Свадьба по приказу, или Моя непокорная княжна (СИ)

Я снова рассмеялась. В этом весь Андрей. Лишь бы оградить от опасности, даже мнимой. Лишь бы сберечь и защитить.
А я собралась помахать ручкой этому мужчине…
Собралась же?
Или…
— Ради твоего смеха я готов на многое, — прошептал мне в губы Воронцов.
Я смотрела на него и не могла отвести взгляда. От его заботы, от желания постоянно защищать, пылинки с меня сдувать, внутри будто солнце засияло. Яркое, горячее, почти ослепляющее…
Нежные ноты вальса раздались неожиданно. Эта мелодия была очень созвучна с той, что сейчас играла в моей душе. Она начинала звучать всякий раз, когда я ловила его взгляд, когда начинала тонуть в его глазах.
Я понимала, что с поздравлениями, скорее всего, уже закончили, и в центре зала теперь кружатся Игорь с Шарлоттой, но совершенно не хотела к ним оборачиваться. Сейчас я тоже желала танцевать, оказаться в его руках… Словно прочитав мои мысли, Андрей сплёл наши пальцы, а другой рукой осторожно, словно хрупкую статуэтку, привлек меня к себе.
От лёгкого движения ладони по талии по телу пронеслись огненные мурашки. Секунда, другая… несколько взволнованных ударов сердца, и он уверенно повел меня в танце.
Мне было абсолютно безразлично, что происходит вокруг, кто танцует рядом или беззастенчиво нас разглядывает. Сейчас существовали только он и я. Его взгляд, полный едва сдерживаемого желания. Тех пылких чувств, что уже бесконечно долго горели и внутри меня.
Я вдруг поняла, что столько времени обманывала саму себя. Упёрлась в один-единственный возможный итог своей истории, а никакой другой даже не допускала. Вернее, допускала, но… Но тут же себя ругала за эти невольные чувства, вместо того чтобы просто ими наслаждаться.
Позволить себе быть счастливый, построить жизнь с любимым мужчиной. С тем, о чьих поцелуях я так долг мечтала. Мечтала об уверенных прикосновениях, жарких ласках, о тех моментах единения, которые могли быть между нами.
Но которых я отчаянно избегала.
— Софья… — прошептал Андрей, и его взгляд заметно потемнел.
Думаю, мы оба сейчас желали одного — сбежать отсюда как можно дальше. Не в храм Многоликого, не туда, где находилось средоточие магической силы, способной вернуть меня на Землю. Сейчас и он, и я грезили о постели, о смятых простынях, о том, на что оба имели право…
Но нельзя. Пока. Впереди долгий вечер, который непременно закончится незабываемой ночью.
Незабываемой для нас обоих.
Осталось только поговорить с аджаном. Сказать, что я приняла решение.
Лучшее решение для нас с Андреем.
— Видела? — тихий голос мужа вырвал меня из сладких фантазий о ближайшем будущем.
— Что? — встрепенувшись, спросила я и бросила по сторонам взгляд.
Мы не единственные танцевали, множество пар кружилось по залу, вплетаясь в мелодию вальса шелестом юбок и приглушенными голосами.
— Наш «бравый генерал» только что увел Татьяну.
И снова мурашки хлынули вниз по спине, только теперь уже от волнения и азарта, какой, наверное, бывает, когда собираешься сделать очень крупную ставку.
Мы поставили на актера и теперь надеялись на победу.
— Думаешь, она купится на его сладкие речи?
Губы мужа (самые красивые в мире губы… это я так, к слову… просто…) растянулись в самоуверенной улыбке.
— Я видел, как она на него смотрит. Она уже потеряла голову, а после предложения «Тверского» и вовсе сойдет с ума от счастья. Мимолетного… Самое важное для нас — не пропустить этот момент.
Я кивнула, а когда музыка стихла, мы, как того требовали традиции, расшаркались друг перед другом: Андрей поклонился, я опустилась в реверансе, после чего нашла взглядом Вяземского.
— Я за императором, — сказал Воронцов. — Скажу, что есть новости о хаоситах. Он не откажет меня выслушать.
— Я за отцом, — ответила ему так же серьезно, а потом улыбнулась и прошептала одними губами: — Все у нас получится.
Андрей улыбнулся мне в ответ и, прежде чем направиться к его величеству, попросил:
— Будь осторожна, Софья. Оставайся все время с отцом. — И бросил взгляд на Игоря.
 
Впрочем, последнему явно было не до нас. Его окружала довольно внушительная группа придворных, состоящая из молодых людей и юных красоток. То и дело в этом сплоченном пестром кругу раздавались взрывы смеха. Шарлотта стояла в стороне, беседовала с какой-то молодящейся матроной, изредка бросая взгляды в сторону жениха. Было очевидно, что ее посмеяться и поболтать не пригласили.
Какой же он все-таки выродок!
Я бы с радостью подошла к принцессе, чтобы составить ей компанию, познакомиться поближе, раз уж она сама того хотела, но, как говорится, труба зовет. Сначала прищучим Татьяну, а потом уже будем наслаждаться праздником и заводить подруг.
«Папенька» отыскался сразу. Заметил меня, улыбнулся. Тускло и вяло, но я и таким проявлениям эмоций была рада.
— Софушка, дитя! — Князь прижался к моему лбу сухими, прохладными губами. — Ты сегодня особенно очаровательна. Совсем как твоя мама.
И столько теплоты появилось в его голосе при упоминании о покойной супруге, что у меня невольно защипало глаза. Вот где настоящая, искренняя любовь! Даже чары Каргановой не смогли уничтожить ту теплоту и нежность, что испытывал Вяземский к матери Софьи.
— Батюшка, у меня для вас чудесная новость! — лучась от радости, сказала я.
— Неужели наследник?! — воскликнул князь, и на какой-то миг с его глаз сошла мутная пелена.
Правда, вскоре вернулась, снова сделав его взгляд безжизненным и тусклым.
— Здесь столько людей… Так душно… Мы не могли бы немного прогуляться по Пламенному?
— Конечно, дочка. Конечно…
Мы вышли из зала и не спеша побрели по галерее, той самой, по которой «отец» тащил меня после инцидента с цесаревичем. Тогда я была напугана, шокирована и переживала о том, что сошла с ума. Сейчас же шла по Пламенному уверенно, никого и ничего не боясь.
Особенно после принятого решения.
— Так о чем ты хотела со мной поговорить, доченька? — мягко спросил князь. — Радостные известия — это всегда хорошо.
— Скоро вы станете свободны, батюшка, — прошептала я, ускоряя шаг, увлекая за собой «отца».
— О чем ты, милая? — растерялся он.
— Сейчас все поймете. Вместе с его величеством.
Князь прекратил расспросы, заметив маячившего впереди императора в компании Андрея и двух стражников. Мужчины о чем-то негромко переговаривались. Федор хмурился, явно не способный понять, куда и зачем его тащит молодой князь.
А мы уже почти подошли к Музыкальной гостиной… Андрею показалось, что разыграть финальную партию в ней будет символично.
— Что происходит, князь? — донесся до меня слегка раздраженный голос императора.
Вяземский ускорил шаг, торопясь оказаться рядом с его величеством, и муж, заметив нас, сказал:
— Раз уж все в сборе, предлагаю вам кое-что увидеть. Но молчите. Умоляю, пока молчите. — И приблизившись к небезызвестной гостиной, осторожно приоткрыл дверь.
В первые мгновения мне хотелось зажмуриться и заткнуть уши. Так боялась, что увижу или услышу совсем не то, на что рассчитывала. Но, к огромной радости и немалому облегчению, ни актер, ни Карганова не разочаровали.
Я даже пропустила вперед Вяземского, чтобы не упустил ни одного душещипательного момента этой сцены.
А сцена была действительно волнующая. Достойная подмостков лучших театров мира или как минимум России!
— Любовь моя! — сжимал Татьяну в пылких объятиях актер. — Последнее время я тщетно боролся со своими чувствами, понимая, насколько они преступны, а сегодня, увидев тебя в тронном зале, понял, что больше не могу им противиться. Не могу находиться вдали от тебя ни единой лишней минуты! И ужасно боюсь, что ты… ты, моя прекрасная Татьяна, не испытываешь ко мне то же самое!
Как играет… как играет! Сколько пыла, сколько страсти! Ромео, Казанова, Дон Жуан в одном флаконе!
«Тетка» поплыла. Не попыталась ни вырваться, ни даже отстраниться. Наоборот, пожирала его губы жадным взглядом и все томно дышала, как оставшийся без ингалятора астматик.