В плену твоего безумия (СИ)

Иногда мелькали красные облака, словно подсвеченные изнутри — сигнальные маяки. Их еще можно было разглядеть, несмотря на буйство стихии. Сосны слились в сплошной черный ковер.
Эти леса напоминали ему тайгу. Но в отличие от непроходимых дебрей его родной страны, здесь можно было пересечь леса вдоль и поперек благодаря сети проходимых дорог. Правда. Зачастую зимой их заносило снегом, некоторые маршруты становились недоступны. Скорее всего, сейчас как раз тот случай.
Изучив договора и не отыскав в ним никаких расхождений, мужчина отложил свой «Айпад» в сторону и откинулся на спинку кресла, закрыв глаза.
Встревоженное, но вместе с тем воодушевлённое лицо Миланы заполнило сознание, поворачивая мысли вспять, фокусируя лишь на нем одном — объекте своего обожания и восхищения.
В такие моменты ему постоянно хотелось снять эту черную повязку. И пусть он утонет в ее глазах и потеряет себя окончательно — оно того стоит. Смотреть, как изумление и недоверие начнет угасать, углубляя оттенок до насыщенной зелени, а затем…
О, он будет счастлив любой эмоции. Ненависти он там точно не увидит, почему-то в этом сомнений больше не было. Может, обиду и злость, которая очень быстро исчезнет.
Он не обидел ее ни словом, ни делом, и никогда этого не сделает. И бежать от себя теперь тоже не станет. Так часто он повторял себе, что прошло совсем немного времени, что еще рано открывать ее глаза и строить далеко идущие планы…
К чему все это? Он любит ее давно, и не ему бежать от своих чувств. Так часто бросал вызов окружающей реальности и выходил победителем, что проиграть в любовном поединке у него шансов нет. Милана будет с ним. Как равный партнер. Как любимая женщина. Теперь он понял, что его цель — сделать так, чтобы улыбка не покидала ее уст. Чтобы каждый день был наполнен счастьем.
Разделит ли она его предпочтения — уже не имело значения. Он полюбил личность, а не абстрактный образ, который так удачно уместился в картину его тёмного мира. В этот момент он понял: если она этого захочет, ничто не помешает ему отказаться от своих игр. Ее любовь заполнит пустоту в сердце и вытеснит подавляющее желание все контролировать.
«Я не могу потерять тебя снова. Мы начали не с той ступеньки. Но это было необходимо. Уже сейчас ты можешь смело вернуться домой — никто из семьи Валиевых тебя не тронет. Но я побуду эгоистом совсем немного. Просто позволю оговоренному сроку пройти полностью»…
Кажется, он задремал под писк приборов и вой ветра за бортом. Усталость накатывала в самые неподходящие моменты, потому что выдержать такой график простому смертному было не под силу. Но как правило, хватало часа, чтобы силы восстанавливались, приходили решения на самые, казалось бы, нерешаемые проблемы, и он вновь выигрывал каждый бой с блеском триумфатора.
Сегодня карты сошлись не в его пользу. А может, богам, в существование которых он никогда не верил, показалось оскорбительным его поведение, и они решили преподать ему урок. Да может, всему виной была обычная самонадеянность. Вопрос был риторическим и не подразумевал вариантов.
Усилившиеся пищащие приборов ворвалось в его рассудок тревожным набатом. Не соображая, где именно находится, мужчина открыл глаза. «Айпад» соскользнул с его коленей на пол.
Ему понадобилось несколько долгих секунд, чтобы оценить ситуацию и прогнать остатки поверхностного сна.
Вертолёт трясло в потоках шквального ветра. Взбесившиеся приборы моргали красным, усиливая тревогу, поддаваться которой сейчас ни он, ни его пилот не имели морального права. Слов не понадобилось. Переключив режим на ручное управление, мужчина натянул широкие наушники, сосредоточившись на распоряжениях воздушного аса.
Все команды пилота он выполнял четко и быстро. В свое время ему, вечно занятому человеку большого бизнеса, все же удалось выкроить время в своем плотном графике и обучиться управлению геликоптером. Но все попытки выровнять курс были провальными.
— Аварийная посадка! — скрывая панику, принял решение пилот.
Панике действительно не было тут места. Для мужчины, из мыслей которого все еще не исчез фантомный след образа Миланы, это было сродни еще одному вызову, которые каждый день ему подкидывала жизнь.
 
— Катапульта? — лишь уточнил он, стараясь побороть головокружение: геликоптер вращало вокруг оси, кидая из стороны в сторону.
— Аэроротация. Пытаемся посадить вертолет.
Выключив отказавшие двигатели, мужчина досчитал до десяти.
Никакой паники. Они всего лишь, судя по кривой маршрута, в двух часах полета до цели. Если в системе возникли неисправности, вполне разумный выход — посадить вертолет и дождаться спасательной бригады. Неприятно, особенно если учесть, что весь график придется перестраивать, переносить встречи, жертвуя тем драгоценным временем, которое мог бы провести с любимой женщиной.
В наступившей тишине шум лопастей и вой ветра казались особенно громкими. Дистанция между небом и землей стремительно сокращалась, зелёный массив высоких сосен приближался. Пилот сосредоточенно сжимал штурвал, направляя обесточенную практически машину вниз.
— Приготовься, сейчас тряханет, — не подбирая эпитетов, бросил боссу. А в следующие секунды раздался скрежет, полетели в сторону срезанные вращающимися лопастями винта хвойные лапы. Раздался треск, и острая балка срезанной ветви едва не пробила стекло.
Выдержало, только пошло паутиной трещин. Но это уже и не имело особого значения, — столкнувшись с препятствием огромных стволов сосен, геликоптер завалился на бок. Резануло по метровым сугробам снега винтом, раздался оглушающий треск. Сноп искр осветил место вынужденной посадки, показав завалы чистого снега, порезанные, словно адским ножом, стволы сосен. Несколько минут, в течение которого упавший вертолёт просто кружило по просеке, пока не заглох винт, напоровшись на каменистую землю под снегом, казались вечными. А затем все закончилось, и темнота обрушилась, схлопнулась, как будто собиралась забрать с собой…
Он не позволил сознанию отключиться только потому, что уловил специфический запах аэротоплива и сопоставил это с искрами, которые щедро сыпались при поломке винта. Надо было незамедлительно выбираться.
— Старина! — ткнул в плечо притихшего пилота. — Поднимайся, нам надо открыть дверь…
Но тот не ответил. Лежал, упершись лицом в приборную панель, а то, что мужчина сначала принял за пятна в глазах, было чужой кровью, вытекающей из уголка рта.
— Черт! — не веря, что это происходит на самом деле, прохрипел он, нащупывая пульс. — Вставай! Сейчас вызовем помощь, не смей засыпать!
Пульс был, но слабый. Определить, что же произошло с пилотом, было трудно. Скорее всего, удар, возможно, внутреннее кровотечение. Ему необходима помощь медиков. Но все это потом, сейчас главное выбраться из клетки упавшего геликоптера. Убедиться, что не произошло возгорания, иначе не ровен час, и они заживо сгорят тут…
Освободившись от ремней, мужчина приподнялся, упираясь в остов покореженной двери. Прошло около четверти часа, прежде чем удалось ее открыть. Вернее, она попросту отвалилась, впустив в салон пронизывающий холод северной ночи.
Что-то теплое потекло по щеке. Поморщившись, мужчина нащупал рану у кромки волос чуть выше виска. Но это уже не показалось ему такой большой проблемой.
Где-то вдали послышался волчий вой…
Это сейчас не имело значения. Он даже не задумался в тот момент, чем ему может грозить столкновение с главным отрицательным персонажем русских сказок.
Холод сковал сразу, стоило только выбраться, спрыгнуть с задравшейся от крена сходни в высокий, больше метра, снег. Ранее холода северной страны были ему нипочём — жизнь была настолько стремительна, что он всегда находился в движении. В высоких кронах сосен гудел ветер, швыряя колючие хлопья в лицо.
Закружилась голова, отдалось резкой болью в плече. Сцепив зубы, хозяин жизни сделал глубокий вдох, прогоняя помутнение рассудка. Не время и не место сейчас на этом зацикливаться. Надо немедленно определить место утечки топлива, деактивировать очаги возгорания, если такие имеются. Это — первостепенная задача, и промедление может оказаться фатальным. Потому что в случае обнаружения подобного придется действовать быстро — вытянуть бессознательное тело пилота и успеть отойти на безопасное расстояние.