Измена вопреки (СИ)
Мне, если честно, было безразлично, как Матвей объяснит наш разрыв, я просто оказывала услугу, вовремя сообщала о проблемах, которые настигали в самый неподходящий момент.
— Плевать. Лишь бы тебя не трогала, — печально признался Матвей и вновь взглянул мне за плечо. — Я тогда поеду. И Ксю…
Я пристально всматривалась в мужа, пытаясь понять, что такое внутри у него происходит, что он словно читал сейчас собственный смертный приговор. — Ты можешь на меня рассчитывать в любом случае. Как бы не сложилось дальше. Я мужем не стал хорошим, но другом…
— Уезжай, — покачала я головой, цепляя пальцами дверную ручку. Матвей хотел ещё что-то сказать, но после моей реплики передумал. Кивнул. От этого темные пряди перечеркнули лоб. Развернувшись, муж спустился с крыльца.
Я закрыла дверь и сползла по ней на пол. В голове кавардак и полное непонимание ситуации. Больно, обидно, зло.
Отчаяние затапливало сознание постепенно. Я успела убрать все на кухне. Растопила камин ещё раз, сомнительно, что дрова занялись бы и от углей, включила тёплый пол в ванной и нехотя поднялась в одну из гостевых комнат с библиотекой.
Читать бумажные книги это стало так давно мейнстримом, что об этом шутить даже неприлично. Но текст не запоминался. Я просто перелистывала страницы одну за одной. Одну за одной. До тренькнувшей смс на мобильном.
Снова фото.
Женские ноги в колготках или чулках на фоне салона авто, мужская ладонь на коробке передач. Кольцо на безымянном пальце Матвея.
Глава 27
Он. Потери.
Меня трясло в машине. Я словно был с лютого похмелья. Я даже не мог нормально держать руль. Какой-то там знакомый с ее выпечкой. Мамаша приезжала…
Я добрался до ближайшего магазина и вышел из машины. Купил сигареты. Закурил, стоя на крыльце. Рядом околачивался фермер и грузил в просевшие Жигули коробки с овощами.
— Продаёте? — подошёл я к мужчине. На вид за пятьдесят, опрятно одет.
— Продаю, только кому по осени овощи нужны, у всех все своё… — в голосе была досада. Я хмыкнул.
— Мясо, творог, молоко, фрукты продаёте?
Мужчина непонимающе уставился на меня. Я курил и ждал.
— Ну смотря сколько надо… — осторожно протянул.
— Одной женщине. Только все свежее и отборное. Завтра с утра в дом под номером…
Договорившись с фермером на доставку продуктов, я окинул взглядом дорогу к дому и впервые пожалел, что купил его так далеко от города. Супермаркеты сюда не привозят ничего. Один пункт выдачи одного магазина, больница далеко. Да и вообще я не планировал, чтобы это место стало загородной дачей или чём-то большим. Мне предложили взять по дешёвке недвижку, я и взял с перспективой перепродажи, но Ксюше так понравилось здесь.
Она никогда не говорила этого, но близость «Северного моря» — водохранилища, отдалённость от цивилизации, это влияло на Ксению особым магическим образом. Она успокаивалась, становилась очень нежной, словно этот дом стал местом ее силы. Поэтому ни разу за все время у меня ни разу рука не поднялась продать дом.
Окурок полетел в мусорный бак. Я проводил его взглядом, с ужасом осознавая, что теперь точно пора возвращаться в город. В квартиру, что холоднее склепа без Ксюши. И казалось бы, схвати, привези жену, но нет… Ксю такого не заслужила, чтобы я ее как куклу без голоса, чувств и желаний таскал туда сюда. Я облажался.
В машине играло радио. Я нервно стучал пальцами по рулю, не осознавая, что рубеж нашего развода перейдён. Документы поданы, Ксения не вернётся ко мне при любых обстоятельствах. А ещё…
Она врала. Совсем нелепо, косо и криво. Словно сама стеснялась своей лжи и если раньше, до сегодняшнего разговора, я ещё мог поверить, что все у нас кончено, то факт, что Ксюше есть что от меня скрывать, давал надежду. Ксю не из той категории, которая будет умалчивать о помятом крыле авто, а вот о том, что зародилось в душе, чувство беспокойства, печаль, это да. Жена хранила по несколько лет глубоко внутри моменты обид или радости. И сейчас тоже что-то прятала.
Знакомый ее. Как же!
Ходит тропинки мне топчет. А сам точно заглядывается. И ещё точно мои пирожки яблочные увёл.
Бесит.
Я вздрогнул от вибрации мобильника в кармане брюк. В дороге, сидя за рулём, вытаскивать телефон оказалось тем ещё приключением, но я все же извернулся и вынул гаджет.
На экране не было имени абонента. Набор цифр.
Я поджал губы и выругался. Челюсть сводило от омерзения, но все же я принял вызов.
— Зааай… — противно протянула Элина.
— Ещё раз так меня назовёшь, я тебе язык вырву… — без эмоций признался я, не желая вообще вести какие-либо разговоры с этой шлюхой. И нет. Меня ни капельки не смущало, что эта стерва гипотетически могла носить моего ребёнка.
Я его не хотел.
Я даже не помню ничего.
— Фу, противный… — простонала Элина, а я подумал, что первый вариант с зайцем был не таким уж плохим.
— А стану ещё противнее если не перестанешь звонить, — уведомил сухо я и включил поворотник. До города двадцать минут и две автомобильные развязки.
— Не злись и прекрати меня пугать, плохой мальчик, — капризы в голосе. Бесят. — Я хочу поговорить с тобой и обсудить содержание.
— Мы уже говорили, — напомнил я тот нервный разговор, в котором уведомлял Элину о том, что от ребёнка, если он мой, не откажусь, но жить не буду ни с ней, ни с ними. Максимум, которого могла добиться Элина так это то, что я просто заберу малыша себе.
— Я посоветовалась с мамой и мы пришли к выводу, что это все неправильно. Я беременна и мне нужен дополнительный комфорт. Поэтому нам надо встретиться и обговорить варианты содержания… — на одном дыхании выдала Элина, а я скрипнул зубами. Жадная стерва. С мамой она посоветовалась. Шла бы сразу к папе. Что мелочиться. Нашла дурака с полными карманами и теперь выставляет условия. А я как марионетка должен вовремя дёргать головой, соглашаясь со всем.
— Чего ты хочешь? — холодно спросил я, внутренне содрогаясь от омерзения. Никогда не любил таких женщин. Полностью гнилых, слишком жадных. Для таких и пальцем шевельнуть в тягость…
Вспомнил с тоской Ксению, которая увидела украшения из серебра, но с сапфирами в одном из магазинов. И ведь ни слова не сказала, просто сфоткала. И не знал бы я и дальше, если бы случайно не искал скрин паспорта в ее фотогалерее.
— Приезжай поговорим… — томно растягивая слова, сказала Элина, заставляя меня не то что взбеситься, а выйти из себя.
— Не думай, что сможешь диктовать мне условия. Ты даже не суррогатная мамаша, с которой меня контракт связывает. Ты просто девка из клуба, которая вовремя подсуетилась…
В трубки послышалось натянутое молчание. Я выдохнул, потому что таким откровенным хамством не любил разбрасываться в разговорах с женщинами.
— Если ты не приедешь, то твоя бракованная жёнушка узнает столько подробностей, что никогда не отмоешься, — на границе слуха произнесла Элина и оборвала звонок.
Глава 28
Он. Случай.
Элина села в машину с таким независимым видом словно уже оттяпала у меня треть имущества. Ее короткое пальто цвета охры резало мне глаза. Я отвернулся и завёл двигатель.
— Говори, — сухо сказал я.
— Отвези меня домой, — заерзала по сиденью Элина и вытащила мобильник. Начала что-то стучать в окне сообщений.
— Я таксистом не подрабатываю, — отрубил я. Общение с Элиной доставляло мне столько отвращения, словно я ходил по лужам в валенках и они намокли, размякли и противно хлюпали то по воде, то по ногам.
— Просто мне юрист составила договор, но я не думала, что ты все же приедешь, поэтому не взяла его с собой… — Элина потянулась к ремню безопасности, и ее ногти проскрежетали по кнопке замка. Я поморщился, никогда не любил вот таких вот острых клешней со стразами и пятнами неона. Безвкусица. Я точно не мог трахать эту дрянь.
— На словах скажи, — заупрямился я.
— Нет, там много нюансов и я не хочу ввести тебя в заблуждение.