Мийол-алхимик (СИ)
В общем, спрятаться от полноценной команды из трёх Охотников сразу другой Охотник… мог. Но сугубо на почтительном расстоянии и предприняв серьёзные меры предосторожности. В то, что к их тройке некий ловкач сумеет подкрасться незамеченным ближе, чем на пару десятков шагов, Мийол просто не верил. Даже незаметность внутри своей ауры, в тридцати шести шагах во все стороны, не особо допускал.
Но прочесать территорию всё равно велел. А напарники и не возражали.
Спустя полчаса, когда Шак опять «нанюхалась» до головной боли, а Рикс трижды, в углах условного треугольника вокруг приметной сосны, использовал Чуткость краткую, троица уселась на кошме между скалой и сосной. Не они первые, кстати: трава в том месте несла характерные следы многократных стоянок. Мийол извлёк из пространственного короба старый, ещё из лавки покойного Симтана заимствованный трофей — нагревательный диск, а также воду, продукты и специи. Воин принялся кашеварить. Алурина засела за восстановительную медитацию.
Единственным «обсуждением» обнаруженного стал обмен гримасами. Пока призыватель смотрел на него, Рикс покосился на вершину скалы и вопросительно приподнял левую бровь; в ответ Мийол прикрыл глаза — мол, в курсе, тоже заметил, меры принял.
Время текло, как недозастывшая смола под слабым уклоном. Троица по очереди поела того варева, которое сварганил Воин (вышло у него, по обыкновению, неплохо — хотя и не сказать, чтоб как-то особо здорово; впрочем, атмосфера диколесья способна разжечь аппетит так, как не всякое изысканное блюдо из дорогой крепилки). Шак ела самой последней, потому что предпочла сперва избавиться от неприятных последствий «нюхачества», а поев, сразу же принялась за снаряжение алхимических бомбочек. С разным интересным содержимым, не фокусируясь на одних лишь ядах. Мийол читал пухлый том авантюрно-исторического романа про эру воздушного пиратства (само собой, не забывая «обметать» окрестности чуйкой сигила, сфокусированной в направленный луч).
И только Рикс посматривал по сторонам, бродя вокруг раздвоенной сосны, изображая не деловитость или уверенную беспечность, а неусыпную бдительность часового.
Примерно за сорок минут до назначенного срока он встрепенулся. Правда, заметить это было можно только из-за активации Чуткости краткой.
…которую также заметили.
— Ай-яй. Похоже, меня раскрыли, — весело сказала рыжая и зеленоглазая Охотница, без спешки поднимавшаяся по склону холма, но вышедшая из скрытности. Полный резерв близкого к пику подмастерья, снятый и удерживаемый левой рукой шлем-маска, изображающий не то гневную, не то всё-таки похотливую тускло-багровую рожу. Средний рост — и очень выдающаяся фигура. Пожалуй, этакому богатству даже Урма могла позавидовать.
Мийол узнал её с лёгкостью. Гимеко Веселуха: заместитель Глинорукого, чародей-боевик пятидесяти трёх лет от роду с довольно специфической славой. Достаточно сказать, что в Домах Удовольствий всего Лагора она считалась неугодной персоной второй степени.
То есть пускать-то её всё же пускали, но персонально для неё утраивали ценник.
А для всех её спутников — удваивали.
— Я раскрыл вас, — ответил Рикс. — Всех пятерых.
— Да что ты говоришь? Именно пятерых?
Поднимаясь с кошмы и делая шаг навстречу, Мийол сказал:
— Всего вас семеро… поблизости. На верхушке скалы с самого осветления сидит алурин-невидимка — хотя не скажу, Точильщик это или Мясо. Ещё трое невидимок идут рядом с тобой, а пара оставшихся засела во-о-он там, за кустами… часа два тому назад.
— Я смотрю, ты не такой уж лопушок, мэ? — пуще прежнего разулыбалась Веселуха. — Так и вас ведь побольше, чем трое, нет?
— Конечно, — призыватель кивнул. — Немного побольше. Просто подстраховки ради.
— И насколько побольше?
— Это вы мне скажите. Для подтверждения репутации талантов.
— Ну что, мастер, скажем? — покосилась вправо Гимеко.
Тот, к кому она обратилась, также вышел из невидимости.
Всё ещё Мастер Начал — но сильный, на грани второго ранга. Высокий (на пол-головы выше Мийола), коротко стриженый брюнет с умеренно смуглой кожей, глубоко посаженными глазами, кривоватым — видимо, пару раз сломанным — носом и звездообразным старым шрамом на подбородке слева. Небольшое состояние в артефактах: кираса, наручи, поножи, шлем, причём всё — части единого комплекта с условным шестым уровнем; пара мечей — короткий и длинный, талисман Среднего Отвержения Яда. Возможно, последний прихвачен специально против Шак.
Глинорукий, самолично.
Когда он снял шлем, вежливости ради открывая лицо, и заговорил — оказался обладателем хриплого, грубого баритона, словно не только нос, но и горло некогда повредил:
— Вон там, — указал взмахом левой руки, — лежит в невидимости зверодемон. Младший. Я бы поставил на ласку-переростка. Выше летает кругами пара каких-то хищных птиц. Обе имеют сродство с воздухом, чем и пользуются. Это твои Беркуты-четвёрки… усиленные перед призывом, но всего лишь четвёрки. И это ведь не всё?
— Верно, — снова кивнул призыватель, мягко улыбаясь. — Это ровно половина от невидимок с моей стороны. Остальные держатся подальше. Наблюдают.
— Подстраховка, да?
— Именно.
'Напасть вы можете. Даже успешно… хотя бой будет жарким — против невидимого-то и с неизвестными способностями зверодемона, наверняка снабжённого дополнительными артами.
А вот скрыть факт нападения — извините, без шансов'.
— Точно не лопушок, — оскалилась Веселуха. — Ещё и бесстрашный, мэ?
— Насчёт этого не мне судить.
— Про тебя какие-то странные слухи ходят. Будто на твоём счету больше разумных, чем на моём. Может, это не бесстрашие вовсе, а глупость и наглость, мэ?
— Может, и так, — улыбка стала чуть шире. — Но пока что я никого не атаковал первым без причины… и никому не спустил нападения.
— Последнее — ложь, — констатировал Глинорукий, останавливаясь в пяти шагах.
Мийол поморщился.
— Небольшое преувеличение, — уточнил он. — Был один… клановый Воин, успешно давший мне по лицу кулаком. Но там обстоятельства были таковы, что это не роняло моей чести и даже могло считаться знаком уважения. Искать его позже я мог, но не стал.
— Правда, — кивнул брюнет. — Очень странная, но правда.
Гимеко рассмеялась.
— Удар по лицу для уважения! Я жажду подробностей!
— Что ж, любопытство как мотив мне вполне понятен, — призыватель улыбнулся чуть шире. — Если коротко, дело было так…
И пересказал эпизод с парой эн-Хотайид и Леймаром Остронюхом, старательно опуская имена и любые обстоятельства, способные привязать этот эпизод к конкретным месту и времени.
— Один удар, — заключил Глинорукий по окончании рассказа, — один урок. Но усвоенный крепко. Без подстраховки никуда…
— Верно.
— И чего вам от нас нужно?
Избегая лишних сотрясений воздуха, Мийол достал и перебросил ему футляр (в том числе ради той самой подстраховки: может, Глинорукий в своих людях и нелюдях питал полную уверенность, а вот призыватель избытком доверия к незнакомцам не страдал).
Брюнет, правда, тут же обесценил часть принятых мер: раскрыв футляр, достав и развернув послание, он прочёл написанное — благо что там было-то две с половиной строчки — и тотчас же передал бумагу Веселухе.
— Что ж, — пока та читала, сказал лидер Охотников. — Я тоже кое-что усвоил крепко. И хочу знать, как ты вышел на мою команду… с этим заказом.
Вопрос вышел не самый приятный, Мийол предпочёл бы на него не отвечать. Но надеяться на то, что Глинорукий его не задаст… призыватель на его месте точно спросил бы об этом — а считать визави дураком мог только тот, кто сам, выражаясь деликатно, недалёк умом.
Вариант «заболтать и утопить в недомолвках» тоже не подходил. Брюнет буквально только что делом доказал, что способен чуять даже малозначимые недомолвки. Опыт ли, магия ли, некое свойство Ядра Сути, то есть Сердца Воли, а скорее, сочетание разных факторов… результат один. И если просто отказаться отвечать, Глинорукий тут же откажется от работы. Опять-таки, Мийол на его месте поступил бы именно так.