Выжившая (ЛП)

Она переложила камень в правую руку, подняла руку вверх.
Тим Мюррей, словно почувствовав, что она замахнулась, поднял левую руку, чтобы защититься.
Торопливые шаги становились все громче, сопровождаемые голосом Животного. 
- Чертова сука, я убью тебя... ты повредила мне глаз... 
Она переместилась над Тимом, схватившись с ним.
Песок, который она бросила ему в лицо, помог ей больше, чем она думала. Его глаза трепетали, сильно слезились; он боролся с дезориентацией и раздражением.
Это помогло ей сесть сверху и хорошо прицелиться.
И обрушить камень ему на голову.
Тим рухнул, как безвольная кукла, и она ударила его еще раз для пущей убедительности. Оба удара по голове Тима прозвучали словно расколовшийся арбуз.
Бегущие шаги становились все громче, вместе с яростным воплем Животного.
Еще один всплеск адреналина взорвался в организме Лизы. Она поднялась на ноги.
И встретила вызов лицом к лицу.
  
29
 
Несмотря на то, что Уильям Греко был пьян в стельку, он очень хорошо соображал.
Шокирующие новости, вероятно, помогли ему сохранить разум более или менее трезвым.
Уильям Греко сидел за своим столом, потягивая из бутылки. Не было смысла пить из фляжки. Зачем это скрывать? Его сотрудники знали, что он алкоголик. За последние двадцать лет он шесть раз попадал в реабилитационные центры из-за своего алкоголизма. Он потерял двух жен, трех партнеров и большинство своих друзей из-за зависимости. Его десять раз останавливали за вождение в нетрезвом виде, один раз арестовывали. Когда он начал приобретать известность как известный адвокат по уголовным делам, полицейские, которые его задерживали, обычно отпускали его с предупреждением по какой-то странной причине. Но чего он не потерял, так это способность рассуждать, когда дело касалось защиты своих клиентов. И прямо сейчас он должен был использовать свой разум в меру своих возможностей, чтобы обдумать и выработать стратегию этой последней трагедии.
"Что, черт возьми, я ему скажу? - Задумался Уильям, проводя рукой по своим сальным волосам. - Что, черт возьми, я ему скажу?"
Было два часа дня, Лиза Миллер отсутствовала уже пять часов. Последний отчет, который он получил от полиции Лас-Вегаса, был полным пустяком. У федералов, по крайней мере, дела шли несколько лучше. Команда детективов очень небрежно допросила Рика Шектмана, и, естественно, Рик Шектман настаивал на своей невиновности. Мистер Шектман не только не знал Миллеров, он никогда не видел людей на фотографиях, которые ему показывали агенты. 
- Лучшая фотография, которая у нас была, была с тем парнем в банке, симпатичным парнем, который сопровождал миссис Миллер внутрь, - сообщил контакт Уильяма в ФБР, Фил Крайдер. - Шектман бросил на него один взгляд и сказал, что никогда раньше его не видел.
Такова была официальная версия. Фил рассказал, что он был совершенно уверен, что Рик Шектман лгал, когда отрицал, что не знал людей на фотографиях. 
- Я мог сказать это по тому, как он смотрел на эти фотографии. Он даже не посмотрел на них по-настоящему. Просто взглянул на них, оглянулся на нас и сказал: "Нет, я не знаю этих парней". Парень даже не назвал время суток на фотографиях, как будто знал, что на них. Это говорит мне о том, что он что-то знает.
Кроме того, как сообщили Фил Крайдер и федералы, Рик Шектман имел связи с подпольным порнографическим рынком. Один из его коллег был арестован за производство фильмов о скотоложестве, а у отца Рика была знаменитая история, которая началась в начале семидесятых. Ходили даже слухи, что старик Шектман участвовал в производстве снаффа, так что вполне логично, что его сын пошел по стопам отца. В конце концов, типографией, которой теперь управлял младший Шектман, управлял его отец. А Борис Шектман был дважды осужден за изготовление детской порнографии в этом самом заведении. Среди подпольного порно-мира ходили разговоры о том, что младший Шектман приложил свои руки к этому бизнесу, несмотря на отсутствие веских доказательств. 
 
- Насколько мне известно, в типографию совершали набеги по меньшей мере три раза, и мы так ничего и не нашли, - сказал Фил Уильяму. - Она не подвергалась обыскам в течение пяти лет из-за судебных процессов. Кроме того, Рик Шектман в последнее время помогал различным политическим деятелям, и это помогло ему избавиться от накала страстей, если ты понимаешь, что я имею в виду.
Уильям Греко знал, что имел в виду Фил, но не это беспокоило его сегодня. Только не это.
Он сделал еще один глоток из бутылки. Он отправил Мэрилин, свою секретаршу, домой на обед. Он терпеть не мог, когда она входила в его кабинет. Не то чтобы она была особенно раздражающей, просто ему было неприятно слышать, как она выполняет свои обычные обязанности. Слушая ее, он вспоминал Лизу. И Лиза напоминала ему о Брэде, а Брэд напоминал ему о...
Он проглотил еще одну порцию и вздохнул, когда она распространилась по его организму. По телу разлилось тепло. Он закрыл глаза. Сначала о главном. Проанализируй то, что тебе только что сказали, а затем прими обоснованное решение, основанное на доказательствах. Не нужно сейчас заставлять Брэда волноваться и злиться.
Вскоре после полудня, когда Мэрилин все еще была в офисе, Уильяму позвонил один из детективов, работавших над делом "Голгофы". Наконец-то они допросили всех членов правления мультимедийной корпорации "Голгофа" и проверили все их алиби и прошлое.
Уильям ожидал этого, но ему все равно пришлось расспросить детектива немного больше о самих членах совета директоров. Кем они были раньше?
- Богатые руководители загородных клубов, - ответил детектив. - Самодовольные, избалованные ублюдки. О, не самодовольные в том смысле, что кто-то из них был подозрителен - они все действительно хорошо проверили. Никаких судимостей, их истории и алиби проверены, все девять ярдов. Но ты же знаешь, что у них есть деньги. Это как если бы у них у всех была гребаная тефлоновая оболочка, покрытая кожей, понимаешь?
Уильям кивнул, чувствуя себя немного подавленным этой новостью. 
- Да, так что еще нового?
Детектив кратко рассказал ему. Хижина использовалась как помещение для деловых мероприятий, обычно встреч. Иногда у них были выезды, они приезжали на выходные, катались на лыжах, разговаривали о магазинах, обычная ерунда. Хижина была в первую очередь прикрытием налогов. 
- Они когда-нибудь использовали ее для личных дел? - спросил Билли.
- О да, все время, - был ответ. - У всех них были ключи от этого дома. Просто в те выходные, когда пропали ваши клиенты, все двенадцать членов правления были в других местах; никто из них не находился в радиусе ста миль от коттеджа. Мы проверили. У них железное алиби.
Билли как раз собирался спросить, были ли у них члены семьи, которые, возможно, пользовались хижиной, когда детектив опередил его.
- Конечно, мы расспросили друзей и членов семьи. Это всего лишь следование логическому принципу, понимаешь? И алиби каждого подтвердилось. У каждого мужчины был только один ключ от этого места. Этот ключ был у каждого сотрудника лично, и поскольку каждый участник был в тот конкретный уик-энд далеко от Биг-Беар-Лейк, это делает невозможным то, что кто-либо из них мог быть замешан.
Детектив говорил что-то бессвязное, и Билли пришлось вернуть его к вопросу, который он хотел задать. 
- Были ли у членов семьи свои собственные ключи? Возможно, чтобы кто-то из членов семьи пользовался хижиной в те выходные?
- Нет, у членов семьи нет собственных ключей от хижины. Все, с кем мы разговаривали, отрицали, что пользовались домиком в те выходные. Некоторые из них, конечно, пользовались им раньше, но...
Билли ухватился за это заявление. 
- Например, когда? Кто?
И вот тогда детектив поделился одним из тех откровений, которые в триллерах всегда вызывают у зрителей озноб. У Билли по спине пробежал холодок, когда он впервые услышал это, и сейчас его пробирал озноб при одной мысли об этом.