Будь для меня всем (СИ)

Стоило бы отправиться на поиски этого человека, я же помнила его лицо. Но Москва огромная, и найти человека — это то же самое, что искать иголку в стоге сена. Даже если я очень захочу, я все равно не смогу найти его. Было дико обидно, что я в самом начале своего пути просто взяла и растоптала своё будущее. Зачем только затеяла все это? Может быть лучше было бы сидеть дома с Яшкой и Юркой и пить. Пусть бы жизнь проходила мимо, зато я была бы дома и с родными людьми, а теперь… я была одна, с этим чокнутым знакомым, который не выпускал фотоаппарат из рук. Что-то мне подсказывало, что у него были какие-то проблемы, и он просто нашел решение во мне. Может быть он хотел воспользоваться мной для себя? Раз он говорил, что мои фото хорошо получаются, он мог сделать их много, продать, а потом выкинуть меня. Что если ему нельзя доверять? А с другой стороны, почему я думала, что доверять можно моему "другу"? Мы с ним были даже незнакомы. Я не знала его имени, но знала и понимала лишь то, что моя новая жизнь начнется без него…
Глава третья. На Есенина похож
Меня трясло от злости на саму себя. Как можно было быть такой невнимательной? Вместе с адресом я потеряла веру в себя. Я потеряла его. Я не увижу больше его синих глаз, его легкую улыбку, с которой он смотрел на меня, отдавая купюру с адресом. Найти его теперь — будет просто невозможно. Как я могла не узнать его имени? Почему я не спросила имени? Почему даже не подумала об этом? Наверное, потому что была пьяна…
Достав сигарету, я постаралась себя успокоить, затягиваясь глубже, что аж чувствовала, как сжимаются легкие. Янис терпеливо ждал, пока я ходила вперед-назад и пыталась успокоить нервы, пиная урны. Я чувствовала, что могу сорваться, напиться, но у меня не было ни друзей, с которыми я могла это сделать, ни денег. Снова глубоко затянувшись, я пнула урну и взглянула вверх. Небо было затянуто тучами. Так же было и у меня на душе в тот момент. Я просто потеряла веру в то, что смогу поменять свою жизнь. Мне было важно меняться ради кого-то, а для себя я была почти идеальной.
Страх показать слезы бессилия переходил в агрессию. Я хотела кричать, бить и крушить, но держала себя в руках, отчего становилось ещё хуже. Фотограф по-прежнему ждал, когда я успокоюсь. Не говорил ни слова и даже не старался поддержать. Он — бесполезное звено…
— Алëна, это всего лишь адрес. — Сказал Янис, подойдя ко мне и пытаясь взять за руку.
— НЕТ! — Крикнула я, отмахнувшись от него. — Это не "всего лишь адрес". Это адрес моего… друга. А я его потеряла! И не найду… Москва огромная, а он… один такой.
— Все, что ни делается, все к лучшему. Идем. Нужно поесть и заняться работой. Мы же хотим быстрый старт?
Быстрого старта хотел только он. Меня на тот момент волновало совсем другое. Я пыталась вспомнить, где могла потерять купюру, и могла ли расплатиться ей за билет. Что если и правда смогла?
Мы пошли в ближайшее кафе (или это была столовая). Большинство тех, кто ехал вместе с нами на поезде, были там.
Яниса там знали. Наверное, он был там частым гостем, потому что много ездил по выставкам. Официантка в открытую строила ему глазки, но он будто бы не замечал. Это было противно наблюдать. Высокая в короткой юбке и на длинных каблуках она выглядела не женственно, а распутно. Да и своим поведением намекала на "красочное" будущее. Хотя, может быть таким видом она выпрашивала больше чаевых? Возможно, но от Яниса вряд ли можно было ожидать чаевые. Он не похож на того человека, у которого были бы "лишние" деньги. Да и творческие люди обычно получают копейки.
— С трассы в официантки? — Спросила я у Яниса, на что он взглянул по сторонам и выдохнул.
— Давай лучше помолчим.
Ясно. Он не хотел неприятностей. Спокойный дядечка. Я могла наговорить много гадостей в адрес той "красотки" и сбежать, чтобы он потом расхлебывал все сам, но бежать было некуда. Это Москва… не Питер, где я знаю каждого, пусть не лично, но знакомые лица все же лучше, чем угрюмые гримасы незнакомцев. Интересно, что было между Янисом и официанткой? Почему они так странно друг на друга смотрели, а после того, как она принесла нам заказ, еще и переглядывались. Может быть он её фотографировал?
 
Янис заказал нам холодный суп и чёрный чай. На вид суп выглядел, как будто кто-то просто харкнул в тарелку и смешал это с чем-то непонятным. А непонятным это было из-за того, что овощи мелко нарезали. Я бы лучше съела самый просто вокзальный беляш, пусть даже он был бы из кошатины, плевать, зато не суп.
Ещё в детстве, вернее, в то время, когда я находилась в детском доме, я перестала любить супы. Повариха — тетя Даша была отвратительной женщиной, которая ненавидела детей. Не знаю всех или только брошенных, но ненавидела всем сердцем. Однажды, когда я дежурила в столовой, видела, как она смачно харкнула в общую кастрюлю. Тогда я неделю ничего не ела, лишь иногда перебиваясь кусочком хлеба. С тех пор просто ненавижу супы, да и все то, что готовила не я.
Взяв из корзинки-хлебницы кусочек хлеба, я тут же обмакнула его в сладкий чай. Этому приему я научилась у Яшки. После детского дома, живя отдельно от правил и криков, что больше двух кусков хлеба есть нельзя, он, первое время, съедал по целой булке. Это было любимым его лакомством.
— Алëна? — Янис дотронулся до моей руки, я вздрогнула и взглянула на него.
— А что у вас с этой официанткой было?
— Не думаю, что тебе нужно это знать.
— Ты предложил мне работу, жилье, но я все так же не знаю, кто ты такой. Задаю вопросы, а ты не отвечаешь на них.
— Как вопрос о том, с кем я спал, поможет тебе узнать меня? — усмехнулся он, переводя взгляд на официантку.
— Не знаю, просто интересно.
— Я её фотографировал.
— Ну после "фотографирований" так не смотрят. — Не унималась я, сверля Яниса взглядом.
— Я её фотографировал не совсем одетую, и наша фотосессия закончилась…
— Оно и понятно, что вы спали! — я его перебила и взглянула на официантку. — А как же отношения и прочая ерунда?
— Я на тот момент был женат. — Вздохнул Янис, и мне показалось, что ему неловко говорить об этом.
— А-а-а… Так ты тот еще ходок! А по тебе так не скажешь, вроде бы приличный.
— У меня был переломный момент в карьере, я пил и не следил за своим образом жизни.
— Поэтому и жена ушла?
— Нет, это я ушёл. Не чувствовал взаимности. — Как-то грустно улыбнулся он.
— То есть тебе нужна взаимность в отношениях, иначе ты начнешь пить и твоя карьера фотографа пойдет по одному месту?
— Так, мы засиделись. Поехали.
Фотограф заплатил за наш перекус, и мы поехали куда-то на такси. Я смотрела на скучную серую Москву и понимала, что делаю что-то неправильно. Меня грызло нелепое чувство. Внутри присутствовал страх. Что если Янис подставит меня или вовсе убьет. По новостям часто показывают наивных дурочек, которые ведутся на уговоры мужчин, а потом становятся жертвами физического насилия. Вот и я, будто бы собиралась сделать что-то такое, что потом нельзя будет исправить. Страх дрожью разливался по всему телу. Я чуть приоткрыла окно и вдохнула осенний воздух полной грудью.
Вскоре такси остановилось у многоэтажного здания. Пока я рассматривала его, Янис отдал деньги водителю и вышел из машины. Он отвлёк меня тем, что открыл дверь, и мне пришлось тоже выйти.
Шум. Первое, что меня, может быть, даже напугало. Люди быстрым шагом шли кто куда, некоторые что-то обсуждали друг с другом на ходу. Машины с грохотом пролетали мимо. Все эхом отзывалось у меня в голове. Казалось, что в Питере совсем по-другому все. Там тише, а может быть я и не замечала никогда подобного, потому что была занята другими делами. Или же, просто потому что сейчас я была напугана.
— Что это за место?
— Здесь моя студия. Сделаем парочку фотографий, а потом поедем отдыхать. — Сказал он, открывая мне дверь.
Мы зашли в светлый зал. Слева была лестница на второй этаж, а с другой стороны стойка, за которой стояла высокая блондинка в белоснежной блузке и приветливо улыбалась Янису. Он махнул ей рукой и повел меня за собой.