Объект "Убежище" (СИ)
Я запоздало сообразил, что анкет на столе две по числу жильцов. Быстро сбегал к себе в бокс и схватил пачку распечатанных.
— Заполните внимательно все пункты. И предупреждаю, двенадцать дней все прибывшие будут на карантине. Сами понимаете, что мера вынужденная. Вдруг кто-то инфекцию принесёт?
— Да мы не больные… — начал Вера, но я её не стал слушать, отвлёкшись на новых людей, вставших возле прохода в коридор.
Похоже, мама с дочкой. Девочка-подросток и женщина неуверенно заглядывали в проём, не решаясь заходить внутрь.
— Вас в какой коридор направили? — поинтересовался я.
— В пятый.
— Значит, всё правильно. Подходите ко мне. Ваш бокс номер шесть.
Пятый я преднамеренно пропустил, помня, что назвал его для Ирины. Сомнительно, что она меня послушает и помчится куда-то в неизвестность, но пусть пока этот бокс останется свободным.
Новеньким я еле успел скороговоркой повторить правила и показать, где и что находится, как появились очередные жильцы в пятый коридор. Тоже семья, но с двумя мальчишками. Младший лет шести-семи, второй примерно лет десяти. Их расселил в два бокса — седьмой и восьмой. И на этом поток новичков иссяк.
— У тебя прямо столпотворение, — заметил Максим, когда я вышел в радиальный коридор.
— А тебе кто-нибудь достался? — в свою очередь спросил я.
— Одного мужика прислали, как я заказывал. Худого и не пожилого. О, смотри, смотри! Сантехникам подвалило, — рассмотрел что-то возле седьмого коридора Максим.
Как оказалось, там не все были к сантехникам. Просто столпились в одном месте, образовав затор из чемоданов и сумок.
— Пропустите! У нас забронировано место в пятом коридоре! — послышался визгливый женский голос.
— Похоже, это «счастье» тебе, — кивнул Максим.
Я и сам это понял, но решил, это та самая бронь от нашего руководства, и немного удивился, когда опознал приближающуюся Ирину в сопровождении мужчины и женщины. Ирина меня не сразу признала. Пришлось опустить маску, чтобы идентифицировать себя.
— У нас бронь на пятый бокс в пятом коридоре, — истерично повторила мама Ирины.
Боится, им мест не хватит? Или просто нервничает?
— Следуйте за мной, — повёл я их за собой, перехватив одну из сумок у девушки. — Ваши пятый и девятый боксы.
— Мы в пятый! — возмущённо заметила женщина.
— Боксы на двух человек. Вам положено два, — терпеливо пояснил я, открывая дверь и передавая ключи Ирине.
— Почему не рядом, а девятый номер? — возмутилась мать Ирины.
— Ну… в принципе, можно попросить поменяться местами, — сообразил я.
Не думаю, что женщина с девочкой будут возражать. Боксы у нас однотипные, особой разницы нет.
Обитатели шестого бокса ещё толком не расположились. Пока заполнили анкеты и в том, чтобы поменяться местами, не видели проблемы. Девочка взяла с верхнего спального места куртку и рюкзачок. Её мама начала снимать сумки с кровати. Постель — матрас, подушки, одеяла — у нас все в плёнку упакованы. Мама с дочкой вскрыть упаковки не успели. И тем не менее родительница Ирины вдруг заявила:
— Я в грязный номер не собираюсь вселяться. Пусть вначале горничная уберёт.
— Хм… — потерял я дар речи и не сразу нашёлся с ответом. — Дамы… обмен отменяется. Оставайтесь на своём месте и закройте дверь.
— Как это отменяется⁈ — возмутилась Иринина мать, которая меня уже начала конкретно напрягать.
— Вы идёте в девятый бокс или решаете вопрос с обменом на уровне руководства, — резко ответил я.
— Я так и поняла, что ты, сопляк, ничего здесь не решаешь. Артемий, постой с вещами, я сейчас разберусь, — напутствовала дамочка супруга и энергично припустила на выход из коридора.
— Папа, иди ко мне в комнату, — выглянула из-за двери Ирина.
Плюгавенький, невзрачный мужчина безропотно подхватил вещички и переместился с ними в бокс к дочери. Я успел всучить ему ключ от девятого бокса и листок с анкетой.
Бегала мать Ирины недолго. Я только-только успел поселить в десятый бокс мужчину и парня, как она, возмущённая, вернулась. Судя по воплям, ей предложили жить в коридоре или покинуть убежище.
Слушать слова возмущения я не стал. Меня другие вопросы волнуют: закончено комплектование моего коридора или людей прибыло больше рассчитанного? Словно отвечая на мой вопрос, появился Добрыня, сопровождающий ну очень полного мужчину. Дядька имел вес далеко за центнер. Сколько именно, я затруднялся сказать, не имел подобных приятелей или знакомых.
Толстяк волок приличный чемодан на колёсиках, а две сумки умудрился связать шарфом и перекинуть через шею. Лицо мужчины буквально было залито потом.
— Сергей, к тебе ещё один постоялец, — просветил Добрыня, как будто я не понял.
— Одиннадцатый бокс, — сообщил я. — Идите по коридору, сейчас ключи принесу.
Толстяк с трудом преодолел порожек и через силу втащил чемодан. Я хотел было помочь, но меня отвлек Добрыня.
— Сразу, как заселишь его, иди в дежурку, — предупредил он.
Толстяка я догнал у пятого бокса. Как раз оттуда выглянула мать Ирины. Что она хотел сказать, я так и не узнал. Пол завибрировал и затем нас ощутимо тряхнуло.
— Ой-ё! — по-бабьи взвизгнул толстяк и ускорился, как будто заселение в личный бокс могло чем-то помочь при глобальном катаклизме.
Я последовал за ним, попутно назвав себя.
— Лев Петрович, — представился толстяк в ответ. — Не знал, что здесь такое бомбоубежище есть. Мы же глубоко?
— Глубоко, — подтвердил я. — Если не секрет, а как вы сюда попали?
— Так я в пансионат ехал по рекомендации врача. На источники купил путёвку. Три тысячи в сутки! — возмутился он
— И как вы нашли убежище? — всё равно не понял я.
— Там одна девушка всех заворачивала. Я и поспешил следом, — ответил мужчина.
Выяснять, какая там была девушка, я не стал, других вопросов хватало. Как только показал всё толстяку, он озадачил меня другой проблемой.
— Я таблетки брал из расчёта на две недели. Так-то заплатил за десять дней, но положил с запасом. Как у вас насчёт оказания помощи диабетикам?
— Никак, — мрачно ответил я.
У нас действительно ничего не было из медикаментов для таких больных. Прежде всего по той причине, что столь специфичный препарат имеет небольшой срок хранения. Да и Андреевич цинично заявил, что спасать таких людей смысла нет. Ресурсами они нашими какое-то время попользуются, а после всё равно умрут. Какой смысл оттягивать неизбежное?
— Питание, пока мы на карантине, в виде сухого пайка, — пояснил я толстяку. — Это не более двух тысяч калорий в сутки.
— Ну и ладно, — согласился мужчина и выудил из кармана платок, чтобы в очередной раз протереть пот.
Порекомендовал ему воспользоваться душевой, пока не отключили воду. Предупредил, что дальше вода будет подаваться строго по графику — полчаса утром и один час вечером. И про калории больше ничего говорить не стал. Это я в курсе, что одна двухсотграммовая баночка рыбы в масле это уже семьсот калорий — треть суточной нормы. Тех, кто привык обильно есть, ждёт сюрприз. Но это всё позже. Добрыня говорил идти в дежурку. Туда-то я и поспешил.
В дежурке было шумно. Народ что-то смотрел на мониторе, но я из-за спин ничего не увидел. Спросил у стоявшего неподалеку Мишки.
— Да девка одна снимала на камеру до последнего. Еле успела перед закрытием ворот.
— Серега пришёл, покажите ему, — заметил меня Виктор и подвинул парней.
Рядом с Ильёй сидела девушка, они были сосредоточены на записи. Как я понял, девица сделала видео, а Илья перенёс его на наши носители и теперь это компоновал.
— На Краснодар три ядерных бомбы сбросили, — сжимая кулаки, пояснил мне Виктор.
— Может, это не Краснодар? — пробормотал я.
По прямой, если не по трассе, от Горячего Ключа до Краснодара всего сорок километров. Теоретически считается, что это достаточно безопасное расстояние, чтобы выжить без укрытия. Но это при условии, что нигде больше не взорвались бомбы. Зато на таком расстоянии взрывы хорошо видно и можно снять видео без повреждения камеры.