Друг по переписке (ЛП)

Горячий и твердый, его член упирается в мою горящую задницу.
Эйдан позволяет себе момент, чтобы насладиться моей беспомощной борьбой и криками, и просто ложится на меня сверху. Его обнаженная грудь обжигает мою спину, пока он нюхает мои волосы, плечи и шею и мычит от удовольствия.
— Отпусти меня!
Он усмехается.
— Скажи стоп-слово, и я это сделаю.
Самодовольный ублюдок. Эйдан знает, что я не скажу гребаного стоп-слова.
Я кричу от отчаяния. Это заставляет его смеяться.
— Плохая зайка, — шепчет он ликующим тоном.
— Нет!
— О, да, это так. И ты знаешь, что получают плохие зайки, правда?
Это не вопрос, но он все равно требует ответа.
— Свободу!
Он прижимается губами к моему уху и горячо говорит:
— Нет, детка. Они получают трах в задницу от своего хозяина, и их трахают до тех пор, пока они не обещают быть хорошими.
Я почти достигла оргазма. Моя киска сжимается от желания. Я стону в отчаянии, прижимаясь к нему задницей.
Схватив меня за запястья одной рукой, Эйдан просовывает другую мне между ног. Он трет мои половые губы, распространяя влагу между ягодицами. Когда кончики его пальцев скользят по моему анусу, я визжу.
Эйдан просовывает палец внутрь по самую костяшку. Я вскрикиваю, напрягаясь.
— Это мое, — мрачно говорит он. — Я заявляю права на этот зад. Если ты этого не хочешь, скажи стоп-слово прямо сейчас, черт возьми.
Пойманная в ловушку весом его тела, я беспомощна, но не полностью. Все, что нужно, — одно слово. Если я скажу стоп-слово, я знаю, Эйдан мгновенно остановится и отпустит меня. Я знаю это точно, и именно это удерживает меня на тонкой грани между удовольствием и страхом.
Я утыкаюсь лицом в подушку и всхлипываю, произнося его имя.
Эйдан издает стон, наполненный желанием и мрачным удовлетворением.
— Да, детка. Произноси мое имя, когда я буду трахать тебя. Кричи его, когда кончишь подо мной.
Эйдан плюет на пальцы, размазывает слюну по чувствительному узелку между моими ягодицами, затем удерживает меня, направляя головку своего твердого члена внутрь меня.
Я вскрикиваю, содрогаясь.
— Прими член своего хозяина, — командует он и засовывает его до упора.
Это обжигает и заставляет меня задыхаться, мои глаза слезятся, а мышцы задницы сжимаются. Эйдан больше не двигает бедрами, он просто лежит на мне, тяжело дыша в мои волосы, обхватив ладонями мои запястья.
Его полное господство над моим телом заставляет что-то хрупкое в моей груди хрустнуть, как веточка.
Слеза скатывается по моей переносице. Дрожа, полная хаотичных эмоций, я прерывисто шепчу:
— Хозяин.
Эйдан стонет. Слабо, задыхаясь, он произносит:
— Милая девочка. Моя хорошая девочка. Умоляй меня.
Я закрываю глаза и повинуюсь.
— Пожалуйста, хозяин. Пожалуйста, трахни меня. Трахни меня жестко.
Эйдан отстраняется и толкается обратно в мою задницу резким движением бедер.
Мое рыдание прерывистое и благодарное.
Он делает это снова, толкаясь сильнее, затем снова с ворчанием, когда я стону.
Это чертовски больно, но мой клитор пульсирует, а твердые соски восхитительно трутся о грубую ткань дивана при каждом толчке, поэтому я умоляю его продолжать, покачивая бедрами вверх и вниз, как маленькая жадная шлюха, которой он меня сделал.
Отпуская мои запястья, Эйдан хватает меня за бедро одной рукой, а другой толкает к дивану. Потом снова встает на колени, удерживая свой член в моей заднице и увлекая меня за собой. Он поддерживает меня и упирается одной ногой в пол, затем сжимает мои бедра обеими руками, опускаясь на колени позади меня.
Эйдан трахает меня жестко и глубоко, вонзаясь в мою нежную попку с безжалостной силой, когда я исступленно вскрикиваю, а его тяжелые яйца ударяются о мою киску.
— Хозяин! Хозяин! Пожалуйста, можно мне кончить?
Он пыхтит:
— Да, детка. Кончи для меня.
Эйдан протягивает руку мне между ног и сильно дергает за набухший клитор.
Это запускает мгновенную цепную реакцию.
Я задыхаюсь и взбрыкиваю. Моя киска ритмично сжимается. Разум отключается, когда мое тело берет верх, реагируя на его прикосновения на уровне, неподвластном сознательному контролю.
 
— Эйдан! О боже, Эйдан, я кончаю! Я кончаю!
Звук, который вырывается из его горла, гортанный, животный и очень довольный.
Затем Эйдан засовывает свой толстый палец в мою пульсирующую киску, и его стоны заглушаются моим высоким, дрожащим криком удовольствия.
Он вздрагивает, издает первобытный рев и кончает в меня.
Я задыхаюсь от слез, беспомощно всхлипывая в сладкой капитуляции, когда этот прекрасный мужчина-зверь тащит меня за собой в темноту.
  
25
 
А после я вся в эмоциональном хаосе.
Лежу лицом вниз на диване, задрав задницу кверху, рыдая в подушки, дрожа всем телом, потная и измученная. Эйдан склонился надо мной, прерывисто дыша. Его горячий лоб прижимается к месту между моими лопатками.
— О, детка, — шепчет он. — Не плачь. Все в порядке, милая. Все в порядке.
Он оставляет нежнейший из поцелуев на моем позвоночнике и медленно выходит из меня. Затем стаскивает плед со спинки дивана и заворачивает меня в него, а после садится, сажает меня к себе на колени и обнимает сильными руками.
— Такая охуенно красивая, — бормочет Эйдан, целуя мой лоб и мокрые щеки. — Ты моя хорошая, красивая девочка.
Я зарываюсь лицом в изгиб его шеи и плачу сильнее.
Эйдан крепче обнимает меня и мягко укачивает, бормоча нежные слова. Гладит мои волосы и ласкает, успокаивая и баюкая, как младенца.
Мы сидим так до тех пор, пока не кончаются мои слезы, и я не шмыгаю носом, пытаясь подавить приступ икоты.
Эйдан глубоко вдыхает, выдыхает и легко проводит кончиками пальцев по моему лицу. Прижимаясь щекой к моей макушке, он тихо говорит:
— Скажи мне, чего ты хочешь от меня.
Никогда раньше мужчина не спрашивал меня об этом.
Ну, технически это был приказ, а не вопрос, но я не придираюсь. Ошеломленная, ощущающая легкую боль и одновременно полностью удовлетворенная, я сажусь и обдумываю все, но потом решаю, что мне нужно больше конкретики.
— Ты имеешь в виду сейчас или вообще?
— Сейчас и вообще. Я хочу знать, что сделает тебя счастливой. Что заставит тебя все время чувствовать себя так, как я чувствую себя прямо сейчас.
Я поднимаю на него взгляд.
— Как ты себя сейчас чувствуешь?
Эйдан смотрит на меня сверху вниз, его глаза бесконечны и темны. Проводя кончиком пальца по моей нижней губе, он говорит:
— Возрожденным. Прощенным. Или, может быть… Я не знаю. — Какое-то время он колеблется. — Свободным.
Я застенчиво спрашиваю:
— Я заставляю тебя чувствовать себя свободным?
— Как будто я жил в темной пещере всю свою гребаную жизнь, а сейчас вышел на солнечный свет.
Слезы застряли у меня в горле, я закрываю глаза и теснее прижимаюсь к Эйдану. С неуверенностью в голосе я шепчу:
— Я никогда не встречала никого, похожего на тебя.
Его смешок мягкий и мрачный.
— Я приму это за комплимент.
— Это так. Рядом с тобой я всегда чувствую себя в безопасности. Ты раскрываешь ту мою сторону, о существовании которой я раньше даже не подозревала. Я чувствую, что могла бы рассказать тебе все, что угодно, мой самый темный секрет, худшую вещь, которую я сделала, за которую мне больше всего стыдно, и все было бы хорошо, — я колеблюсь. — Только…
Эйдан замирает.
— Что?
— Когда ты уходишь посреди разговора, я очень расстраиваюсь.
Через мгновение он кивает.
— Ладно. Я больше так не поступлю.
Воодушевленная, я продолжаю:
— И когда ты замолкаешь и не говоришь мне, о чем думаешь, я теряюсь. В чем-то ты очень энергичен, очень общителен, открыт и прямолинеен, но иногда кажется, что ты прячешься от меня.
Я делаю паузу, чтобы еще раз подумать. И отваживаюсь:
— Как будто ты беспокоишься, как я отреагирую, если узнаю тебя настоящего?