Доспех духа. Ноналогия (СИ)

Утро в монастыре начиналось с просветлением неба, примерно за сорок минут до восхода. Меня разбудили голоса монахов и шаги в коридоре. Сев на кровати, зевнул, потер лицо ладонями, вспомнив монахов и этот монастырь недобрым словом. Куда мне идти, чтобы умыться, почистить зубы и привести себя в порядок?
Спустив ноги с кровати, потянулся за штанами, обратил внимание на Ташу. Она сидела на кровати, успев переодеться, засунуть ноги в высокие ботинки, но не спешила их зашнуровывать. Пока я вставал она так и сидела, глядя в одну точку перед собой. Необычно видеть активную, не способную усидеть на одном месте девушку без движения.
— Так бывает, — сказала Анна Юрьевна, щелкнула зажигалкой, запалив масляную лампу. — Она «залипает», как говорит Кирилл. Чаще это происходит по утрам, но может случиться и в любой момент. Для нее время начинает идти очень быстро, и она не успевает реагировать. Говорит, что люди начинают мелькать перед глазами и лучи света, падающие на пол из окна, быстро перемещаются по комнате.
— Из-за таланта? — уточнил я.
— Да. И это состояние прогрессирует. Проявляется чаще и длится дольше. Бывает, что сердце очень быстро стучит, или наоборот. Общие прогнозы неутешительны.
— И Вы решили обратиться к Да Цзы за советом? — догадался я.
— Он может излечить подобное, — кивнула женщина. — К нему часто обращаются одаренные с редкими врожденными особенностями, проявляющими себя с негативной стороны. Плохо, что не все выживают. Если тело ослаблено или «дар» развился слишком сильно, большой шанс не пережить лечение. Но Таша крепкая девочка, и в такое состояние пока входит не часто. Геннадий говорит, что все должно пройти хорошо.
— Ага, — тихо протянул я, глядя на девушку.
— Не переживай понапрасну, — мягко сказала Анна Юрьевна. — Все будет хорошо. Мы уже говорили с мудрецом Цзы. Он дал благоприятный прогноз.
В комнату вошла Алена, через плечо которой было перекинуто полотенце. Покачала головой, давая понять, что она думает о местных условиях.
— Там госпожа Цао, — она кивнула на дверь.
— Пойдем посмотрим, что они от меня хотят, — сказал я. — Анна Юрьевна, Вы наседайте на старика Цзы. Если начнут капризничать, говорите мне. Они, вообще-то, мне должны, чтобы не распространялся о недостатках обожаемой ими техники кинетического поля. Да, переводчик мне пока не понадобится. Так даже лучше.
Анна Юрьевна посмотрела на меня, затем понимающе кивнула. Но во взгляде я прочел неодобрение. Она уже говорила, что я должен отнестись к принимающей стороне и их правилам с уважением. На что я согласился, добавив, что уважение при этом должно быть обоюдное.
Сяочжэй, как и вчера, носила ободок с вуалью, закрывающей лицо. Едва я вышел, взяла меня под руку, потянув в сторону лестницы. Алена едва успела ухватиться за другую, сделав вид, что принцессу даже не заметила. Та лишь посмеялась, покачав головой. В таком вот виде мы прошли через весь монастырь, поднялись на площадку, где я вчера разговаривал со Свеном. С утра пораньше, в холодину, когда пар шел изо рта, на площадке собрались все приглашенные мастера, слушая лекцию монаха. Тот сидел на толстом коврике на одном из каменных постаментов, наверняка думая, что простатит его не достанет в такой глухомани. Монах, собственно, вещал негромко, но так, чтобы его было слышно. Говорил на китайском, а рядом с мастерами я не заметил переводчиков.
Ненадолго прервавшись, монах создал вокруг себя кинетическое поле, примерно три метра в диаметре. Что-то с ним сделал, и оно приобрело кубическую форму. Точнее, такую, если на сферу надавать с шести сторон, как бы превращая ее в игральную кость.
— Во дичь творит, — хмыкнул я, обращаясь к Алене. — Сдавливает собственную кинетическую броню, чтобы немного разогреть воздух внутри. Того и гляди, с натуги воздух испортит.
Она захихикала, крепче прижимаясь к моему плечу, так как от меня ощутимо тянуло теплом.
— Не знаю, зачем эта техника нужна, но она глупая, — сказал я. — И только о глупых вещах можно рассказывать с такой серьезной рожей. Он не укреплял должным образом тело и расплачивается за это чрезмерным расходом сил. О, видишь ту женщину в сером костюме? Это Юн Сони́, мастер из Кореи. Юн Сони́! Юн Сони́! — закричал я, замахав рукой, чтобы привлечь ее внимание. Затем направился прямо к ней через всю площадку.
 
Мастер-монах продолжал пыжиться, сдавливая кинетическое поле все сильнее и сильней, образовав вокруг себя едва ли не светящийся куб, в который теперь едва помещался в сидячем положении. На нас он посмотрел несколько возмущенно, потом удивленно, когда увидел повисшую на моем плече Сяочжэй. Юн Сони́ дождалась, когда мы подойдем, коротко поклонилась, поздоровалась на корейском. Я разобрал только фамилию «Матчин».
— А на японском языке Вы не говорите? — спросил я. Не хотелось раздражать слух Сяочжэй английской речью.
— Немного, — кивнула она.
— Я без переводчика, поэтому не понимаю, что этот монах от нас хочет. О чем он толкует?
— Он… — она задумалась, подбирая нужное слово. — Основа концентрации. Лучше, чтобы управлять, — она изобразила руками сферу, — силой.
— А, — покивал я. — Понятно. Можете перевести моей спутнице, что мы идем завтракать в столовую, так как это занятие мне не интересно.
— Могу, — она кивнула, перевела. — Только это не занятие… демонстрация… основы и принципы…
— Не совсем понял, что за демонстрация?
Положение спас мастер Че Ю, приглядывающий за Чжэнь и подрабатывающий у нее переводчиком. Он как раз поднимался по лестнице, когда заметил нас и сердитую Сяочжэй, подзывающую его. Пришлось повторять с самого начала, чтобы он понял, что перевести. Сяочжэй кивнула, затем что-то сказала.
— Мастер Ваншу объясняет принципы и возможности кинетического поля, доступного последователям учений Лу Ханя, — перевел мастер Че. — Это не урок, а лишь вводная лекция.
Сяочжэй еще что-то сказала.
— Мы хотели, чтобы Вы увидели всех мастеров школы. Каждый из них специалист в своей области и может научить многим полезным умениям и техникам. К примеру, мастер Ваншу показывает то, как практикуются мастера из Китая. Не все из присутствующих и прошедших обучение в этом монастыре, видели подобную технику, не говоря уже о том, чтобы освоить ее. И впервые за много лет мы решили поделиться этой техникой с другими. Может быть, он и с Вами поделится своими секретами.
— Да я у него время постесняюсь спросить, — презрительно фыркнул я. — Он такую чушь творит. А мама учила меня не слушать умалишенных и больных на голову. Ему спасибо надо сказать, что он других этой дури не учил. Юн Сони́, обходите его десятой дорогой. Ничему хорошему он не научит.
— Объясни, — требовательно попросила Сяочжэй, выслушав перевод мастера Че.
— Да легко. Конкретно эта техника зачем нужна?
— Она учит концентрации, — почти сразу ответила она. — И полностью созданная, она способна поглотить любую направленную энергию, будь то молния или огонь. Эта энергия просто не пройдет сквозь защиту и сольется с ней.
Я аж застонал, едва не схватившись за голову.
— Так, значит, этот мастер Ваншот непревзойденный специалист в концентрации?
— Мастер Ваншу, — поправил Че Ю, переведя слова Сяочжэй. — Он большой эксперт. Лучший из последователей, обучающихся и живущих в монастыре.
— Я в концентрации посредственность и едва ли дотягиваю до среднего уровня, — я ткнул себя пальцем в грудь. — Знаю мастеров и талантливей, и сильней. Есть у кого-нибудь пара монет?
Улыбающийся араб протянул мне две серебряные монетки. Оказывается, нас очень внимательно слушали, собравшись вокруг. Даже мастер Ваншу подошел, но слушал издалека. Я положил одну на ладонь, сосредоточился. Вообще-то, этот фокус у меня пока не получался, но я что-то рассердился и решил пойти по самому сложному, но наглядному пути. Монета на ладони задрожала, готовая сорваться и проделать в ком-нибудь из зрителей небольшое отверстие. Несколько напряженных секунд и она немного согнулась, образовав в центре складку. Облегченно выдохнув, я протянул обе монеты Сяочжэй.