Вор из шкатулки архимага (СИ)

— Как зовут друга? А тебя как зовут?
— Друг — Тото. Я Сияна.
Кивнув, птица вспорхнула к кронам деревьев, распевая на ходу:
— Бедная Сияна потеряла друга!
Ну а мы поможем ей его найти!
Ну а как поможем? Будем петь летая!
И найдем мы друга! Радость-то какая!
То-тото-тото-тото!
То-тото-тото-тото!
Ближайшие птицы увлеклись новой песней, подхватили ее, и скоро по лесу разносилось: «То-тото-тото-тото!» Рехнуться можно! Ну и чудеса! Все-таки в какой волшебный мир я попала! Впервые по щекам скатились сладкие слезы.
Если пернатый жив, он непременно найдется!
Вот только… лишь бы Туман не вышел из дома и не начал ругаться. Еще заявит, песни тут нельзя просить петь, и затащит в дом. С опаской я выглянула из-за кустов, посмотрела на каменную стену — никого. Фух…
— Я тут! — послышался за спиной знакомый голос. Тото? Так быстро?
Моему счастью не было предела! Развернувшись, я на миг застыла. Серые перья, голубые глазки-пуговки, изогнутый черный клюв, гордая шея — это он, мой Тото! Сидел на низкой ветке, крепко вцепившись в нее крючковатыми лапами. Я ринулась вперед и, обхватив пернатого руками, прижала к груди.
— Отпусти! Дышать нечем! — недовольно проскрежетал он.
— Прости, но я страшно соскучилась.
Я ослабила объятья — и Тото выпорхнул из них, вернулся на ветку. Встрепенулся, странно повел головой, захлопал крыльями. Через полминуты успокоился, перестал негодующе встряхиваться — точно в болоте вывалялся.
Он изменился. Наверное, и вправду дело в магическом амулете, который служил ко мне привязкой… Поэтому пернатый не сказал, что тоже соскучился, поэтому вырвался из рук, поэтому не возвращался сам…
Щемящая грусть затопила горечью все внутри. Дружбой была фальшь, ложь, идиотская магия. Сколько Тото из вежливости посидит, прежде чем улететь навсегда?
Если ему лучше на свободе, без меня, пусть летит к чертям собачьим! И скорее! Перед ним плакать не буду… А держать печаль внутри больше не возможно. Она разъедает меня.
Но Тото долго вертелся, выглядывал мне за плечо, взмахивал крыльями, время от времени теряя равновесие.
— Где Туман? — спросил он.
— В доме.
— Чем он занят?
— Не знаю, убирается, кажется, — ответила я без задних мыслей. Дракон, пока шил, разложил на столе много шпилек, ножниц, мелков, линеек — в швейной мастерской столько не водится. Теперь наверняка кропотливо складывал все добро.
Но зачем об этом спросил Тото?
— Вымани его на улицу, — прозвучало иным голосом — голосом Деяна.
Мой крик умер за плотно сомкнутыми губами. Тело стало тюрьмой, я потеряла над ним власть. Сердце яростно забилось о каменную глыбу, жар заклокотал в горле, я горела изнутри.
Привычный вес птицы опустился на плечо, когти впились в кожу до боли. Тото никогда зверски не цеплялся за меня.
— Подними ту толстую ветку, что валяется справа. Спрячь за спиной. Позови Тумана, прижмись к стене, подожди, пока он выйдет за дверь, и огрей веткой по голове. Все запомнила?
— Конечно, Ваша Светлость, — вымолвила я отрешенно.
Рука сжимала ветку за спиной, ноги мягко переступали корни деревьев, глаза смотрели вперед, когда внутри я боролась изо всех сил — бешено, в ярости, в отчаяньи билась, пытаясь расколоть власть слов. Нет, нет, нет…
Пусть лучше у меня сердце остановится, пусть лучше меня разразит молния, чем я заманю Тумана в ловушку.
— Хорошая девочка, — басил голос над ухом. — Упростила мне задачу. Как тебе то, что именно ты привела меня сюда? Вина жрет внутренности? Я бы неизвестно сколько летал над лесом, если бы ты не решила поискать тытхобэя. Проклятый лабиринт. И стволы, и кроны… Только благодаря тому, что я откликнулся на песню, местные птицы провели меня к хижине. Уже хочешь умереть? Не волнуйся, успеешь.
Ноги довели меня до деревянной двери. Слезы задержались у ресниц — каплям никто не позволил скатиться.
— Зови его.
Я раскрыла рот, но в мозгу перемкнуло. Что-то сломалось. От суматошных мыслей, казалось, взорвется череп: «Не знаю имени. Как его позвать? Не знаю, не знаю…»
 
— Крикни: «Туман!» — прорычал Деян.
— Туман!
В доме стукнуло, и рука сильнее сжала ветку, выводя из-за спины. Кора захрустела под пальцами. Шаг от двери — и свист стрелы прошил воздух. Деян приглушенно вскрикнул на плече, когти разжались, и птица упала мне за спину.
Оковы спали, я выронила ветку. Вихрь эмоций вытолкнул крик из груди, судорога пробрала тело, колени подкосились, я едва устояла на ногах.
Туман выскочил из дома и спрятал меня за свою спину. Отцепив от пояса белый расписной платок, махнул в сторону, и на солнце сверкнул длинный клинок.
Воздуха не хватало. Сладкий запах леса запекся на губах корочкой. Тишина давила отовсюду, никаких песен, никаких теней вдалеке между деревьями.
Я рвано дышала, держась за Тумана, и едва нашла силы выглянуть из-за него. В двух десятках метрах от нас на траве лежал герцог, морщился в адских муках, вытаскивая стрелу из груди.
Где птица? Деян был в ее облике? Он оборотень? Но тогда откуда на нем взялась одежда? Или он держался рядом в невидимости, пока управлял птицей? Но птицы нигде нет!
А если Туман вышел из дома, кто выпустил стрелу? Я второпях осмотрела кроны деревьев. Ибискир застыл, ни один листик не шевельнулся. Стрела будто с неба свалилась!
— Идите в дом, — прошептал Туман. — Возьмите на верхней полке зеленый амулет и…
Деян вырвал из груди стрелу, швырнул в кусты. Не пролетела она и половины пути, как развеялась пылью. Туман умолк, оторвал правой рукой от пояса второй расписной платок — красный, — и резким движением встряхнул. Еще один меч?
— И оранжевый амулет тоже возьмите, потом… Ратрх сожги, не успею объяснить ритуал.
Тем временем Деян поднялся на ноги и с негодованием провел янтарным взглядом по лесу. Его руки машинально стряхивали пыль с черного камзола, расшитого золотыми нитями. Рана от стрелы затянулась. Я впервые видела лицо Деяна, подставленное яркому свету. Суровая, безжалостная красота.
Сходство стало явным — Туман внешне похож на Деяна, точно… нет, не сын, а… Они как две безупречные картины, нарисованные одним художником.
С руки герцога сорвался клубок молний и вихрем помчался в нас. Я лишь на два сантиметра дернулась вбок, а Туман уже выставил белый меч, отбивая атаку. И он отбил, но меч рассыпался жемчужной пыльцой на траву.
— Слишком легко! — рассмеялся герцог, складывая мощные руки на груди. — Может, мы не будем портить интересные артефакты и сразу отправимся в замок? Бесполезно от меня прятаться и со мной сражаться. Вы же понимаете, я намеренно дал вам уйти, чтобы вы провели меня через лабиринт леса к горам.
Я судорожно сглотнула. Тело похолодело, пальцы намертво вцепились в жилетку Тумана… Пора бы отпустить, я буду мешать. И лучше сделать что-то полезное, а не трястись перепуганной овечкой.
Но что? Что я могла сделать? Герцог… да он всемогущий! Как еще не упаковал нас в магические сети и не забросил в портал?
— А у вас, вижу, все переменилось. Прикрываешь ее, а не прикрываешься ею. Понравилась моя игрушка? Дорожишь ею? Жаль вас разлучать. Убить вас в конце одновременно? Романтично, не так ли?
Мерзавец…
— Как вы нас нашли? — прошипел Туман.
— Скажи спасибо ей, — Деян кивнул на меня. — Она меня позвала, а птицы показали дорогу к ней. Зря ты ее привел в свой дом. Но теперь тебе некуда деться.
— Бегите в хижину! — гаркнул мне Туман, поднимая второй меч, который ласкали языки огня.
— Нет… — прошептала я. Нет, не разожму пальцы, нет, не выпущу жилетку. Не потому, что страшно за себя, — а потому, что чудовищно страшно за него!
 
— Уходи, ратрх тебя расшиби!
— Кто же такой этот ратрх? — спросил Деян, явно кайфуя от того, что мы трясемся перед ним. Точнее, я трясусь, а вот у Тумана меч ни разу не дрогнул.
— Вам не узнать.
Левой рукой он оттолкнул меня к порогу, а правой замахнулся мечом, высекая искры.