Мир богов. Книга 2 (СИ)

По виду знаменитому фандорийскому сыщику было лет пятьдесят; вполне возможно, он был моложе, но его старили обширная лысина и венчик жидких волос, будто посыпанных пеплом. Единственно, что роднило мистера Яму с худощавым и энергичным Шерлоком Холмсом [48] это пристрастие к трубке и то, что оба были джентльменами с головы до пят.
Войдя в дом, мистер Яма снял крылатку и вместе с кепи и перчатками передал их слуге, после чего учтиво поклонился хозяйке дома и Алексу, который её сопровождал. Вифания предложила сыщику чаю с дороги, но он отказался и попросил показать ему место преступления.
После осмотра внутренностей сейфа, больше не обременённых золотом и драгоценностями, мистер Яма исследовал комнату, после этого излазил весь дом, а затем пожелал допросить прислугу.
Когда многочисленные обитатели поместья собрались в холле дома, сыщик тщательно выколотил трубку и, сунув её в карман, приступил к делу. Он сел на складной стульчик и со всем тщанием и долготерпением, присущим азиатскому племени, допросил всех и каждого.
Естественно, никто из прислуги не сознался в краже золота и драгоценностей, тогда мистер Яма встал, сложил стульчик и, взяв его под мышку, достал трубку, заново набил её табаком и, выпустив устрашающий клуб дыма, вышел на улицу.
Для начала он обыскал хозяйственные постройки. Когда там ничего не нашлось, он взялся исследовать территорию поместья.
Алекс, преисполненный уважения к коллеге Шерлока Холмса, поначалу бродил за сыщиком как привязанный, но, когда тот начал с глубокомысленным видом тыркать тростью в дно пруда, покрытого толстым слоем тины, он окончательно разочаровался в профессионале сыска и сам взялся за дело.
С согласия Вифании он снова допросил прислугу. Если мистер Яма был вежлив и даже с простым народом вёл себя по-джентльменски, то Алекс был груб до безобразия и не стеснялся пускать в ход угрозы и запугивание. В результате он быстро продвинулся в расследовании и выяснил, что в доме пропали две служанки; экономка клялась, что ни одна из них не приходила к ней за расчётом.
«Значит, это они украли моё золото, а затем сбежали», — подумал Алекс, в переводе с матерного, и взялся выяснять, кто такие эти беглянки.
С миссис Тиль, камеристкой миссис Вейс, было всё просто: она была из местных, и Алексу не составило большого труда выяснить, кто она и откуда родом. И вообще, исчезновение камеристки наделало много шуму, поэтому ему выдали несколько версий того, что с ней могло случиться. Большинство местных миссис Марпл и Эркюлей Пуаро склонялись к мысли, что она сбежала с любовником, не вынеся колотушек своего благоверного — мол, он жуткий скупердяй и если обнаруживал, что жена припрятала хоть монетку из своего жалованья, то бил её смертным боем.
Когда выяснилось, что миссис Тиль пропала до того, как исчезло золото из сейфа, Алекс потерял интерес к камеристке.
Как только он взялся за выяснение личности второй кандидатки в воровки, то сразу же столкнулся с трудностями. Служанка была подёнщицей, то есть временной горничной, работающей за еду и одежду, поэтому о ней не было записи в книге учёта экономки. Мало того, никто из слуг не знал, как её зовут и что ещё удивительней, никто не помнил её лица и, вообще, как она выглядит. Заядлые сплетницы, которые знали всё и всех, морщили лоб, закатывали глаза, а затем выдавали совершенно разные описания злополучной горничной. Единственно, в чём сходились их показания, так это в том, что она была очень молодой, очень исполнительной и тихой как мышь. Лишь экономка смутно помнила, что миссис Тиль называла её Джейн. В общем, служанка оказалась самой настоящей невидимкой.
Поскольку в поместье помимо прислуги обреталась ещё и Огненная стража, невидимая для его обитателей, Алекс обратился к Нэхуелю, няньке близнецов, чтобы тот поговорил с сородичами. Он надеялся, что шолоицкуинтли известно где его золото или, на худой конец, куда убежала служанка.
Нэхуель после конфронтации с сородичами был не в восторге от хозяйской идеи, но обещал помочь — насколько можно было понять из его невнятного рыка.
 
Появился он лишь на следующий день. Шолоицкуинтли заметно прихрамывал и двигался как-то боком, но его глаза горели победным блеском. Из отрывистых фраз Алекс понял, что никто из Огненной стражи не видел, кто своровал золото, зато они видели служанку. На рассвете следующего дня, когда пропало золото, она вышла из Вечерней Звезды и направилась к Грозолинской башне Руха. В руках у девчонки был лишь небольшой узелок. Судя по запаху, там лежала чёрствая лепёшка с куском плесневелого сыра. Чего у девчонки не было, так это ни крупинки золота — Огненная стража ручалась за это.
Таким образом, расследование не продвинулось ни на йоту, тем не менее Алекс был благодарен Нэхуелю, понимая, что информация, добытая им, далась ему нелегко. Огненная стража, прежде чем сообщить нужные сведения, явно проверила его бойцовские качества.
Желая отблагодарить шолоицкуинтли, он спросил, как тот смотрит на то, чтобы выпить в «Магистре и болване», лучшем питейном заведении Грозолиня. Нэхуель согласно кивнул, и Алекс отправился на поиски Вифании, чтобы она разрешила им взять лошадей.
С помощью пространственного портала в Грозолинь было не попасть, причиной тому было отсутствие магии в самом городе и окрест него.
По средневековым меркам Грозолинь был крупным городом. Естественно, где деньги, там и криминал — с убийствами, воровством и прочими прелестями, присущими ранней цивилизации. Вдобавок поблизости находилась Магическая Академия Грозолиня или сокращённо МАГ. Со временем постоянные пьяные дебоши студентов вкупе с делишками фандорийских крёстных отцов, как правило, отмеченных многочисленными убийствами, настолько достали добропорядочных граждан, что они взбунтовались и… накатали слёзную петицию Руперту Грозолиню.
Могущественный герцог был в хорошем настроении и, проникшись сочувствием к страданиям народа, велел закупить партию подавителей магии. С той поры, зорко охраняемые стражей, они стояли по всему периметру крепостной стены. Причём помимо видимой линии обороны была ещё невидимая. Часть подавителей припрятали в укромных местах на подходах к городу и тоже постоянно инспектировали. Как только стражники при помощи специального приспособления обнаруживали брешь, начальник гарнизона посылал весточку Верховному магу и тот, как лицо, заинтересованное в благополучии города, тут же восстанавливал защиту.
Конечно, Алексу было чем угостить шолоицкуинтли, никуда не летая; но ему хотелось сменить обстановку, чтобы хоть немного отвлечься от мыслей об Ирине. Когда он спрашивал о ней Золотого императора, тот отвечал, что всё в порядке и нужно лишь подождать — мол, на её полное восстановление требуется некоторое время. Алекс хотел бы ему верить, вот только его не покидала тревога, а по ночам мучили кошмары. Снова и снова ему снилось, как Кецалькоатль убивает Ирину. Это каждый раз сводило его с ума, и он с воплями вскакивал с кровати. Самым худшим были именно эти пробуждения; в его голову сразу же лезли мысли о худшем, причём небезосновательно; ведь сколько он ни просил, Золотой император ни разу не разрешил ему навестить Ирину. Он и Эдик с Дашей пытались тайком прорваться в Золотой город, но у них ничего не вышло, они попадали куда угодно, но только не на Небеса.
Расспросы привели его в парк, где Вифания, как примерная бабушка, гуляла с внуками. Алекс глянул на сыновей и скептически хмыкнул. Обряженные в шелка и кружева Ильюшка и Егорка напомнили ему дорогих кукол, которых ему доводилось видеть в престижных магазинах стран Европы. Самое удивительное, что мальчики чинно шагали рядом с нянькой, которая держала их за ручки, и даже не делали попыток вырваться и убежать. Правда, при виде отца их личики просияли надеждой, но он покачал головой, и они сразу же поскучнели. Сердясь, они отвернулись от него, и Алекс вновь подивился тому, как быстро Вифания нашла на них управу. При ней они были сама воспитанность и не смели озорничать, хотя не слушались ни его, ни Нэхуеля, который обычно присматривал за ними. Правда, шолоицкуинтли ни в чём их не ограничивал и мальчишки вытворяли всё что хотели.