Друг по переписке (ЛП)

— Нет.
Ища в моих глазах признаки неуверенности, он говорит более мягко:
— Ты уверена? Еще не слишком поздно остановиться.
Я не уверена, плод ли это моего воображения или нет, но, кажется, в его вопросе присутствует скрытое предупреждение. Как будто Эйдан думает, что есть невидимая черта, которую мы еще не пересекли, но как только мы это сделаем, ни для кого из нас не будет пути назад.
Я провожу руками по его плечам и зарываюсь в его волосы. Глядя ему в глаза, я киваю.
— Скажи это вслух, — приказывает он.
— Я уверена.
После долгих мгновений молчания он произносит:
— Хорошо.
Я разражаюсь недоверчивым смехом.
— Боже, ты спятил.
Его темные глаза блестят, он мягко говорит:
— Ты и понятия не имеешь.
Как и ты, жеребец.
~
После душа и порции потрясающей яичницы-болтуньи Эйдана я говорю ему, что мне, наверное, пора идти.
Сидя напротив меня за кухонным столом, он запихивает в рот яичницу. Эйдан не отвечает до тех пор, пока не заканчивает жевать и не проглатывает. Я не уверена, намеренно ли он тратит время на обдумывание ответа или ему просто очень нравится завтрак.
Глядя в свою тарелку, Эйдан спрашивает:
— У тебя есть дела на сегодня?
— Я отстаю в работе.
Он задумчиво кивает.
— Что у тебя в планах?
— Я работаю над домом по воскресеньям.
— Над каким домом?
— Моим домом.
Удивленная, я говорю:
— У тебя есть дом?
Он поднимает на меня взгляд и кивает.
— Строится еще один на другой стороне острова.
— Ты строишь дом? С нуля?
— Нет, складываю его из лебедей оригами.
Я улыбаюсь ему.
— Опять это разрушительное чувство юмора. Серьезно, ты строишь дом с нуля?
Эйдан смотрит на меня так, как будто я уже должна бы знать, что он способен на все, что угодно. Например, построить космический корабль из переработанных алюминиевых банок.
— Ух ты, Эйдан. Это впечатляет.
Он кивает, возвращая свое внимание к завтраку.
— Могу я его увидеть?
Он замирает. Его глаза вспыхивают, встречаясь с моими. Он хрипло спрашивает:
— Ты хочешь?
— Конечно, я хочу. Почему ты удивлен?
Эйдан качает головой и смотрит в свою тарелку. Я нетерпеливо позволяю ему обдумать свой ответ, зная, что могу его не получить, но продолжаю надеяться.
Затем он тихо говорит:
— Все еще не уверен, каковы у нас шансы.
Это немного, но этого достаточно.
— Я тоже. Как насчет того, чтобы выяснить это по ходу дела?
Эйдан поднимает голову, чтобы встретиться со мной взглядом.
— Или мы могли бы решить прямо сейчас.
— Это то, чего ты хочешь?
Я получаю отрывистый кивок.
Улыбаюсь ему и поддразниваю:
— Итак, мы ведем переговоры.
Эйдан кисло говорит:
— Забавно.
— Просто я помню, что это твое любимое занятие.
Не моргнув глазом, он говорит:
— Быть внутри тебя — мое любимое занятие. Заставлять тебя кончать — мое любимое занятие. Осознавать, что ты не занимаешься сексом на одну ночь, но для меня ты сделала исключение, — это мое любимое занятие. Все остальное теперь отошло на второй план.
Я прикусываю внутреннюю сторону щеки, когда мои уши становятся горячими.
Он говорит более мягко:
— Скажи мне, чтобы я перестал так говорить, и я перестану. Я не хочу тебя пугать.
Я рассматриваю его. В простой белой футболке и джинсах он напряжен, не улыбается, но настолько красив, что кажется невозможным.
Удерживая его взгляд, я говорю:
— Ты же знаешь, что не пугаешь меня.
— Я имею в виду, чтобы я не отпугнул тебя.
— Я знаю, что ты имел в виду. Мой ответ тот же самый.
Мы смотрим друг на друга через стол, пока Эйдан не отодвигает свою тарелку и не откидывается на спинку стула. Его голос низкий, а взгляд горящий, он говорит:
— Иди сюда.
У него снова этот хищный взгляд, как будто Эйдан охотник, а я его добыча. Каждое нервное окончание в моем теле реагирует на это, встает дыбом в состоянии полной готовности. Мои пульс, дыхание и температура подскакивают.
Облизнув губы, я встаю и медленно обхожу стол.
Как только я оказываюсь в пределах досягаемости, Эйдан хватает меня за запястье и тянет к себе на колени. Он запускает руки в мои волосы и приближает мое лицо к своему, когда я кладу ладони на его грудь.
 
Пристально глядя мне в глаза, он хрипло говорит:
— Скажи мне, чего ты хочешь.
Мне даже не нужно думать над ответом.
— Продолжать делать это. Узнать тебя получше. Проводить с тобой время и посмотреть, к чему это приведет.
Он облизывает губы. Его взгляд опускается на мой рот.
— Что еще?
Я нервно сглатываю, затем шепчу:
— Хочу доставить тебе удовольствие.
— Ты не обязана это говорить.
— Я знаю.
Его дыхание становится неровным. Его вставший член впивается в мой зад. Под моими ладонями его сердце выбивает быстрый, отрывистый ритм.
— Поцелуй своего льва, зайка. Сделай это сладко.
Грубость его тона и желание в его глазах заставляют меня дрожать. Я беру его лицо в свои руки и прижимаюсь мягким поцелуем к его губам. Затем я трусь своей щекой о его, закрывая глаза и вздыхая от удовольствия, когда его борода щекочет мою кожу.
Эйдан шепчет мое имя.
— Да, сэр?
Легкая дрожь пробегает по его груди, когда я называю его так. Он бормочет:
— Господи. Ты меня до смерти доведешь.
— О, да ладно, Бойцовский клуб. Ты крутой. Ты можешь с этим справиться.
Эйдан целует меня, пожирая мой рот, тихо постанывая мне в губы, когда держит мою голову ровно и берет то, что ему нужно. Когда он прерывает поцелуй, мы оба тяжело дышим.
Эйдан смотрит мне в глаза с выражением агонии.
Удивленная, я провожу кончиком пальца по его нижней губе и шепчу:
— Эйдан. Что не так?
Он так сильно стискивает зубы, так, что мускул на его челюсти напрягается. Его покачивание головой короткое и окончательное.
Он не собирается говорить, что не так.
Я снова вздыхаю, предвидя много этой безмолвной чепухи в нашем будущем.
— Пожалуйста, могу я получить разрешение сказать тебе, что ты заноза в заднице?
В темных глубинах его глаз появляется намек на юмор.
— Осторожнее, милая зайка.
Я невинно моргаю.
— О, разве я сделала это не правильно?
Эйдан опускает веки и пристально смотрит на меня, из его груди вырывается опасное рычание.
— Ладно, прекрасно. Я буду хорошей, — улыбаясь, я чмокаю Эйдана в губы. — Можем мы сейчас пойти посмотреть твой дом? Мне не терпится узнать, какое место построит для себя Король Лев. Я надеюсь, ты не забыл оставить место на стенах, чтобы повесить все шкурки зайцев, которые ты, должно быть, собрал.
Выпустив мои волосы, Эйдан обхватывает мое лицо ладонями и нежно целует.
— Стены останутся голыми, — бормочет он. — Я никогда раньше не пытался поймать зайца.
В моем животе одновременно трепещет крыльями миллион крошечных бабочек.
Они падают на землю, убитые внезапным арктическим морозом, когда Эйдан твердо добавляет:
— Но тебе пора идти домой.
Я ворчу:
— Ух ты, вот это холодный душ. Вижу, время, что ты провел в школе хороших манер, не пошло на пользу.
— Ты сказала, что тебе нужно работать. Я не стану этому мешать. И если ты используешь этот сарказм со мной снова — заработаешь себе…
— Я знаю. Порку.
— Нет. Тебе это слишком нравится. Это награда. В следующий раз, когда ты будешь дерзить мне, ты будешь действительно наказана.
Я оцениваю его серьезное лицо прищуренными глазами.
— Как наказана?
— Испытай меня и узнаешь.
Эйдан улыбается моему ядовитому выражению лица. Затем ставит меня на ноги, встает и провожает до входной двери.
Открывая ее, он говорит:
— Я скоро с тобой свяжусь. А пока, — он шлепает меня по заднице, — держись подальше от неприятностей.
Эйдан наклоняется, крепко и быстро целует меня, толкает через порог, затем захлопывает дверь у меня перед носом.