает магию.
Что б вас всех!
Я стала немного лучше понимать ситуацию.
Дар — это не пустое место. Оно занимает внутри человека какую — то часть. Не на физическом плане, а где — то на плоскости эмоций или души. Когда вы используете магию, вы тратите силы. Наступает истощение схоже с тем, что появляется от физических нагрузок. Потратили немного — устали чуть — чуть. Надрывались полдня, превысив норму, — удачи подняться утром с постели.
— Как я обожаю все то, что тянет мою магию, — поморщилась я, вспоминая один из посещаемых миров. Деополис. В нем воздух был наполнен особым компонентом, что подавлял магию. Помимо этого, он вгонял в состояние легкой депрессии, отчего желание жить подвергалась постоянным испытаниям.
Принудительная блокировка дара бьет по внутреннему балансу. Отсюда и опустошение. Наверное, когда от тебя отхватывают кусочек магии, человек чувствует себя примерно так, как сейчас.
Малыш! Я же позвала его как раз тогда, когда змейка нацелилась на удар.
Вот же дура!
Нет, нет, нет. Змейка не могла за два укуса сожрать Малыша. Так, лизнула пару раз, примеряясь. Даже парнишку задела, пока он тянул меня в безопасное место.
— Зараза.
Игнорируя желание прижаться щекой к полу и принять бесславную смерть от безразличия ко всему окружающему, я ухватилась за край стола. Чуть приподнялась, разглядывая полки с бутылками и оставленную на кухонной тумбе фруктовую нарезку.
— Эй, парень, здесь где — то стоят готовые десерты?
— Что?
Легкая осознанность мелькнула в больших напуганных глазах.
— Торты, крем, шоколад. Все то, что значится в меню на странице с десертами.
— Нет, конечно. — Возразил официант с ноткой возмущения. Какое неожиданное возвращение! — Все десерты «Чиз — Лим» готовятся в момент заказа.
— Что, и заготовок нет? — не поверила я. — Вы же не заставляете посетителей ждать два часа, пока вы испечете один кусочек торта?
— Кулинарная магия. — Ответил приободрившийся парень с долей профессионального пафоса. Будто словосочетание «кулинарная магия» действительно что — то объясняет.
— А сахар?
— Отсюда только напитки подают, — разрушил мои надежды бессердечный человек.
— Сахар добавляют в напитки. Сиропы всякие. Варенье.
Меня смерили неодобрительным взглядом.
Должно быть ляпнуло совсем что — то глупое. И ладно, главное, кто — то пришел в себя.
— Так зачем здесь абаракс? — Легко сменила тему, цапнув с тарелки дольку апельсина. Добудем сладость варварским путем. — Держи, — протянула парню половинку. — Ешь.
Официант на автомате взял в руки оранжевую мякоть фрукта. Несколько секунд бездумно пялился на переданное угощение, честно сворованное у его работодателя, и ответил:
— Вы новенькая, да? Вы и правда прибыли совсем недавно? Абаракс — это сырая магия. Инородная. Дикая. Ее нельзя контролировать. — Парень разорвал кружок апельсина пополам и засунул в рот. Неприязненно поморщился. — Абаракс привлекается скоплением силы.