Мир богов. Книга 2 (СИ)

Битва постепенно стихала, но тут появились богиня раздора Эрида и неистовая богиня ярости Энио. Где насмешками, где похвалами они начали подымать угасший боевой дух воинов, при этом не делая особых различий между своими и чужими.
Призывы богинь не остались безответными. Чтобы поддержать Зевса, греки начали колотить по щитам. Китайцы этого не стерпели. После дружного воинственного клича они ринулись к грекам, и утихшая было битва закипела с новой силой.
Сцепившиеся не на жизнь, а на смерть Золотой император и Зевс ничего не замечали. Когда магические приёмы исчерпали себя, они вооружились церемониальным оружием — один мечом Ущербной луны [8], другой лабрисом [9] — и закружились в смертельном танце.
Поскольку предки индейцев взялись за оружие на тысячелетия раньше, чем предки европейцев, то преимущество было на стороне Золотого императора. Зевс держался как мог, но удары сыпались один за другим и он, не выдержав, рухнул на колени.
Быть бы громовержцу без головы [10], но тут появился воин в чёрно-белых доспехах.
— Фьюстер! Выстрелишь, и я уничтожу тебя! — прорычал Золотой император. Несмотря на маску, он догадался кто перед ним, ведь сафами [11] владели лишь боги любви.
— Не переживайте, государь! Я не одарю вас нечестивой любовью, хоть вы были несправедливы ко мне.
Лотико особо не целился, тем не менее стрела с совиным оперением, как и в случае с Кецалькоатлем, угодила точно в сердце.
Золотой император замер, равнодушный ко всему, и преданный ему элементаль огня с горестным рёвом ушёл в землю.
Зевс пришёл в себя и в его руке засверкала молния, но бог любви заслонил собой властителя Фандоры. «Отойди! Если не хочешь обратно в Тартар!» — рявкнул громовержец. «Тейлеос [12], прошу простить мою дерзость, но вы должны пообещать, что сохраните жизнь Золотому императору», — почтительно проговорил Лотико и вместо лука в его руках возник кэм. Чёрный жезл с ослепительно белой звездой на верхушке был точно таким же, как у Хаоса. «На всякий случай дедушка одолжил мне свой атрибут, чтобы вы поняли, что это не моя прихоть, а его… просьба», — добавил он всё тем же почтительным тоном.
Зевс гневно глянул на юного бога, но не захотел ссориться с всесильным Хаосом. «Что ж, пусть будет по-твоему», — процедил он сквозь зубы, и на Золотого императора упало грозовое облако, которое спустя мгновение исчезло вместе с ним.
Обрадованные греки издали победный клич, но в ответ им прилетело такое жуткое рычание, что бывалые воины побледнели от испуга.
Китайские небожители, воодушевлённые появлением Огненной стражи, сразу же приободрились, но и они рано обрадовались. Грозные адские псы пришли не воевать, они сопровождали властителя царства мёртвых.
Облачённый в парадные одежды Кецалькоатль с торжественным видом ступил на лестницу Золотого дворца и её беломраморные ступени, щедро залитые кровью и заваленные телами убитых, обрели первозданную чистоту.
Пока вероломный союзник поднимался наверх, Зевс, наблюдающий за его неспешным шествием, всё больше мрачнел. Появление Кецалькоатля, да ещё на глазах у всех, низводило его до роли пособника узурпатора власти Золотого императора.
Не зная, что делать, Афина опустилась рядом с Зевсом и бросила на него вопросительный взгляд. На его каменном лице не отразилось никаких чувств, тем не менее она ощутила его гнев и желание победить любой ценой. Хотя благоразумие говорило ей, что это самоубийственная затея, она повиновалась безмолвному приказу отца.
После некоторого замешательства греческое войско набросилось на Огненную стражу и шолоицкуинтли подобно смерчу над пустыней понеслись по его рядам.
Первыми побежали союзники греков, которые потеряли боевой запал ещё тогда, когда увидели Кецалькоатля и поняли, что вместо богатой добычи им светит немилость нового хозяина Золотого города. Дольше всех продержались амазонки, но и они ретировались с поля боя, не выдержав ужасающего воя и издевательских ухмылок, которыми адские псы сопровождали свои нападения на храбрых воительниц.
 
Появление припозднившегося Гуань Джуна лишило Зевса последней надежды на победу. Прославленный китайский полководец привёл такое большое войско, что его летучие полки закрыли собой небо.
С приходом подкрепления к Золотому городу битва между пантеонами сразу же обрела эпический размах. Не считаясь с потерями, Гуань Джун устроил такую бойню, что кровь лилась уже целыми реками и образовывала озёра.
Прославленные греческие боги и герои гибли один за другим и Афина, пылающая жаждой мести, набросилась на Кецалькоатля. Вот только у него, в отличие от брата, было всё в порядке с защитой и такотой.
Сначала дева-воительница пыталась одолеть противника при помощи магии и, когда он отбил все её атаки, в ярости схватила громадный камень. Бросок был удачным, не уклонись Кецалькоатль, и быть бы ему расплющенным, а так камень задел его лишь по виску. Вот только ацтекский бог вышел из себя и с такой силой швырнул копьё, что оно, невзирая на прославленную эгиду [13], пронзило щит и грудь Афины и пришпилило её к земле. Не желая сдаваться, воительница вызывающе посмотрела на Кецалькоатля, но встретилась взглядом с непроглядной тьмой его глаз и заметно поникла. Смерть для богов была временным явлением, а вот срок пребывания в загробном мире зависел от его хозяина.
В руке Кецалькоатля зазмеилась молния и Афина невольно закрыла глаза. Она опасалась, что он не только её убьёт, но и отправит её душу в потусторонний мир ацтеков, откуда ей будет уже не выбраться.
— Стой! — не выдержал Зевс. — Я сделаю всё, что хочешь, только отпусти мою дочь!
— Признай своё поражение! — потребовал Кецалькоатль.
Зевс заколебался, хотя большая часть его войска уже отправилась на переправу к Харону, а те, кто остался в живых, вот-вот должны были последовать за товарищами.
— Признаю, — негромко сказал он, но был услышан всеми, кто участвовал в битве, даже теми, кто уже спустился в царство мёртвых.
— Уходи, пока я не передумал, — сказал Кецалькоатль и, подняв копьё вместе с Афиной, швырнул его под ноги Зевсу.
— Будь ты проклят! Ты даже пальцем не пошевелил, чтобы завоевать трон Золотого императора! — выкрикнула дева-воительница. Она ткнула пальцем в Кецалькоатля и оглядела притихших китайских воинов. — Это наше вам отмщение! Попомните моё слово! Тот, кто предал брата и союзников, тот предаст и вас!
С кэма Кецалькоатля сорвалась лавина огня, но олимпийцы уже исчезли и Афина вместе с ними.
Китайские небожители, понявшие что за нападением греков кроется дворцовый переворот, растеряно переглянулись, а затем повернулись к Гуань Джуну, который, в свою очередь, бесстрастно взирал на узурпатора.
Всё решила Огненная стража. Раздалась отрывистая команда и шолоицкуинтли дружно преклонили колена. Китайские небожители помедлили, а затем последовали их примеру.
Остались стоять только самые близкие к Золотому императору сановники. Они сгруппировались вокруг советника Гуань Чжуна, как вдруг он выкрикнул приветствие Кецалькоатлю и тоже встал на колени. Члены намечающейся оппозиции переглянулись и после некоторого промедления тоже опустились на колени.
Единственным, кто не сдался, был рыжеволосый зеленоглазый подросток, в чьей изодранной одежде, заляпанной грязью, угадывалась ученическая форма Жуцзя. Не обращая внимания на уговоры худенького мальчика, похожего на девочку, он стоял, задрав подбородок, и с вызовом глядел на Кецалькоатля.
 
К счастью для бунтаря, юноша в чёрных доспехах ударил его под коленки, и когда мальчишка упал на колени, схватил его за шкирку и, как нашкодившего щенка, ткнул носом в землю. «Слушай ты, демонское отродье! Даже если вместо истинного императора мы получили его жалкое подобие, то это не твоё дело», — чуть слышно сказал он, не давая мальчишке подняться.