Свадьба по приказу, или Моя непокорная княжна (СИ)
— Согласна ли ты, Мария Семенова, а ныне Софья-Мария Вяземская, стать женой Андрея-Иоанна Воронцова и войти в его род?
— Согласна!
Я вздрогнула, когда на мой лоб легла горячая ладонь, но тут же успокоилась, заметив, что и на лоб Андрея опустилась длань бога.
— Благословляю вас, дети мои. Будьте счастливы, терпимы друг к другу. Слушайте и слышьте друг друга, любите крепко и пронесите эту любовь через года! Живите по чести и станьте примером для следующих поколений вашего славного рода!
Голова закружилась. Я взволнованно вздохнула и увидела, как нас окутывает мягким мерцанием, струящимся из ладоней всевышнего. Зажмурилась на мгновение, а когда открыла глаза, поняла, что мы… уже дома. В городском особняке Воронцовых.
Если уж быть совсем точной — в спальне, возле самой кровати.
Намек ясен!
Первые мгновения мы просто стояли и смотрели друг на друга, не зная, что делать дальше. Ну то есть знали, конечно! Я в теории, а Андрей на практике…
Впрочем, о его практиках до меня я сейчас точно думать не стану!
Всё знали, всё понимали, но почему-то не могли преодолеть вдруг возникшую между нами преграду.
— Я не буду торопить. — Он даже отступил на шаг, давая мне больше свободного пространства.
Пространства, в котором я сейчас совсем не нуждалась.
— Не буду давить и…
— Всё это время я избегала тебя, потому что старушка… Многоликий наказал мне хранить невинность, — выпалила скороговоркой, пока он в приступе благородства вообще куда-нибудь не удрал, оставив и меня, и себя без честно заслуженной и отвоёванной брачной ночи. — Зачем наказал — непонятно, раз уж видел нас парой.
— А мне всё ясно. — Хриплый голос мужа действовал сильнее всякого афродизиака. Клубника и устрицы отдыхают. — Эта ночь должна была произойти между мной, Андреем Воронцовым, и Марией… Воронцовой. Не Софьей. Он просто давал нам время. Тебе — чтобы принять новую жизнь, а мне… — Андрей улыбнулся, и количество афродизиака в крови превысило все допустимые нормы. — А мне и нескольких дней хватило, чтобы понять, что схожу по тебе с ума, Маша. Что ты мне нужна… Ты одна. И чем дольше ты сохраняла дистанцию, тем сильнее мне хотелось быть рядом.
И всё-таки интриган этот их бог. Да ещё какой! Решил, что в нашем случае теория про запретный плод, который всегда сладок, сработает безотказно.
И ведь сработала же!
Хоть и без всяких теорий, запретов и наказов, я бы влюбилась в своего князя, пропала…
— Но, как уже сказал, я готов ждать столько, сколько потребуется.
— Ты сейчас издеваешься? — сощурившись, требовательно посмотрела на Андрея.
Ждать он готов…
А вот я больше не готова!
В глазах смешинки, на губах улыбка, а в руках… А в его руках спустя мгновение, через удар сердца оказалась я.
— Больше никаких издевательств, — шёпот коснулся губ за миг до поцелуя. — А значит, никаких промедлений…
— Поддерживаю…
Дыхание перехватило, закончились слова, улетучились все мысли, когда его губы соприкоснулись с моими. Нежное, лёгкое прикосновение уничтожило последние преграды и показало, как сильно мы друг в друге нуждались.
Нам тут же стало этого мало, тут же захотелось большего…
Скорее, быстрее…
Спустя минуту, а может, вечность, я поняла, что ненавижу его одежду. Все эти пуговицы на мундире ужасно злили! Подозреваю, что то же самое Андрей думал о моём корсаже. Пока его пальцы беспорядочно скользили по бесконечным крючкам, он продолжал меня целовать, словно боялся оторваться от моих губ, а я отвечала так, будто без прикосновений его губ больше никогда не смогу вздохнуть.
— Люблю тебя… — шептал он, продолжая храбро сражаться с моим бальным платьем.
— А я… тебя… — ответила еле слышно и рвано вздохнула, когда мне позволили это сделать.
От своего первого несмелого признанья, тихого, едва различимого, голова ещё больше закружилась, а от первых прикосновений к обнажённой коже я окончательно опьянела.
Захмелела от поцелуев, которыми он, казалось, хотел покрыть всё моё тело.
А уж как я этого хотела…
Даже не заметила, как мы оказались на постели. Как он накрыл меня собой и продолжил… сводить с ума. А я тянулась к нему, своему мужу, отзываясь на каждую ласку, на каждое касание губ к коже, сейчас такой чувствительной, как будто раскалённой.
Хотелось большего… сейчас же, скорее…
И в то же время чтобы мы до самого рассвета задержались в этих пьянящих мгновениях.
— Я никогда не сделаю тебе больно… Никогда…
Он замер, нависнув надо мной на вытянутых руках, хоть в глазах отчётливо читалось с трудом сдерживаемое желание. Боялся… боялся причинить мне боль, пусть даже мимолётную.
— Я знаю. — Скользнула ладонями по его лицу, сама потянулась к таким желанным губам. — А это то, что я хочу пережить. Вместе с тобой, со своим любимым…
Больше он не медлил. Подался ко мне, сплетая наши пальцы, ловя мой вздох губами. Тихий стон, неясный всхлип… Уже не ясно, боли и наслаждения, которое с каждым ударом сердца становилось всё сильнее.
Моего, его…
Наверное, нашего.
Сейчас наши сердца бились вместе.
Вместе мы унеслись туда, где было безумно хорошо.
Пьяняще сладко и легко.
♡ Эпилог, полный невероятных чудес и счастливых мгновений
Ялита. Три месяца спустя
Маша Воронцова
— А вот и я, барыня. Все самое вкусненькое вам принесла. — Беляна просеменила к столику у окна и, водрузив на него поднос, приподняла серебряную крышку.
Спальня тут же наполнилась аппетитными ароматами, и мне… захотелось в ванную.
— Здесь вам и булочки с вашим любимым черничным вареньем, и рыбка малосольная с картошечкой, и яйца вкрутую. Все, как любите.
Хорошо хоть не притащила эту самую малосольную рыбку под черничным вареньем. Меня бы тогда уже точно вывернуло.
Жестом велев Беляне вернуть крышку на прежнее место, с горем пополам сползла с кровати. Надо бы зарядкой заняться, но сегодня, если честно, было не до упражнений.
Не о том сейчас мысли.
— Ах, барыня! — всплеснула руками служанка. — Что ж вы опять такая болезная стали? Лица на вас нету!
— Просто очень волнуюсь. — Я тихонько выдохнула и почувствовала, как тошнота отступает. Вот оно счастье! — Не каждый же день хранителя призываешь.
Я действительно волновалась. Очень! Своих хранителей колдуны обретают еще в юности, а так как моя сила вместе с Софьиным даром проклюнулись совсем недавно, у меня духа-защитника не было.
Чет не в счет. Он вообще, как выяснилось, хранитель не какого-то одного колдуна или колдуньи, а огненной стихии в целом — верховный аджан. Существо и по статусу выше, и при власти, и при могуществе. Лакомая добыча для мерзавцев-хаоситов, превративших его в собачонку на привязи.
Я невольно сжала руки в кулаки, но тут же себе напомнила, что все в прошлом.
Все позади…
О том, кто такие на самом деле аджаны, я узнала от Андрея. Он возглавил охоту на хаоситов, а те, как выяснилось в ходе допросов, знали немало об этих необычных существах. Культисты ненавидели аджанов, созданий Многоликого, но не уничтожали их, а использовали в своих целях.
Раньше.
Сейчас, когда против бога хаоса и его приспешников ополчился весь мир, свергать династии и разрушать империи заговорщикам будет непросто. Многие уже отметились на костре или заглянули на плаху, а те, что все еще живы, трусливо затаились.
Но их ищут, находят и арестовывают.
Московию мы покинули только в начале осени. Бесконечные облавы, аресты, допросы… У Андрея было немало работы. Я почти его не видела. Разве что ночами…
Долгими, страстными, незабываемыми…
А теперь меня уже не первое утро подташнивает.
После всего страстного и незабываемого.
— Хотите сказать, вам дурно от волнения? — Беляна не сдержала хитрой улыбки.
— Именно, — с самым серьезным видом подтвердила я, решив молчать до тех пор, пока не буду уверена на сто процентов, что я в интересном положении. — Боюсь, вдруг не получится. Вдруг не смогу призвать хранителя.