Отдай мне свою душу (СИ)

— До чего же сладкая — рычит он, прикусывая у основания шеи.
И начинает медленно двигаться. От этого меня потряхивает. Снизу очень влажно, так что даже его немаленький орган легко скользит во мне.
Он подхватывает меня под бедра и встаёт. Прижимает к стене. Ощущения захвата на внутренней стороне бедра подогревает возбуждение, как и невесомое положение. Мышцы снова сжимаются, давая прочувствовать каждую выпуклость, каждую набухшую вену. Мы остервенело целуемся соединяясь. Это продолжается пока меня не начинает прошивать судорога нового удовольствия, и я не обмякаю распыленная на атомы. Он заканчивает следом, разряжаясь горячей волной, заполняя до краев.
Все на что меня хватает — это обнять мужчину и уткнуться ему в шею со счастливой улыбкой. Выходит. Не разжимая объятий возвращается на лавку и откидывается вместе со мной спиной на стену. Так мы и сидим обнимаясь, глубоко дыша. Нежность окутывает, я трусь носом в районе шеи дракона и не могу перестать улыбаться и теснее прижиматься к нему.
— Я снял твое напряжение? — спрашивает шутливо Фалькон спустя некоторое время.
— Более чем. — отвечаю — Я удовлетворена до самых кончиков ушей.
— До макушки не достали?
— Хорошо, до макушки. — посмеиваюсь. — А ты? — отрываю наконец голову и заглядываю в флуоресцентные глаза.
— Чувствую себя как никогда целым.
— Забавно, у меня ощущения, будто разложили на маленькие атомы. И каждый из них твой.
— Пожалуй, это самое романтичное, что я когда-либо слышал.
Я положила голову на его плечо. Вожу пальцами по руке, покоящейся на моей талии. Хочется прикасаться, дарить нежность. Отчетливо остро понимаю, что люблю. Вот вам и сказки, что драконы отдают пол души. У меня тут полностью сердце умыкнули. Вон оно бьётся под стальной кожей. Надеюсь тебе там безопасно, негодяйка. Всегда тепло и уютно. И стоило бы испугаться и рвать на себе волосы. А все, а надо было раньше. Уже ничего не поделаешь, да и не хочется.
— Что это за место?
— Общественные душевые. Когда происходят сборы, прибывает разом много новобранцев. Не все общежития оборудованы личными санузлами, много где только на этаже. Такая купальня разряжает поток. Пойдем и мы помоемся.
После водных процедур, полностью одетые и расслабленные продолжили наслаждаться обществом друг друга на том же месте. Он сидит вдоль одной из лавок, подпирая спиной стену, одна нога согнута, вторая вытянута, а я полулежу на нем. Мы болтаем обо всем на свете. Разговор сам собой зашёл о том как попали на крейсер.
— Думал, что, возможно, в последний раз на Авалоне. Хотел попробовать перевестись под руководство другого адмирала.
— Рэнан так плох?
— Наоборот, — возражает мой блондин — мы идеально сработались. Я же хотел проверить себя под руководством кого-то другого. Так можно было бы подтвердить свою квалификацию и выйти на повышение в звании.
Я внимательно моргаю, ничегошеньки не понимая в хитросплетениях ранговой системы.
— Видишь ли я раньше был не самым сдержанным подчинённым. — усмехнулся он — Принимал быстрые эффективные решения, действовал мгновенно не гнушаясь пускать в ход природные способности к подавлению. Если бы не последнее, то карьерный путь был бы куда быстрее. Ну и нехватка субординации подводила. Более медленные и глупые команды вышестоящего руководства, на мой личный взгляд, мог проигнорировать.
— Да ты был бунтарем. — удивилась я.
— Юным максималистом. Отчего и осаживался, пока не научусь подобающему контролю и подчинению правилам.
— Однако, до вице-адмирала дослужился.
— Так быстрым и эффективным я быть не перестал.
— Ну а сейчас? Ты же выступаешь посредником в переговорах, и если посмотреть на тебя со стороны, то в жизни не скажешь, что под кожей кипят эмоции, само бесстрастие.
— Я тоже так думал. До встречи с тобой.
— Ммм?
— За несколько месяцев я два раза терял контроль, я бы сказал, чудо, что два. Так что планы придется пересмотреть.
— Продолжишь летать на Авалоне?
— Вообще-то я надеялся, что ты останешься со мной, и осесть на Раке.
 
Он внимательно смотрел на меня, ожидая реакции. Я же молчала, хлопая глазами в ответ. Уж больно неожиданными стали его слова.
— Я не требую ответа, просто подумай об этом.
— Хорошо. В смысле, я согласна.
Он счастливо улыбнулся и горячо поцеловал меня.
— Только чем я буду там заниматься. — горько опустила глаза — Не думаю, что местное ведьминское общество примет меня после такого, а сидеть дома и печь пироги это не про меня, я и готовить то не умею.
— Если очень хочется применять свои таланты, то они пригодятся не только ведьмам. На Раке свободное предпринимательство и простор для разного рода идей и мастеров, можешь даже открыть приют для ведьм-отщепенцев. Даже уже есть один возможный кандидат в сторонники.
— Ты про Линду? — вмиг повеселела я — Звучит как что-то грандиозное и опасное. Ковен не стерпит такого.
— У ковена на планете не больше прав, чем у других. С остальным будем разбираться по мере проблем. Это к тому, что если захочешь подобное. Сам бы я предпочел для тебя чего-то менее радикального.
— Как печь пироги?
— Неплохой семейный бизнес, замечу. Многие драконы сладкоежки, высокий метаболизм позволяет.
— А ты будешь главным дегустатором? — развлекалась я.
— Кому-то нужно быть подопытным. — излишне серьезно заметил дракон.
Это было так необычно и захватывающе, вот так просто сидеть и обсуждать совместные планы на будущее от переворотных идей до домашней кондитерской. Чувство лёгкости и счастья, а ещё предвкушение нового неизведанного. И будто мы ещё не под грязным куполом, где расползается непонятная зараза, открыта охота на ведьм и не видно конца навалившихся проблем. Есть только мы и наши мечты, которые готовы обсуждать всю ночь.
  
Глава 39. То, что делает жизнь ярче
 
Он провел с ней почти всю ночь, не разжимая объятий, строя планы, изредка прерываясь на поцелуи и ещё одно жаркое соединение тел. Рея отдавалась полностью, легко улетая на пик и утаскивая его за собой. Никогда прежде сердце не билось так заметно громко, все ощущалось полнее и завершенные. Он всегда был цельной личностью, никакого ощущения пустоты или одиночества. С появлением маленькой ведьмы все так и осталось, но дополнилось. Появилась глубина, радость воспринималась больше, чувства острее, краски стали ярче — все помножилось. Раз познав, не хотелось по-другому, только так правильно.
Она сказала да. Сразу. Его маленький, но такой важный кусочек статья. Природная рассудительность призывала сохранять спокойствие, он с трудом мог ее слушать. Сердце категорически отказывалось подчиняться, стучало, как заведенное.
Они расстались под раннее утро. Девушке требовался отдых и гораздо больше сна в отличие от него. Впрочем, этого самого сна и в его жизни стало много. Проводя совместные ночи, он неизменно засыпал рядом, убаюканный близостью хрупкого тела. Отчего внутренний зверь успокоился, заматерел. Это больше не был вечно натянутый как стрела хищник, рассекающий по своей территории. Он стал затаившимся монстром, что, свернувшись, охраняет свое сокровище, готовый в любой момент, словно задетая мина взорваться, сметая все на своем пути. Фалькон обобщал, говоря про срывы. На самом деле, контроль стал лучше, давался проще, мужчина большую часть времени излучал стойкое спокойствие и только одна деталь моментально срывала все предохранители разом — если что-то угрожало лавандово-волосой девушке. Монстр просыпался сразу и занимал место у руля. Фалькон терялся в догадках каким чудом ему несколько раз удалось замедлиться и не наворотить глупостей, и всего раз он по-настоящему принялся убивать.  Кни г ое д . нет
В просторном кабинете присутствовал лишь Рэнан. Он без устали обрабатывал отчёты, сидел над аналитикой. Дара не было, видно, отправился отдохнуть.
— Тебе стоит иногда спать.
— Стоит. — согласился Рен — Вот завтра и займусь.