Доспех духа. Ноналогия (СИ)

— Нет, — не поняла она. — Все нормально…
— Это хорошо. Ты так светишься, что девушки забеспокоились. Я, вообще-то от них хотел все держать в секрете.
— А… Это… — она вопросительно приподняла брови, а улыбка поблекла. — Просто ты сам просил, вчера, чтобы я…
— Что просил? Ладно, не важно. Пойдем, придумаем что-нибудь на ходу.
Мы вернулись к сверлившим нас взглядами девушкам.
— Что придумали? — сходу спросила Марина, начисто сбив весь настрой.
— Ох, кто-то сейчас допросится ремня, — вздохнул я. — Спущу портки и выпорю.
— А мы порток не носим, — язвительно улыбнулась она.
— Ладно, черт с вами, — махнул рукой я. — Все равно узнаете. Алена просила потренировать ее немного. Не вижу причин для отказа…
— А чего только ее? — высказала неугомонная девушка вопрос, повисший на лицах всех присутствующих.
— ешкин кот, — теперь возмутился я. — Кто бы говорил. У вас персональный учитель есть, так что все вопросы к нему. Подбор ученика дело сугубо личное и индивидуальное. Это вам не групповые занятия в секции по шахматам.
— А у меня есть потенциал, чтобы стать твоей ученицей? — неожиданно спросила Катя.
Признаться, этим вопросом она меня озадачила.
— Увы, — вполне серьезно ответил я. — И вам, тоже, нет, — это уже сестрам.
— Можем мы, — нисколько не обидевшись, продолжила Катя, — хотя бы заниматься вместе? Может и нам это пойдет на пользу.
— Ну, это ради бога, — легко согласился я. — На пользу-то оно обязательно пойдет. Слушайте, что они все на нас смотрят? — я кивнул в сторону довольно большой группы девушек, следящих за нами и о чем-то перешептывающихся.
— Не обращай внимания, — сказала Марина. — Хотят, вот и смотрят.
— Давайте так, — снова я. — Вы идите, вещи распакуйте. Я пока загляну в свою комнату. Встретимся минут через сорок вон у той столовой. Лады?
— Для начала тебе надо сходить в ученический совет, — сказала Татьяна.
— После завтрака и сходим. Все, разбежались. А, да, — оглянулся, — Ален, я все уладил.
Кузьма легко улыбнулся и широко зашагал в сторону корпусов мужского общежития, попутно помахав кому-то в окне. Алена же удивленно смотрела ему в спину. Ей было совсем непонятно, как он мог говорить о подобном так легко. Словно передал кому-то письмо. А еще ее охватило странное чувство. Будто бы с плеч упал тяжелый груз, долгое время мешающий нормально ходить и даже дышать.
— Алена, — Катя Хованская взяла ее под руку. Она была немного ниже ростом и смотрела снизу-вверх. — Тебя куда распределили? Второй корпус, четвертый?
— Четвертый…
— Самый дальний угол, значит, — она недовольно поморщилась. — А мне никак соседа не подселяют.
— Замечательная мысль, — подхватила вторую руку Ивашева. — У нас и комнаты больше и не нужно будет собираться лишний раз.
Алена не успела ничего сказать, а девушки уже вели ее в сторону ближайшего здания.
Едва Глеб прошел за оцепление, как к нему подбежал высокий полицейский в форме специального отдела. Синий комбинезон, бронежилет, поверх которого на ремне крепилась автоматическая винтовка. Полицейский козырнул, приподнимая край ленты ограждения перед входом в высокое многоэтажное здание.
Солнце еще не показалось над горизонтом, и людей за оцеплением скопилось немного. Был виден фургон какой-то телекомпании, которые вроде бы оживились при появлении Глеба, но быстро остыли, видя, что он заходит в подъезд.
— Спасибо что быстро приехали, — сказал полицейский, давая знак своим людям, чтобы освободили дорогу. — Вас уже ввели в курс дела?
— Когда бы успели?
— Простите, что подняли в такую рань, — капитан тактического отдела виновато посмотрел на уставшее лицо начальника.
— Не обращайте внимания. Вымотался вчера, — отмахнулся Глеб, заходя в лифт. — Рассказывайте.
— Если в трех словах: — разборки между бандитами. Здание частное, кому принадлежит, еще не выяснили, но пять верхних этажей снимал местный авторитет. Официально — заводы, пароходы, газета, сеть ресторанов. Неофициально — наркотики, контрабанда автомобилей, подпольные игорные заведения. Стандартный набор, одним словом. Интересно, что ночью вырезали его, почти всех приближенных и еще человек пятьдесят по двум адресам. Итого девяносто восемь трупов.
 
Лифт остановился на одном из верхних этажей. У выхода дежурил еще один полицейский, который отошел, едва створки лифта открылись. Глеб шагнул на этаж и остановился, глядя на картину разгрома.
— Неплохо, да? — хмыкнул капитан.
От самого лифта, до тупика, коридор был завален изломанными телами. Судя по картине, люди отстреливались, пытаясь организовать оборону, но по ним прошли словно катком. Глеб оглянулся на изрешеченные пулями створки лифта. Затем прошел через весь коридор, немного останавливаясь у каждого тела, что-то прикидывая в уме. Заглянул в одну из квартир, с сорванной дверью.
В последней, самой большой по размеру квартире, беспорядка было меньше. Три тела, два телохранителя и толстый, килограмм на сто пятьдесят, хозяин. Судя по крови, хлынувшей из глаз, носа и ушей, хозяину ударили в голову, превратив содержимое черепной коробки в фарш. Одному телохранителю свернули шею, а вот второй просто сидел на диване в центре комнаты.
— Хон Гуи, — сказал капитан, хоть Глебу это имя, как и сам покойный были хорошо известны. — Сорок пять лет, китаец, паспорт гражданина России. По официальным документам — эксперт, по неофициальным — Тень семь в иерархии…
— Я знаю, — сказал Глеб, задумчиво, наклоняясь над телом. — Убит одним ударом в грудь?
— Совершенно верно.
— Чтобы такой человек, как Хон Гуи умер от одного удара, его тело должно было бы пробить с десяток стен, и он вылетел бы с обратной стороны здания, — он приподнял край аккуратно разрезанной рубашки. Напротив сердца отчетливо виднелся бордовый отпечаток кулака. — Специалист смотрел?
— Да. Вон, он, — капитан махнул рукой, подзывая мужчину в очках и белом халате.
— Интересный удар, — сразу начал тот, пропустив приветствие. Снял очки и принялся протирать их белой тряпочкой. — Перелом ребер, разрыв легкого и, скорее всего повреждение сердца. Точнее скажу после вскрытия.
— Это понятно. Что с доспехом духа? — спросил Глеб.
— А он был? — хмыкнул врач.
— Мастера нельзя убить одним ударом, — сказал Глеб, обращаясь скорее к самому себе.
— Ситуация очень похожа с Одноруким Семеном.
— Только у того была сломана рука, левая нога в колене и отсутствовала половина крана в ста метрах от завода. А тут даже мебель цела.
— Может, — предположил капитан, — слухи об этой Тени были слишком преувеличены?
— Все может… — в кармане Глеба зазвонил телефон, и он отошел к окну. — Слушаю. Да. Слышал. Уже на месте. Разбираемся. Да…
Капитан понимающе посмотрел в его сторону, радуясь тому, что его начальник не имел дурной привычки звонить подчиненным и спрашивать усердно те работают или нет. А из всего увиденного капитан мог сделать вывод, что этот авторитет перешел дорогу кому-то могущественному, кто нанял достаточно сильного человека, чтобы войти в здание и распотрошить всех бандитов. Потом этот человек просто поехал в следующий офис и повторил процедуру.
— Остались записи камер видеонаблюдения? — спросил вернувшийся Глеб.
— Остались, — кивнул капитан. — В коридоре у лифта камера работала и в другом здании. Только без толку. Пойдемте, покажу.
В поисках нужного корпуса общежития, я обошел три здания, пока не наткнулся на коменданта. Мужчина, лет двадцативосьми, подтянутый, с грубыми наростами на костяшках пальцев. В костюме он смотрелся несколько неестественно и явно неуютно.
— Матчин Кузьма? — переспросил он, на что я быстро закивал. Он оглядел мое каратеги, немного нахмурился. — Да, мастер Малинин говорил. Пойдем, покажу комнату. Вещи твои где?
— Дома оставил. Завтра привезу, что надо.
— Ты в этом приехал? — почему-то удивился он.