Ранний старт (СИ)

— Ой, ребятки, помогите порося загнать! — Заполошным криком нас приветствует родная улица в лице шустрой полноватой бабки. Хотя на свой взрослый взгляд назвал бы ещё нестарой женщиной. Лет пятидесяти, не сильно больше.
Лениво оглядываем подсвинка-переростка живым весом уже килограмм под семьдесят-восемьдесят. Скотиняка деловито похрюкивает, увлечённо роется пятачком в траве, что-то нажёвывает. На хозяйку особого внимания не обращает, но дистанцию держит. Подойти близко не даёт.
— Витаминов ему, наверное, не хватает, — замечаю хозяйке.
— Пиздюлей ему не хватает, ироду! — В сердцах замечает та. — Каждый божий день охапку ему кидаю, жри — не хочу.
— Куда гнать?
Женщина показывает рукой за три дома от места. Недалеко. Мои парни уже берут обречённое на поимку животное в полукольцо, лассо наизготовку.
У-и-и-и-и! Отчаянно визжит свин, почувствовав сжимающуюся петлю на шее. Рывок! Сашок, первый накинувший лассо, падает и волочится по траве. Свин моментально заставляет его расплатиться за ловкость и точность. Но ненадолго. На него с гиканьем наваливается вся толпа.
— Ой, ребятки, не поломайте его, — беспокоится бабка уже за целостность самодвижущегося живого имущества.
— Ни фига ему не будет… — пыхтят парни, набрасывая путы на окорока, которые у свиней вместо ног. Лёжа на боку, пытается ими сучить, но ему это не помогает.
Дальше остаётся самое лёгкое — поставить на ноги и пинками вернуть в родное стойло. Дёргаться бесполезно. Быстрый бег семенящим шагом невозможен. Опять же хворостиной по морде. Глупое животное, принуждённое к повиновению, ставится перед входом в хлев, путы снимаются. Финальный тройной пинок в толстую аппетитную задницу и под дружный гогот свин возвращается в родные пенаты. В страхе сам забивается в свою стайку. Гений человека побеждает.
Под довольное кудахтанье хозяйки уходим с её двора. Доброе дело сделано, плюсик нам в карму.
На следующий день, поигрывая в малиннике с Алисой в уголки и прочие шашки, размышляю. Один анекдот вспоминается про царя, которого всё достало. Всё есть, желать нечего, вот он и тосковал. Что-то я тоже заскучал. Война с центровыми скатывается в одностороннее избиение или глумление сильного над слабыми. Меня оправдывает одно обстоятельство, — их в три раза больше, — но от скуки не избавляет.
— Скучно мне, бояре, — делаю очередной ход, и пока Алиска размышляет, набрасываю на планшете глаза. Учусь писать портреты. Существуют разные техники. Меня потрясает один момент в аниме, который никто не замечает. Все знают, как это выглядит. И тот художник, который придумал обозначать носик одной хитро повёрнутой, но до предела простой галочкой, настоящий гений. Короткое движение карандаша и важнейшая часть лица готова. Когда дошла гениальность такого решения, долго тряс головой. Как это? Ведь сразу видно, что носик маленький, аккуратный, слегка вздёрнутый. Глядь! Как так-то?
Таких секретов масса. Не претендую на то, чтобы поучаствовать в развитии мирового художественного дела. Мне б только малую толику освоить.
— Твой ход, — Алиска делает два перескока, подставляю ей ещё один, она покупается и ходит. Тут же делаю ход в четыре перескока. Удачненько получилось.
— Ух, ты! — Алиса углубляется в раздумья. В мой планшет заглядывать с большим трудом, но отучил. Рисую снова…
Соблюдаю правило — по утрам заниматься интеллектуальной деятельностью. Хоть книжки читать. И Алиску к этому склонил и своим нукерам пропаганду завожу. Есть главная причина падения успеваемости в первой и даже второй четверти. Именно в том, что ребёнок отучается работать головой в определённое время суток. По себе помню, что разгонялся только в третьей четверти. В последней, правда, уже уставал.
После обеда идём в магазин. Имею желание угостить Алиску и себя мороженым. И моё желание совпадает с моими возможностями, которые, надо отметить, на исходе. Фланируем к оврагу, пересекаем, подходим к магазину. Заходим. От меня отшатывается паренёк, за ним жмутся ещё трое, четвёртого вообще не воспринимаю, мелкий совсем. Провожаю прошмыгнувших мимо центровых холодным взглядом. Незнакомое ранее и очень приятное чувство, когда тебя откровенно боится объективно намного более сильный враг. Навались они на меня разом и дружно, сильно бы потрепали. Досталось бы самим, но это не самое главное. Главное, они дали бы повод для жестокой карательной экспедиции. Было такое разок. Подловили одного нашего вчетвером. Ну, мы и устроили им варфоломеевскую ночь. Использовали их, как кукол для тренировок. Причём формально всё честно, один на один, а бывалоча и пара на одного. По итогу все были жестоко биты. Куда им против моих обученных нукеров? Валились на землю, как соломенные тюфяки.
 
Сцена 2. Свободный рейд, первый день
Уходим в леса с ночёвкой. Пока на одну ночь, на две не рискую. Постепенность обучения — прежде всего. Тренировка караульной службы — раз, скрытность передвижения и базирования — два, навыки выживания — три. С последним мне самому поучиться у местных не грех.
— И кто это у нас тут? — Мирно осведомляюсь у пацанишки, удящего рыбу в завлекательной заводи рядом с ивой.
Мы стоим цепью на краю крутого берега. Ничего не делаем, только подошли и мирно улыбаемся. Пацанишка же цепенеет от ужаса. Не удерживаюсь от соблазна сделать грозный вид. Выясняю подробности, кто таков, чей будешь, с какого района. Делаю разочарованный вид, когда узнаю, что перед нами шестилетка Игорёк, в школу только в этом году пойдёт.
— Ну, что же ты, Игорёк? — Горестно упрекаю пацанишку. — Не мог раньше на год родиться? Щас бы мы тебя побили, рыбу отобрали, было бы нам щастье… не делай так больше, ладно?
Игорьку очень хочется угодить, но как ему быть? Не может же он в угоду мне вырасти сразу на год за минуту. До самых умных моих нукеров доходит. Начинают хихикать, потом ржать. Испуг на лице Игорька неуверенно гаснет.
— Игорёша, ты где?! — Из-за увала широким шагом выруливает дюжий мужик. Некоторые мои слегка дёргаются сделать ноги, но глядя на меня, примерзают к месту.
— Здесь он, — отвечаю мужику, что подозрительно оглядывает мою гоп-компанию.
— Я тут, пап… — издаёт писк пацанишка.
— Вы тут чего? — Хмуро осведомляется мужик.
— Идентичный вопрос могу поставить и я, сударь, — отвечаю с максимальной вежливостью. Мужик ожидаемо слегка подвисает. Кто-то хихикает. Надо потом узнать кто, это один из самых умных.
— Ищем место для своей рыбалки, дядь Сева, — выручает мужика один из моих. — Пришли, а тут занято. Ничего, мы ещё лучше найдём.
— Пошли, — предлагает Виталик, — а то скоро роса выпадет…
И то правда. Уходим выше по течению. У нас там много дел.
— Кто умеет делать шалаш? — Такие находятся в первом отделении. — Вперёд, мои славные воины! Делаете шалаш, нет, два и заваливаетесь спать. Ночью будете дежурить, командир отделения — начальник караула. Второе отделение — наловить рыбы и сварить уху на всех. Вперёд, мои славные воины!
Парни начинают подтаскивать ветки, какой-то тростник из воды, коряги, валежник. Рядом густая трава, которую почему-то никто не косит…
— А её коровы плохо едят, не нужна никому, — разъясняют моё недоумение, выраженное вслух.
— А нам нужна! — Твёрдо заявляю я. — Надо копёшку наковырять.
Кое-что и я знаю насчёт выживания. И судя по удивлению нукеров, для них сие будет открытием. Ещё они удивлялись, когда выяснили, что я в рыбалке ноль. Но вот сегодня мне удаётся реабилитироваться.
Мы засели рядом с мелкой протокой, отходящей от основного русла и формирующего островок. Если его можно так назвать, потому как протока едва больше двух метров в ширину. И в середине по пояс взрослому.
У нас есть небольшой бредешок, метра три длиной. Останавливаю парней, которые уже готовы отфильтровать протоку, она по длине метров двадцать. Организую дело так. С одной стороны, выше по течению, один лупит палкой по воде, приближаясь к началу протоки. С другой стороны происходит то же самое. Когда первый проходит вход в протоку, заходят парни с бреднем и перекрывают её. У второго входа загонщики встречаются и уже вместе гонят рыбу навстречу бредню.