Фабрика счастливых граждан. Как индустрия счастья контролирует нашу жизнь

 
Фредриксон и Лосада (2005) фактически утверждали, что они открыли универсальную истину о человеческих эмоциях, результативную для отдельных людей, пар и групп произвольного размера и способную быть выраженной численно до пяти значащих цифр. Они сделали это утверждение, проанализировав устные высказывания, сделанные в ходе серии часовых встреч в лабораторных условиях бизнес-командами ровно из восьми человек, и торжественно упоминая уравнения Лоренца. […] Исходя исключительно из этого, мы удивлены, что ни один исследователь не подверг сомнению это открытие или обоснования, на которых оно было сделано31.
 
Сама Фредриксон откликнулась на статью и согласилась с этой критикой, заявив, что «увидела достаточно оснований, чтобы поставить под сомнение конкретную математическую структуру, принятую нами для представления и проверки концепции критической переломной точки соотношения позитивности, которая разделяет психическое здоровье на человеческое процветание и человеческое увядание»32. Говоря об этом, она тем не менее утверждает, что нет причин «рубить с плеча», и добавляет, что теоретические основы соотношения позитивности «не только остаются неоспоримыми, но теперь основываются на еще более прочной эмпирической базе»33. По словам Фредриксон, хотя математический фундамент соотношения позитивности «больше не кажется надежной основой», все же можно с уверенностью утверждать, что «чем выше, тем лучше», когда речь заходит о сравнении положительных эмоций с отрицательными. Она утверждает, что это относится к пониманию и развитию оптимального функционирования человека: «Остается неоспоримым тезис, что процветающее психическое здоровье связано с более высоким коэффициентом позитивности, чем не процветающее»34.
  
Ложное разделение
 
Вычисления в основе коэффициентов позитивности были совершенно неверными, как и теоретическое и функциональное разделение, которое позитивная психология проводит между положительными и отрицательными эмоциями. Оно далеко не всегда остается неоспоримым, как полагает Фредриксон, и скрывает в себе различные подводные камни, упущения и ошибки, на которые стоит обратить внимание. С одной стороны, общая схема эмоций, предложенная позитивной психологией, довольно редукционистская. Эмоции – это комплексный жизненный опыт, который включает в себя широкий спектр различных и совершенно не связанных явлений, таких как чувства (телесные и сенсорные изменения и восприятия), оценки (осознание и субъективные оценки), достижения (коммуникативные и экспрессивные модели), исторические и культурные смыслы (общие коннотации, ценности и нарративы) и социальные структуры (встроенные сценарии, нормы, правила и социальные модели поведения)35. Позитивная психология, напротив, придерживается натуралистического подхода, рассматривая «эмоции как нечто унаследованное»36, т. е. как фиксированный набор универсальных состояний, асоциальная и внеисторическая концептуализация которых пренебрегает их сложностью и многогранностью, как это показано в нескольких исторических, психологических и социологических подходах к этой концепции37.
Кроме того, позитивные психологи не осознают, что эмоции свойственны не только отдельным личностям, но и группам, общинам и обществам. Эмоции обладают межличностной функциональностью, как например, коммуникация, убеждение и идентификация, но и любая эмоция несет в себе культурные и социальные смыслы38, а также классовые, гендерные и расовые предпосылки39. Подход позитивных психологов также упускает из виду то, насколько тесно эмоциональная жизнь индивидов связана с меняющимися моделями выбора и потребления40, а также с социальными структурами, т. е. социальными ситуациями и соотношениями сил41. Кроме того, позитивные психологи игнорируют тот факт, что эмоции являются способом определения и ведения переговоров о социальных отношениях и личных взглядах на самих себя в рамках определенных нравственных порядков42. Несмотря на многочисленные исследования, подчеркивающие моральную сторону счастья43, позитивные психологи предпочитают эволюционистские и позитивистские взгляды, которые минимизируют, нейтрализуют и даже отвергают глубокое нравственное содержание таких понятий, как личный успех, благополучие и самореализация.
 
С другой стороны, резкое разделение между положительными и отрицательными эмоциями, проводимое позитивной психологией, игнорирует тот факт, что, когда речь заходит об эмоциях, положительные они или отрицательные, их нельзя разделить ни по социологическим, ни по психологическим признакам44. Противоречивые чувства сопровождают любое событие в жизни человека. Известие о смерти родственника после долгой и мучительной болезни может вызвать у человека одновременно грусть и облегчение, так же как кража в магазине может вызвать чувство вины и возбуждения, или просмотр фильма ужасов – одновременно страх и удовольствие. Поэтому было бы неверным понимать эмоции как отдельные сущности с четкими контурами или как набор более простых или базовых чувств. Как отмечает Джером Каган, хотя «агенты, наблюдатели и ученые зачастую вынуждены выбирать один термин из набора взаимоисключающих категорий, например, страх, грусть, счастье, вина, удивление или гнев, [то, что] люди обычно испытывают, [это] комбинация состояний, обозначенных этими абстрактными понятиями»45, то есть эмоциональную смесь, для которой у нас нет названия, но которая должна рассматриваться как целостное и не поддающееся упрощению эмоциональное состояние, а не как дополнение якобы более базовых и простых эмоций. В этой связи нужно заметить, что не существует как ни конкретного состояния или опыта, который можно однозначно назвать «счастьем», так и ни состояния или опыта, который не является одновременно хорошим и плохим, положительным и отрицательным, приятным и неприятным, функциональным и дисфункциональным.
Аналогичным образом утверждение, что положительные эмоции приводят к положительным результатам, а отрицательные – к отрицательным, является чрезмерно упрощенным. Например, надежда всегда сочетает в себе воодушевляющее желание или веру в то, что желаемый результат произойдет, с чувством тревоги или страхом, что этого не случится46. Радость побуждает людей браться за сложные дела и одновременно быть менее настойчивыми перед лицом трудных задач, делать менее правильный выбор, идти на больший риск, а также способствует конформизму и уступкам47. Незлопамятность может уменьшить враждебность по отношению к другим, а при определенных обстоятельствах может и увеличить ее. Например, она может быть полезной для пар, которые редко вступают в споры, но вредной для тех, кто часто ссорится48. Такие эмоции, как гнев, могут привести к деструктивному поведению и унижению, а также подвергнуть сомнениям авторитет, одновременно укрепляя межличностные и общественные связи перед лицом несправедливости или общей угрозы49. Ностальгия может побуждать людей к грусти и тоске по прошлому, а также заменять эту тоску чувством определенной принадлежности, подталкивая людей к критическому ретроспективному и перспективному мышлению и созданию или укреплению общей идентичности50. Зависть может вызвать чувства обиды и враждебности, но она также связана с увеличением усилий, переключением внимания на средства достижения желаемой цели и восхищением51. Что касается позитивности, то и она не всегда полезна и целесообразна. Например, оптимистичный настрой в ожидании будущих результатов может увеличить риск депрессии при столкновении с негативными жизненными событиями52, а позитивное настроение может усилить эмоциональную отстраненность и препятствовать проявлению заботы, сочувствия и солидарности с другими людьми при определенных обстоятельствах. Так, например, Тан и Форгас доказали, что «как в общественной обстановке, так и в лаборатории счастливое настроение чаще способствует проявлению эгоизма при распределении ресурсов в игре “Диктатор” по сравнению с грустным настроением»53. В этой связи также утверждается, что, хотя позитивная эмоциональность может увеличить субъективную эмпатию, она чаще снижает ее объективные показатели, а также увеличивает количество стереотипов и ошибочных суждений при объяснении собственного поведения и поведения других людей54, например, индивиды в хорошем настроении склонны игнорировать ситуативные факторы и чаще поддаются логически обусловленным предубеждениям, чем люди в плохом настроении55.