Продавец воздушных шариков

— Знаете, — сказал Клифф, — кажется, я смогу устроить так, что побуду здесь до вашего возвращения, — это ведь будет не слишком поздно? Уверен, вы вернетесь к восьми часам. И разве я не сумею за всем присмотреть? В конце концов, что может случиться? Элси просто будет смотреть какую-нибудь передачу.
Его заверили: конечно, будет. Элси — очень хорошая девочка, послушна, она не доставит ему хлопот. Они только беспокоятся по поводу какого-нибудь непредвиденного обстоятельства. В частности, в случае пожара Элси вряд ли осознает опасность. Но обычно она проводит время там, где она сейчас. Так что если мистер Сторм не возражает…
Это напомнило Клиффу владельцев собак. Он вспомнил, как один хозяин представлял его своей сторожевой собаке как человека, которого не надо остерегаться, так как он друг. Так же в точности Пибоди представили его своей дочери. Клифф почувствовал, что с этих пор девочка будет слушаться его, особенно, если он позаботится повторять все дважды, как всегда делали ее родители.
Он постарается взять по отношению к ней отеческий, даже строгий тон. И, по его мнению, это решит все проблемы, связанные с Элси. Тогда девочка будет делать то, что скажет ей Клифф. А он использует ее; он просто обязан будет использовать ее. Она была глиной, вложенной ему в руки.
Пибоди продолжали наперебой провозглашать мистера Сторма самым добрым человеком, которого они встретили за все последние годы, и действительно настоящим другом. Клифф отбивался от похвал.
Затем он сказал:
— Кстати, если говорить о дружбе, наверное, мне следует предупредить вас в отношении миссис Рейнард. Боюсь, она наделала в городе много долгов. Пока ее кредиторы не могут ее найти. Но я не слишком доверял бы ей в долг. Чисто по-дружески, возможно, вам следует иметь это в виду.
«Яму здесь, силок там — никогда не знаешь наперед», — подумал он про себя. Где-то в темном уголке его мозга крутилась смутная мысль о деньгах.
На то, чтобы прервать поток славословий, потребовалось некоторое время. Наконец Клифф вернулся в гостиную.
Все три дамы заговорили одновременно.
— Она вернулась, — сообщила миссис Кимберли.
— Она уже поела, — сказала миссис Линк.
— Она получила письмо, — добавила миссис Моран. — В нем был чек.
Пораженный, Клифф замер на месте, глядя на них. В конце концов он вышел из оцепенения и произнес:
— А! А, вы имеете в виду миссис Рейнард? Что ж, благодарю вас.
Надев на лицо хитрую (как он надеялся) улыбку, он попрощался и поспешно вышел.
Неужели он так явно выдал цель своего пребывания здесь?
А, катись все к черту!
Соня сказала:
— Слушай, Кутила, с чего это ты взял, что ты можешь так врываться…
— Потому что могу, — ответил он.
Он был прав, разумеется. Характер у Сони был несложный.
Леса полны подобными сонями.
Только забившись в свою крохотную комнатушку, Шерри ощутила всю полноту охватившего ее отчаяния. Оно было вызвано восемью долларами пятьюдесятью центами. К этому добавилось расстройство из-за продажи кольца. Шерри получила все деньги, на которые могла рассчитывать. Больше надежды не было.
Она сказала себе, что ей придется снова вернуться на прежнюю работу. В клуб. Чаевые помогут ей продержаться; и вообще, с чего она взяла, что Джонни нуждается в ней ночью? За ним и так хорошо присматривают; Шерри не придется даже нанимать няню. А днем, как и раньше, она сможет бывать у него. Прекрасно, завтра она позвонит мистеру Додду. Конечно, не совсем прилично проситься принять на работу всего на несколько дней; скоро ей все равно придется увольняться. Но мистер Додд, вероятно, поймет.
Тут Шерри вспомнила, что осталась должна мисс Эрскин девять долларов. Взглянув на чек, она подумала: «Этого не хватит, придется добавлять еще пятьдесят центов». И она взбунтовалась. Пусть Вард оплатит счет. Он ведь не умер, верно? И он по-прежнему отец Джонни.
Упав на кровать, Шерри прижалась щекой к дешевому хлопчатобумажному покрывалу. Он не умер. Ей хотелось узнать, что с ним. Одной из причин, по которой она злилась на Эмили Рейнард, было то, что его мать не захотела сказать хоть слово о самочувствии Варда.
 
Шерри решила, что ей не стоит звонить домой Рейнардам и справляться о его состоянии. Может произойти то, что не должно произойти. Ее могут заставить вернуться назад. Бесполезно притворяться, что у нее нет желания вернуться. Существует возможность назвать происшедшее с Джонни несчастным случаем. Существует возможность вернуться назад, даже в тот дом. Шерри знала, что Вард нуждался в ней, ведь правда? Она могла сделать вид, что вернулась только ради мужа. Она даже была в состоянии признаться себе, что и сама нуждалась в Варде. И она могла вырваться из этого ужасного одинокого чистилища. Для того чтобы попробовать снова. Попробовать снова? Еще раз? О, ее преследовала неотвязная мысль, что правильным и великодушным было бы вернуться.
Но она не имеет права возвращаться. Верным ли было такое решение? Да, оно было верным.
Шерри заплакала. Плакала она долго, потому что вокруг нее все было плохо. Да, все было очень плохо, и в ближайшее время вряд ли станет хоть чуть лучше. А намного лучше, возможно, не станет никогда.
В темноте Клифф сказал Соне:
— Скажи, киска, ты как-нибудь не позвонишь в одно место — ради меня?
— А? Что? — лениво спросила Соня. — Кому?
— Я дам телефон и имя этой дамочки. И напишу тебе слова.
— И пусть они будут похлестче, — сказала она. — Дамочка, говоришь?
— Я не скажу тебе пока цель этой игры, — произнес Клифф. — Но успокойся, она будет великолепной.
— Хорошо. Тогда почему бы мне не позвонить?
Вздохнув, Клифф повернулся на другой бок.
Поднимаясь по скрипучим ступеням дома миссис Пибоди в 4 часа утра, Клифф вспомнил, что вчера за ужином, сидя в компании собратьев по ремеслу, он обронил, что заваривается каша. И дело было даже не столько в самих словах, сколько в его поведении, которое таило в себе намеки на блестящие перспективы. Разумеется, в это никто не поверил. В их деле любые намеки на будущее могущество не принимались во внимание. Больше того, их частенько расценивали как признаки отчаяния. И тем слаще — и насколько слаще! — станет тот миг, когда окажется, что за намеками скрывалась правда!
Клифф подумал про себя, что ему удалось еще больше подсластить ожидаемую награду.
Утром надо будет снова позвонить Рейнарду. И разобраться со всем этим делом. Судя по тому, как все складывалось, Клиффу пора уже хорошенько обдумать все свои неясные предположения и разработать детали. Он заполучил Элси. А Элси была уязвима.
Потому что если не это, то что же еще? Что еще он мог сделать?
Надо идти назад от требуемого результата. Клиффу нужно было создать впечатление, будто Шерри совершила нечто такое, что представитель Общества (с прописной буквы) с холодным рассудком (не надо этого забывать) сочтет достойным осуждения.
Но, черт возьми, что это может быть? Что в наши дни осуждается Обществом? Одно дело, если бы Шерри была физически или умственно недееспособна и, следовательно, не имела возможности заботиться о ребенке. Но Клифф не мог искалечить Шерри физически, Конечно, он мог вывести ее из равновесия в смысле рассудка, по крайней мере временно, с помощью наркотика. Эта мысль постоянно присутствовала в его подсознании. Но все-таки требуется нечто большее.
А что если бы Шерри вдруг попала в тюрьму? Так. Хорошо. Тогда Общество окажется вовлеченным. Значит, преступление? Да, но это означает, что преступление действительно должно было быть совершено. А Клифф вовсе не собирался совершать преступление сам для того, чтобы обвинить Шерри. Требовать от него такого — это уже слишком. И раз уж зашла речь, какие преступления в наши дни безусловно осуждаются Обществом?
Избиение стариков на улице? Поджог домов? Не надо глупостей. Минутку, минутку. Любое преступление против собственности.