Ранний старт (СИ)

Пожимаю плечами, как скажете, всё равно главным я буду. По мере того, как физкультурник рассказывает подробности, как будут проходить соревнования, в голове начинает что-то брезжить. Стрельба из воздушки, ориентирование на местности, установка палатки на время — чисто прикладные и жёстко рамочные вещи, там фантазии негде разгуляться. Работа на результат и больше ничего, бери выше, стреляй дальше и никаких гвоздей. А вот строевая… о, это дело! Выбор песни и музыки — за нами, девиз — за нами, форма — за нами! Мозг уже сам включается, без команды.
«Стрелять, так в десятку, жениться — только на принцессе», — пойдёт? Посмотрим. Девочки-принцессы будут очень довольны, гы-гы. Уже один плюс есть. Или: «Но пасаран! Враг не пройдёт!».
Теперь песня… хм-м, какая бы песня ни была, нужен запевала. После уроков остаёмся в классе, заходит Лилия, но мы о своём. Рулит Катя и ещё Иринка, эта фрейлина тоже в музыкалку ходит.
— Вить, а у тебя неплохой голос, и слух есть, — девочки задумчиво смотрят на меня.
— Давайте с остальными, вдруг у нас Джельсомино где-то завалялся, — нам нужен парень. Из девчонок в деле Зина, закрывая собой обязательное условие участия девочек. Второй может пойти Катя, как самая спортивная девочка в классе. Не считая Зины, разумеется, но Зина не совсем девочка. Двух девчонок хватит. Для команды в полтора десятка нормально.
К удивлению всего класса и Лилии доморощенный Джельсомино у нас находится. У Эдички оказался мощный, прямо-таки звенящий в вышине дискант.
— Ну-ка давай другое, это… — Катя приступает к повторной проверке. Не верит собственным ушам с первого раза. Даёт вводную.
— Крыла-а-атые качели! Летят, летят, летя-а-а-а-т! — Без напряжения заводит Эдик и в такт песне дрожат стёкла в окнах. С классной доски падает подвешенный за угол транспортир.
Катя, и не только она, ошарашенно и совсем не по-королевски ковыряется пальцем в ухе.
— Я так понимаю, запевалу мы нашли, — подвожу итог поискам талантов среди нас, — дальше нет смысла проверять.
— Нет, всех проверим, — указует королева. Действительно, а вдруг?
Вдруг не случается, все остальные немилосердно фальшивят. Кончились таланты. Кое-что надо сделать, кое-что руководящее. Подзываю Катю, говорю на ушко, она оглашает королевский указ:
— Если Эдик справится с ролью запевалы, Рогову запрещается его бить. Вместо этого, Лёня, будешь легонько хлопать его по плечу. Или придерживать, если что.
— Слушаюсь, моя королева! — Лёня небрежно приподнимает зад над стулом и тут же роняет его обратно. На Эдика вся возня вокруг него производит мало впечатления. Он всегда на своей волне.
На следующий день приступаем к тренировкам. Стрелков у нас четверо, тренируемся на стадионе, с помощью старшего Ерохина, то есть, совсем старшего, их отца, соорудив мишень для стрельбы. Вернее, это не мишень, это устройство для регистрации точности выстрела. Пять отверстий размером с бутылочную пластиковую крышку. Крышка на нити, забита пластилином и закрывает собой отверстие. Пуля влетает, — отверстие хорошо видно на фоне светлого дерева, — крышка вылетает из отверстия… короче, кто видел биатлон, прекрасно себе может представить. Тёмный кружок становится светлым при попадании. И крышка очень весело выскакивает.
Пять отверстий в двухдюймовой доске на стойках с лапами внизу, на стенд похоже. Пульки школа нам зажала, но мы сами коробку купили. Пятьсот штук за триста рублей — копейки. Тренируемся в спортзале после уроков. Лично мне то ли научиться, то ли вспомнить. Так или иначе, быстро вхожу в форму и отдаю основное время друзьям. Винтовку нам выдают только одну.
— Долго телишься, Димон! — И тут же ввожу временные ограничения, полторы минуты на пять выстрелов. — За каждый промах дают штрафное время — одну минуту. Но если ты будешь по минуте на каждый выстрел тратить, никакого смысла в твоих попаданиях нет. Лучше всё бросить и нагонять штраф всего в пять минут.
Да, вот так! Попадания нужны, но и скорость немаловажна. Мудро тут кто-то придумал, не иначе военный. Быстро выбитые три мишени могут оказаться лучше неторопливо выбитых пяти.
 
Установку палатки тренируем недолго. Там только роли распределить, а дальше отрабатывать до автоматизма. Тем временем обдумываю концепцию для строевого смотра.
— С ума сошёл? — Катя вертит пальцем у виска. — Это несерьёзно!
Реакция на мою идею предсказуема. Как и результат споров.
— Кто сказал, что нужно серьёзно? Ты серьёзно? Мы собираемся играть в детскую войнушку, о чём ты говоришь, твоё величество?
И через паузу накидываю реальные доводы.
— Эта песня в своё время полюбилась латиноамериканским революционерам. Они под неё шли на битву и лили свою кровь. Так что только: «Но пасаран! Свобода или смерть!».
— Вить, давай без этого… — морщится Катя.
— Катюш, давай в военных играх будут мужчины управлять!
Последний довод выбивает из-под королевы возможность любых разумных возражений. Хотя в целом она права, на девиз это не годится. Ничего, придумаем. Будет день — будет пища.
— С тебя минусовка, Катюш…
— Что такое минусовка?
У-п-п-с-с-с! Прокололся? Что хорошо, с детьми это не заметно.
— Ты что, не знаешь? Песня это музыка и слова. Если оставляем только музыку это минусовка. Ты что, не в курсе? Учись, пока я жив!
Репетиции в два этапа. Все идут строем, особым строевым шагом. Он ведь разный в разных странах, так что имеем право. И песня. Не по-русски, поэтому слегка помучившись с Эдичкой, оставляю половину. Припев за командой. И голос, голос у него хорош!
Девочки заняты тем, что делают нам шляпы соломенного цвета. Из бумаги. Работы полно, надо с каждого мерку снять по окружности головы, вырезать поля, оформить верх усечённым конусом.
Через день собираемся в спортзале после обеда, в два часа и час отдаём муштре. Под минусовку. До Кати доходит в целом моя задумка, и она начинает хихикать. И девиз, который мы всем классом придумали, ей и всем нам понравился.
«Там, где пехота не пройдёт, И бронепоезд не промчится, Тяжёлый танк не проползёт — Там пролетит стальная птица!», — «Стальная птица», разумеется, это наш отряд.
Мы смотрим периодически на себя со стороны, фрейлины со смартфонами нам в помощь. Сразу видно, кто выбивается из ряда. Или кто подпрыгивает слишком высоко или слишком мало.
Генеральная репетиция прошла не без огрехов, но только на очень взыскательный взгляд. Перед ней имею очень серьёзный разговор с физкультурником, что твёрдо вознамерился присутствовать.
— Игорь Палыч, только с одним условием, — смотрю немигающим взглядом. — Если проболтаетесь, навсегда лишитесь уважения всего моего класса. Вы — мужчина, вот и дайте слово мужчины и педагога, что увиденное останется только с вами до начала смотра.
Слово физкультурник даёт. Затем расширенными глазами наблюдает за полной репетицией и тут же прячется в своей каморке, откуда спустя секунду доносятся хриплые, каркающие звуки.
Дома.
— Пап, у-у-х! — Кладу на спину Кира, который усиленно пыхтя, борется с моей левой рукой. — Не хочешь поприсутствовать на смотре команд школьной Зарницы? Возьми Веронику, вместе полюбуетесь нашим позором.
— При позоре не хочется присутствовать, сын, — папахен слегка морщится, зато мачеха оживляется.
— Если ты настоящий отец… Кир, не висни, так не честно! Если ты отец, ты должен быть вместе с детьми не только в час их торжества, но и в моменты падений и неудач.
Встаю, бросаю надоевшего Кира на диван, сажусь сверху.
— Раздавишь! — Пугается мачеха.
— Я что, грузовик со щебёнкой? Как я его раздавлю, во мне всего тридцать килограмм?
Видя, что раздавливаться Кир не собирается, а прилагает мощные усилия, чтобы выбраться, мачеха успокаивается. Впрочем, и я смещаюсь на место пониже места, которое ниже спины.
Не знаю, с каким знаком, но смотр прогремит, это точно. Залогом служат упорные тренировки, голос Эдички и, конечно, козырная песня «Блю, блю, блю канари!». Моё мудрое руководство не надо сбрасывать со счёта.